Глава 1. Тихе (1/2)

– Тихе, ты нужен.

Начальник всегда использовал именно эту фразу. Не «прибыть туда-то», не «поднять задницу и направиться к черту на рога». Ты нужен. Это означало, что нужен не Тихонов Вадим Ладиславович, а сила, которую ему приписала молва.

Вадим по жизни шел по стопам отца, простого вояки. Много где побывал, много чего повидал, не сломался. Наотдыхался в госпиталях, грязь жрал чаще, чем консервы, оружие ласкал изобретательнее, чем иную бабу. Знал всю изнанку красивой вывески «Достойное дело – защищать Родину». Сумел сохранить веру в достойность своей работы. А вот психику, увы. Не совсем. Про него говорили, что его часто посещают вьетнамские флешбэки. И что секретное зелье викингов, лишающее мозгов и заставляющее становиться непобедимым берсерком, для него – перевод продукта. Вадим усмехался и всегда отвечал не в меру веселым сослуживцам, что не потребляет, а у его флешбэков куда более обширная география.

Он периодически доставал собственную корочку, чтобы свериться и вспомнить, что там написано официального. Где он служит-то? Потому что его реальная служба давно погрязла под стопкой бумаг с грифом «совершенно секретно» и подписками о неразглашении. Не то чтобы он какой-то Джеймс Бонд, но его глаза часто видели то, что стоило сразу забыть. И, может, когда-нибудь очередная медкомиссия не допустила бы его до задания или ему надоело бы жить под колпаком. Написал бы рапорт, очередную подписку, понимая, что все равно следить будут до конца жизни... Если бы не случай.

Маленькая страна, маленькое вмешательство, злые аборигены и много огня и железа. Крови тоже много. Его группа должна была остаться там. Если бы жопное чувство и богом данная интуиция не подсказали ему поискать ”не прибитую сетку”.

Сетка – старый трюк, известный на развлекательных полосах препятствий, что нынче так популярны на выездных корпоративах у всяких фирмочек. Большая клетка в несколько этажей, состоящая из отдельных ящиков. Лабиринт, по которому приходится ползать на четвереньках. То вверх, то вниз, ища выход. Некоторые проходы закрыты сетками. И надо иметь очень внимательные глаза и желание после серии неудачных лазаний и подъемов проверить очередной труднодоступный ящик. Посмотреть вблизи, пощупать, чтобы понять, что сетка, загораживающая проход прибита только наполовину, а если пролезть под ней, то дальше – прямая дорога на выход.

Тихий, как тогда его кликали по рации, нашел такую ”сетку”. И вывел своих без потерь. Наорал, потребовал послушаться, врезал командиру, которого тащили раненого на руках, чтобы не возбухал. Много кричал «что теряете, кроме шанса»? Вывел. Командир промолчал за побитую рожу, а ребята поставили свечи за здравие всем составом. И теперь к нему приклеилась другая кличка. Не Тихий. Тихе. Богиня удачи. Нескольких особо веселых коллег пришлось отправить на внеочередной визит к стоматологу на протезирование за «нашу богиньку». Но прозвище клеилось тем крепче, чем чаще выходило подразделение Вадима без потерь из операций. Неважно, кто командовал и насколько успешно. Теперь говорили уже с уважением «наш Тихе-удача». И позывной сменили. Чтобы богиня, берегущая их головы, не обижалась.

Через какое-то немаленькое время потянуло остепениться. Да, он считал армию делом жизни, но чисто мужское, животное, требовало оставить после себя что-то помимо трупов и наград. Да и вообще неплохо иметь того, кому можно что-то оставить. Вот только какая баба захочет трястись от беспокойства за мужа, не вылезающего из горячих точек? Да если бы и ждала на свете такая любовь великая Вадима, то искать ее с гражданки всяко сподручнее. Так он думал, уже в уме рапорт сочинял. Но служба его не отпустила.

Служба в лице Забугорного Дмитрия Павловича. Генерала с благородным орлиным носом, благородным орлиным взглядом и совершенно неблагородной кличкой Падальщик. «Будешь помирать, прячься от Падальщика. Он халявщиков и отдыхающих не любит. Заклюет – сам помирать передумаешь!» - говорили про него. Этим словом Забугорного кликали за глаза. По рации же – Бугор. «Бугор стоит: сзади гора никак не пролезет, спереди море никак не сточит» – ходила вторая поговорка, описывающая еще одну черту начальства. Чрезвычайно въедливое упрямство.

И вот отпускать Тихе Бугор абсолютно не желал. Показатели, результативность и, что уж таить греха, ребят очень хотел видеть живыми. Сколько Вадим не упирался рогом, что суеверия это все, а Дмитрий Павлович все приговаривал: «Не бывает на поле боя атеистов, Вадя. Не бывает! И не хочу я ребят твоей удачи лишать. Хочешь, зови суеверной сволочью, но пустить – не пущу!»

Ругались, орали. Пару раз Вадим на прямые нарушения шел, чтобы хоть по статье, но подальше от армии. Тогда казалось, что загоняют в клетку, а он по жизни все хотел решать сам. Даже морду бить полез. А Бугор на чем стоял, на том и стоит. В итоге сговорились. Компромисс вышел до зубовного скрежета не устраивающий обоих. Но это оказалось единственным решением, потому в итоге спорщики его приняли.

Отпустили Вадима на гражданку. Квартиру дали, все честь по чести. Вот только сдернуть его могли в любое время. Неофициально. Вернее, какие-то писульки писались, подписки опять же, но как провести его присутствие на боевых заданиях стало головной болью Бугра. Платили неплохо. За каждую операцию отдельно. И поскольку понимал генерал, что злоупотреблять не стоит, если не хотел разорвать эти отношения окончательно – звали на самое тяжелое. Как раз туда, где удача и молитва должны входить в экипировку. От Вадима требовалось поддерживать форму, участвовать в проверках на профпригодность и проходить медкомиссии вовремя.

И еще одна неразглашаемая широко договоренность существовала. Генерал Забугорный был человеком широких связей, причем позывной Бугор плавно перетекал в погоняло. Когда за свою богатую биографию Дмитрий Павлович сумел скорешиться с криминалом никто не знал. Не привлекался и не был замечен. Обломались даже те, кто копал под него официально и не очень. Но факт оставался фактом: даже в этой среде у Бугра были связи. Тихе потребовал у начальства обещания, что ежели эти связи ему понадобятся на гражданке, начальство не откажет. Бугор долго допытывался от Тихе, что такого противозаконного тот собрался делать, что ему требуется такое обещание, но Вадим только брякнул:

– Жопой чую.

Бугор не рискнул спорить с интуицией жопы носителя удачи и свое слово дал. И готов был держать, но пока что ничего такого необычного фрилансер вооруженных сил Вадим Тихонов не просил. Так, по мелочи, контакты хорошего врача для одного из сослуживцев. И то давно. Действительно мелочи, по сравнению с реальными возможностями.

Спустя примерно полгода Вадима попустило. И он осознал, что в глубине души рвать с армией насовсем не хотел. Он любил эту работу и слабо представлял себя кем-то еще. Упрямство взыграло. Возможно, Дмитрий Павлович слишком хорошо его знал. Осознав, Вадим промолчал. Условия уж очень лакомые вышли, чтобы от них открещиваться. Да и слишком много крови попило это противостояние, чтобы начинать рушить установленные рамки и начинать все по новому кругу.

После звонка Тихе явился пред светлы очи начальника, застав того с бутылкой вискаря в обнимку. Дешевого. Не из тех, что дарят коллеги по верхам, а того, на который от всей души компанией скидываются нижестоящие. Вадим знал, что вискарь Дмитрий Павлович ненавидел и уже то, что достал из запасов именно такой, счел дурным знаком.

На столе лежала стопка документов с фотографиями. Краем глаза Тихе отметил у запечатленных на них возраст, внешний вид и состояние. Молодые и совсем дети, в крови, с повреждениями несовместимыми с жизнью, трупы. Он поискал глазами тару, увидел чайную чашку и плеснул на два пальца, в этот момент будучи абсолютно солидарным с начальством.

– Заметил? В неофициальном порядке человечек из родной милиции обратился. Сам понимаешь, человечек не маленький. Просит помочь это дерьмо выкурить.

– Полиции, – машинально поправил Вадим.

– Милиции, Вадя, милиции. В мои времена никакой полиции не было, и у человечка, что просит помощи – тоже. Переучиваться не буду. Так как? Согласен?

– Согласен. Участвую. А почему к тебе-то?

– Не только ко мне. Там и официальных будет предостаточно. Но официального сам знаешь, больше положенного не дадут. А человечек очень горит за это дело. Личное что-то. Ну и договорился, что не по бумагам, а… Добро ему дали. Сверху. Собрать кого посчитает нужным через знакомых. Неофициально. Но чтобы вся слава тем, что в бумажках числятся.

– Хрен с ней со славой. Работать-то на месте как? Ребята со службы сам знаешь как за подчинение приказу. Шаг влево, шаг вправо. А тут рубаха будет из той серии, что по нитке у цыган собирали.

– Это я тебя с человечком сведу. Сам поговоришь. И еще. Не ты один пойдешь. Всю группу поднял. Из тех, с кем ты служил. Новичков не брал, только тех, кто тебя знает.

Это было синонимом «тех, кто знает твои возможности и проблемы». Про удачу и флешбэки. И про ярость почти неконтролируемую.