2. навсегда застрявший в космосе (1/2)
Ибо сидит в медицинской капсуле обиженный, то красноволосый, то ярко-рыжий, отворачивается от Сяо Чжаня и не ест. Его желудок издаёт жалобное урчание, трубки капельниц беспорядочно спутаны, тонкие одноразовые простыни сбиты в комок. Ибо раздражённо чешет места проколов на коже, куда ранее были поставлены катетеры. Возможно, в их мире методы лечения были другими. Возможно, думает Сяо Чжань, в их мире, как и во многих других, из этических соображений вообще отказались от искусственного поддержания жизни.
Пять суток по корабельному исчислению Ибо провёл под капельницами, борясь с аллергенами, вирусами и бактериями, которые атаковали его в практически стерильном помещении космического корабля. Изучая данные медицинского сканера, Сяо Чжань сделал вывод, что дело не в том, с чем Ибо столкнулся на корабле, а в том, что он принёс с собой — все те микроорганизмы, которые содержались на и в его теле в физиологически и биологически нормальных пропорциях, почувствовав совершенно другую среду, начали усиленно размножаться и тем самым уничтожать организм носителя.
На шестые сутки бледный и измученный Ибо пришёл в себя настолько, чтобы сообщить Сяо Чжаню своё имя и обругать множеством известных и неизвестных тому слов и словосочетаний, а затем снова потерять сознание. Его волосы всё это время были бледно-жёлтыми, с редкими-редкими переливами других цветов. Сяо Чжань предположил, что жёлтый цвет волос — однозначно неважный знак. Это не для протокола. Не для официального по крайней мере. Это для самого Сяо Чжаня, и он записывает наблюдение в блокнот из настоящей бумаги, куда записывает все свои праздные наблюдения. Однако в этот раз его записи могут быть полезны. В будущем. Если оно у них, разумеется, будет.
— Ты меняешь цвет волос осознанно? — спрашивает он, рассеянно переставляя на столешнице коробки с органическим порошком и размышляя, какая формула лучше подходит для выздоравливающего — как он надеется — гуманоида.
— Нет, — бурчит Ибо и не оборачивается. За пять суток под капельницей и почти двое суток без еды его позвонки и рёбра выделяются под кожей гораздо сильнее, чем в день, когда Ибо попал на корабль, а сама кожа выглядит тусклой, шероховатой. Сяо Чжань волнуется. А ещё он расстроен из-за своего волнения и встревожен из-за неизбежной необходимости объяснить вышестоящим лицам присутствие на его корабле несанкционированного пассажира. Скрыть присутствие Ибо может быть гораздо сложнее, чем прятать наХлет. И держать его в капсуле вечно тоже не получится.
— Что означает жёлтый? Болезнь?
— В общем — да. У мертвецов волосы ярко-жёлтые.
Сяо Чжань резко оборачивается и прищуривается. Ибо всё так же сидит спиной к нему, но хотя бы склонил голову набок и поглядывает искоса. В волосах почти не осталось желтизны, но Сяо Чжань не выпустит его наружу, пока она не исчезнет окончательно. И пока Ибо не начнёт есть.
Единственное, на что Ибо реагирует положительно, меняя цвет волос на голубые и зелёные оттенки физического и душевного благополучия, — это наХлет. Поэтому Сяо Чжань ставит клетку с крысой возле капсулы, чтобы хоть как-то расшевелить своего строптивого подопечного. Он надеется, что неизменный аппетит, с которым наХлет уплетает искусственные орехи, спровоцирует у Ибо желание поесть.
***</p>
— Ты ставишь на нём опыты? — спросил Ибо, увидев крысу впервые. Он протянул руку к прозрачной стенке капсулы, словно и правда мог бы дотронуться до клетки и, просунув пальцы внутрь, погладить пушистую шёрстку.
— На нём? — поднял брови Сяо Чжань, переводя взгляд с наХлет на Ибо и обратно. — Я думал, что это она.
— Хм, это определённо он, — возразил Ибо и снова демонстративно отвернулся, но при этом продолжал исподтишка изучать животное. — Ты что, не тыкал в него своим сканером?
Сяо Чжань растерянно посмотрел на лежащий неподалёку сканер.
— Он настроен исключительно на существ, являющихся гуманоидами. Точнее, он настроен только на тех, кто ведёт своё происхождение от землян, и при этом даже с тобой были проблемы. А по инструкции мне не позволяется брать на корабль каких-либо живых существ, разумных или неразумных. Я нарушил это правило.
Ибо фыркнул, продолжая пялиться в стенку. Его белые плечи вздрогнули, а по волосам промчалась оранжевая вспышка. Он злился.
— Дважды.
Сяо Чжаню было нечего возразить, поэтому он лишь пожал плечами.
Наблюдать за живым Ибо было гораздо увлекательнее, чем за умирающими мирами. И в этом гораздо больше смысла, подумал Сяо Чжань. НаХлет встала на задние лапки и просунула нос между прутьями клетки, словно пытаясь привлечь его внимание. Словно ревнуя.
Ибо преувеличенно громко вздохнул. Это слегка настораживало, потому что усиленный динамиками вздох прозвучал хрипловато.
— Так что там насчёт опытов? — спросил Ибо и откашлялся. — Да или нет? Я хочу знать, не ждёт ли меня та же самая участь.
Сяо Чжань всё же рассмеялся и покачал головой.
— Что же, тебе это грозит в любом случае, поскольку мы должны понять, какую из доступной здесь еды ты способен усвоить. Поешь, Бо-Бо, — мягко сказал он, — я хочу, чтобы ты постепенно привыкал к пище, пока находишься в капсуле. Чтобы в случае чего тебя сразу же можно было спасти. Ведь ты за этим пролез ко мне на корабль? Чтобы спастись?
— Это был инстинкт, — прозвучал торопливый ответ. — Я вцепился в тебя, потому что всё внутри меня кричало: «Выживи!» Но гораздо интереснее то, что заставляет тебя продолжать возиться со мной. Вряд ли это можно объяснить инстинктом, правда? Я не ребёнок и не самка. Я для тебя бесполезен. Но ты продолжаешь спасать меня, хотя мог бы просто выбросить в космос, чтобы я погиб, как миллионы… Нет, погодите-ка, как миллиарды тех, чьей смертью ты любовался, ничего не предпринимая.