Part 10 (1/2)

Первый снег в ноябре радовал многих, в том числе и Джисона, который как завороженный смотрел на пушистые хлопья, медленно опускающиеся на асфальт. Отчего-то в этот день он чувствовал некую легкость, будто с его плеч упала гора проблем или переживаний. Он встречает возле школы Чонина и радостно к нему подбегает.

— Хэй! Привет, Йени, – треплет друга по голове. Младший щурится и чуть пригибается, смущаясь.

— Привет, – Чонин широко улыбается.

— Тебе уже лучше, я смотрю. Я рад, – Джисон держит свою ладонь на плече друга, когда они заходят в школу.

— Да. Спасибо, что помог мне тогда. Я так и не сказал тебе этого, – парень делает виноватый взгляд и поджимает губы.

— Брось. Я всегда готов заступиться за тебя, а те хулиганы тебя больше не потревожат, – Джисон хлопает друга по плечу.

— Мне пора на урок. Увидимся во время обеда?

— Конечно, – радостно подскакивает Чонин и снова одаряет друга улыбкой. У младшего глаза горят, когда он смотрит на хёна, потому что видит в нем авторитет, и хочет быть похожим на него. Хочет быть таким же смелым и сильным, добрым и отзывчивым. И Чонин очень надеется, что Джисон не забудет о нем, когда окончит школу. Только их дружба и помогала Яну держаться изо дня в день.

Джисон садится на привычное для него место рядом с Сынмином, который, кажется, был слегка встревожен. А может, и не слегка.

— Привет, – пытается привлечь внимание друга, который пребывал где-то в другом месте, но точно не в школьном классе.

— А, привет, – губы Кима, вздрогнув, изогнулись в улыбке, а потом уголки губ резко опустились, будто он не в состоянии сейчас напрягать мускулы на лице.

— Что-то стряслось? – Джисон заглядывает Сынмину в глаза, но тот лишь показывает на учителя, только что вошедшего в класс, и открывает тетрадь. Хан поджимает губы и задумывается, что же произошло.

Весь урок Джисон посматривал на друга, который нервно тряс ногой под партой, постукивал карандашом и начал грызть заусенцы на пальцах. Сынмин никогда не проявлял подобного поведения. Он – само спокойствие и рассудительность. Но сегодня он был выбит из колеи. У парня в голове был конфликт с самим собой после их с Хёнджином внезапного поцелуя. Сынмин никогда не думал, что положит глаз на парня. Он прокручивает вечер пятницы в своей голове снова и снова, и понимает, что ему понравилось. Было неловко, конечно, и пару секунд даже не страшно, но потом резкое осознание произошедшего ударило по нему. Единственным решением было сбежать и не спросить, зачем Хван это сделал. Они ведь даже не общались, мало друг о друге знали, а оказалось, что Хёнджин к нему неровно дышит, и теперь у Сынмина спирало дыхание каждый раз, когда он замечал парня в коридоре. Ким старался как можно скорее скрыться где-нибудь. Может, если он будет намеренно избегать Хёнджина, то все просто забудется? Хвану надоест гоняться за ним, и их отношения, статус которых горел ярко-красным «все сложно», закончатся. Но как бы Сынмин ни пытался убежать от Хёнджина, от самого себя сбежать не получится. Ведь он не может отрицать того, что Хван его привлекал. Сначала Киму просто нравилось, как парень одевается, и он никогда не думал о том, чтобы начать с ним общение.

— Сынмин, ты сегодня какой-то нервный. Что случилось? – спрашивает Джисон, когда они сели за столик в столовой. Через пару минут к ним подсел Чонин.

— Как начать-то? Я даже не знаю, – Ким теребит кончики своих пальцев, жует нижнюю губу, пытается собраться с мыслями.

— Что-то серьезное произошло? – Хан почти никогда не видел друга таким потерянным. Сынмин делает глубокий вдох.

— Меня поцеловал Хёнджин, – тихо произносит Ким, опуская взгляд в стол. Джисон переглядывается с Чонином, в шоке округляя глаза. Младший, кажется, прифигел сильнее Джисона.

— Когда?

— В пятницу. Я тебе писал еще, но ты не отвечал. Я не знал, куда себя деть, – Сынмин хватается за голову.

— Прости, – вздыхает Джисон.

— Я тогда пришел и лег спать. Кажется, что все выходные проспал. Совсем не помню, чем я занимался, – Хан озадачивается, напрягая свои извилины в мозгу. Он, и правда, не помнит, как прошли выходные. Странно это.

— А ты хотел этого или он как-то напирал на тебя?

— Вроде хотел. Айщ! – завывает Сынмин.

— Нет, он не вынуждал. Мы так хорошо сидели в его комнате и слушали музыку на пластинках. Атмосфера располагала. Он назвал меня милым, а потом… Да это даже поцелуем, наверное, не назвать, но это однозначно было что-то.

— Вы как-то поговорили? Что он сказал?

— Ни о чем мы не говорили, – в голосе Кима внезапно появляются нотки раздражения.

— Я убежал сразу же.

Джисон вздыхает, задумываясь, как он может помочь другу в его сложной ситуации. Хан считает, что всегда нужно разрешать проблему диалогом, потому что никто не знает, что у каждого на уме. Люди не телепаты. И зачем мучить себя назойливыми мыслями, что-то додумывать, если можно спросить и разобраться во всем.

— Вам обязательно нужно поговорить.

— Нет. Пусть я лучше продолжу его избегать, и тогда проблема решится сама собой, – пытается убедить себя Ким.

— Ты, как никто другой, знаешь, что это так не работает. Ты хочешь остаться без ответов? Я уверен, что ты все равно будешь накручивать себя.

Чонин, собственно как обычно, сидел и слушал разговор двух старшеклассников, не вмешиваясь. Ему эти взрослые темы о любви и отношениях не были особо интересны. В отношениях много проблем, с которыми Чонин сейчас не хотел сталкиваться. И если он думал, что встречаться с девушками сложно, то сейчас убеждался, что с парнями мороки не меньше. А он пока даже еще не понял, кто ему нравится и нравится ли вообще. Но предрассудков по поводу гомосексуальных отношений у него не было, просто он еще не был готов ни к одному из видов любви.

— Джисон, почему ты в последнее время постоянно прав? Раздражает, – без толики грубости, а даже с неким сарказмом выдает Сынмин.

— Я просто стараюсь тебе помочь, – пожимает плечами Хан, улыбаясь другу.

— Но, хоть ты и прав, я все равно не подойду к Хёнджину. Слишком страшно. Он сам меня поцеловал, почему я вообще должен в этом всем разбираться? Он небось вообще не нервничает, – Сынмин вздыхает и направляет свой понурый взгляд в тарелку, подперев голову рукой.

— Ты не знаешь наверняка, – Сынмин ничего больше не отвечает, а лишь кивает, соглашаясь.

***</p>

Хёнджин безустанно пытался подойти к Сынмину на перемене, он выискивал его среди толпы учеников, но парень постоянно скрывался. Хван переживал и не мог отпустить эту ситуацию, ведь поцеловал он его не просто так. Хёнджина привлекал ум Сынмина, его загадочность и задумчивость, даже его растерянность, которая проявлялась в большой компании. Хван не вешал на себя ярлык «гей», а просто принял тот факт, что ему понравился парень. Сынмин, к слову, был первым, на кого Хёнджин положил глаз. Он подумал о чем-то большем, чем дружба. Да, они друг друга плохо знают, но Хван был довольно внимательным. Он знал, что Сынмин занимается вокалом после уроков, и он не раз останавливался возле класса и смотрел на парня. Хёнджин был заворожен пением Сынмина. Его мелодичный голос так приятно обволакивал слух, его умиротворенное выражение лица гипнотизировало взгляд. Ким закрывал глаза, когда брал высокие ноты, а Хван шире открывал рот, поражаясь его мастерству. Но у Сынмина не всегда были успешные уроки. Бывало, что связки перенапрягались, а голос ломался, и в такие моменты Хёнджин тоже стоял за дверью и смотрел в маленькое окошко. Он расстраивался вместе с ним, хотел бы подойти и поддержать, но они ведь друг для друга никто, поэтому это было бы странно, если бы Хёнджин внезапно ворвался в класс и прервал урок.

У каждого бывают моменты, когда привычное дело перестает удаваться. В этот момент нужно взять себя в руки и переступить черту, разрушить стену, в которую уперся. Хёнджин познал это на своей шкуре. Занятия танцами сначала приносили простое удовольствие, Хван не ставил себе высоких целей. Но потом он решил попробовать поучаствовать в танцевальных конкурсах. Он стал усерднее заниматься, тренируясь после школы и зарабатывая синяки на коленях. Хёнджин знает, каково это – уткнуться в стену, думать, что двигаться уже некуда. И ему повезло, что его поддерживала сестра и родители. Хван только надеется, что Сынмина тоже окружают такие же заботливые люди, к которым он может обратиться в дни, когда чувствует себя подавлено.

Пару дней Хёнджин безрезультатно пытался оказаться с Сынмином хотя бы на расстоянии двух метров, но тот уже научился убегать. Тогда Хван переключил свое внимание на его друга. Джисон вряд ли сбежит, у него нет на это причин. Хёнджин заметил, что Хан обычно остается в раздевалке после физкультуры самый последний. Это его шанс.

— Привет, – Хёнджин подсаживается к Джисону, и тот удивленно взглянул на парня, который поджимал свои губы и выжидающе смотрел на него.

— Привет, – говорит Джисон и продолжает складывать спортивную одежду в рюкзак.

— Джисон, верно? Слушай, могу я попросить тебя об одолжении? – Хёнджин смотрит с надеждой, потому что Джисон и был его последней возможностью на общение с Сынмином. Хван не хотел зажимать растерянного парня, который ему нравится, где-нибудь под лестницей, это будет выглядеть странно и навязчиво.

— Смотря, что ты от меня хочешь, – отвечает Хан, вскидывая бровь. Краем мысли он догадывается, о чем пойдет речь.

— Я хочу поговорить с Сынмином, а точнее, извиниться, – опускает голову Хван.

— Нам не представилось возможности все обсудить. Кажется, что я сделал что-то не так. Может, это было ошибкой?

— Почему ты думаешь, что это ошибка?

— Иначе бы он не убежал, – вздыхает Хёнджин.

— Он просто испугался, – Джисон застегивает рюкзак.

— Вот поэтому я хочу с ним поговорить. Помоги, пожалуйста, – Хёнджин хватает парня за плечо, готов уже на колени встать, лишь бы Хан согласился. А Джисон думает, каким образом он может помочь двоим запутавшимся влюбленным.

— Хочешь что-то взамен? Я знаю, что тебе нравится Ли Минхо, так ведь?

Джисон и не думал что-то просить, он бы и так помог, но как только Хёнджин упомянул в разговоре его любимого артиста, то у Хана сердце екнуло.

— Нравится, и что? – невозмутимо спрашивает Джисон, чтобы скрыть свою заинтересованность и не будоражить еще сильнее сердце фаната.

— Я могу провести тебя в его компанию. Увидишь айдола на расстоянии вытянутой руки. Хочешь? – у Хёнджина взгляд горит. Его учили, что в этом мире не бывает чего-то безвозмездного, разве что любовь. К тому же, создав ситуацию, из которой Джисон получит выгоду, Хёнджин сможет добиться и своей цели. Все счастливы.

— Как ты это провернешь? – Джисон щурится, сомневаясь в предложении Хёнджина.

— Я же танцами занимаюсь и прохожу постоянно прослушивания. Я могу записать и тебя на одно из них, – Хван ухмыляется как-то по-заговорщически.

— Я бы и так помог, но раз ты предложил, то я принимаю твое предложение, – Хёнджин тут же просиял.

— Что ты придумал? – Хван слегка дергает парня за руку.

— Пока не знаю. Завтра, может, подумаю, – Джисон встает и закидывает рюкзак на плечо. Хёнджин отпускает парня, а его плечи опускаются. Кажется, что до завтра он просто не доживет, и так уже полнедели не мог поговорить с Сынмином.

— Хорошо. Я подожду до завтра. Спасибо, – улыбается Хван. Джисон хлопает парня по плечу и выходит из раздевалки.

Хёнджин даже писал Сынмину, но парень ему не отвечал. Надо было поговорить лично, с глазу на глаз. Хван все ждал на каждой перемене подходящего момента, чтобы снова подойти к Джисону. У него нервно тряслась нога, и он непроизвольно искусал себе нижнюю губу. И вот, когда Хёнджин стоял возле стены и смотрел по сторонам, его внезапно дернули за рукав пиджака и потянули в угол под лестницей.

— В общем, я сейчас договорился с Сынмином посидеть в библиотеке и поучить материал к завтрашнему семинару. Но к нему пойдешь ты, – Джисон говорит быстро и выглядывает в коридор. Как бы там Сынмин сейчас не прошел.

— При чем тут семинар? – хмурится Хван.

— А-а-а-а, – тянет он. У него уже мозги набекрень из-за своей влюбленности.

— Иди и не дай мне разочароваться в тебе. Ты кажешься хорошим парнем. Надеюсь, ты не просто так Сынмину понравился.

До Хёнджина явно сегодня все долго доходит. Спустя несколько секунд он приоткрывает рот, а потом улыбается так, будто только что услышал самую счастливую новость в своей жизни.

— Давай топай. У тебя полчаса до начала урока, – Джисон легонько толкает парня в плечо.

— Спасибо тебе. Спасибо огромное, – тараторит Хёнджин, кланяясь.

Джисон машет рукой, мол, иди уже, и усмехается. Ох уж эта влюбленность. Возможно, он сам хотел бы ее прочувствовать, да вот только подходящих кандидатов нет. Джисон пока довольствовался ролью свахи.

Хёнджин тихо заходит в библиотеку, осматривает помещение, а потом двигается вглубь так осторожно, как пантера крадется. Он видит знакомую темную макушку и подходит к столу, вставая напротив парня. Сынмин поднимает взгляд и, кажется, перестает дышать и моргать, и вообще, реагировать. А потом он быстро закрывает все учебники, тетрадь, дрожащей рукой собирает письменные принадлежности в пенал.

— Сынмин, не убегай, пожалуйста, – молит Хван. Ким останавливается, но на парня взгляд больше не поднимает, стесняется и боится.

Хёнджин садится за стол, ставя рюкзак на пол рядом с ножкой стула, и тяжело вздыхает.

— Прости меня, – начинает он. Сынмин непонимающе моргает и хмурится, затем все же поднимает голову.

— Возможно, стоило сначала спросить. Я просто подумал, что ты чувствовал то же самое, что и я, но как я могу читать твои мысли.

Сынмин слушал его внимательно и понимал, что вот он момент, когда им нужно обсудить то, что произошло в пятницу вечером.

— Сынмин, ты мне понравился, поэтому я и…поцеловал тебя, – Хёнджин опускает голову, пряча порозовевшие щеки.

— Я пойму, если ты не чувствуешь того же, – он продолжает кусать свои губы, смотря в стол. Конечно, он расстроится, если его симпатия окажется невзаимной. Но он не может навязать любовь. Никто не может. Сердце является ответственным за это чувство, и порой делает из своего хозяина заложника ситуации.

Сынмин думает, что он вообще может ответить. Он еще не до конца разобрался в своих чувствах. Разве он может дать Хёнджину надежду, когда и сам не уверен?

— Хёнджин, – начинает Ким, прочистив предварительно горло.

— Я скажу честно. Я не понимаю, что я чувствую. Со мной это впервые. Можешь считать меня трусом…

— Я тебя таким не считаю. И у меня это тоже впервые, – перебивает его Хван, поднимая голову и вытягивая руки вперед в желании дотянуться до ладони Кима, но тот сжимает пальцы, показывая, что он пока не готов. Хёнджин понимает этот жест и кладет ладони на свои бедра.

— Но я немало думал о том, что произошло. Мне пока сложно перестроить свое сознание, но мне было приятно находиться рядом с тобой, – Сынмину трудно давалось признание, обращенное, скорее, не к Хёнджину, а к самому себе.

— Значит, мы можем продолжить общаться? – Хван смотрит с надеждой.

— Да, нам в этом ничего не мешает, – Сынмин начинает смущаться под таким влюбленным взглядом парня напротив. Хёнджин сиял, услышав утвердительный ответ.

— А ты бы хотел со мной встречаться? – робко спрашивает Хёнджин. Может, это был слишком поспешный вопрос, но Хван не хотел тянуть. Почему бы им не попробовать новые для обоих отношения и понять, нравится им или нет?

— Мы ничего друг о друге не знаем, – озадачивается Ким.

— Разве не поэтому люди начинают встречаться? В процессе узнают друг друга. Я не давлю, но мне бы хотелось быть не просто друзьями, – сердце Хёнджина, кажется, пропускало один удар за другим.

«Хотелось бы взять тебя за руку.»