Глава 50. Наказание Морены (2/2)

— Мы сдюжим, Михаил Ильич, — уверила его Ярослава. Ей стало неловко втягивать в разборки старого семаргла, но она чувствовала, что он на их стороне. Всегда был. — У мэня такой вопрос: что вы знаэтэ о голубой травэ, что поёт и ночью, и днём, что крушит жэлэзо и сталь? — Она произнесла это, и мурашки стадом маралов пробежали по телу. Было в сказанном что-то нездешнее, выходившее за грань её понимания.

— Голубая трава? — Михаил Ильич испытующе поглядел на Ярославу. — Это очень старая легенда, я встречал упоминание об этом растении лишь однажды. В енисейской «Легенде о воронах» рассказано в общих чертах о его свойствах, но конкретно указать на место произрастания я не могу. Вам лучше поговорить об этом с духами природы. Не с бывшими колдунами, а с творениями Матери-Земли, от которых потом произошли подии. Ты ведь помнишь о подиях, Ясенька? — строго поговорил он и продолжил: — Так вот, голубая трава. Как ты знаешь, по легенде она похожа на разрыв-траву, но я сильно сомневаюсь, что речь идёт об одном и том же растении. Всё же разрыв-трава и по сей день встречается в средней полосе Родины и найти её даже непосвящённый сможет. Впрочем, и толку от неё меньше: сейф она откроет, а вот беду не отведёт. Что же у вас такое случилось, что вы, ведуньи Карасукской республики, интересуетесь такой древней историей?

— Наша сэстра прокляла своэго возлюблэнного, и тэпэрь он ослэп, — пояснила Ярослава и вкратце пересказала ему болезненное становление Наташи хозяйкой Низкого кряжа. О том, что в Нехлюдовой течёт кровь ветрогонов, Ярослава решила пока благоразумно умолчать.

— Какая радостная весть среди стольких бед! Теперь есть надежда, что земля сможет пережить выпавшие ей невзгоды. Возвращение ведуний, что Столетовой, что Нехлюдовой так же удивительно, как воскрешение рода Берзариных! — воскликнул Михаил Ильич. Начинка всё-таки выпала из пирожка, и Ярослава незаметно приказала тёсам почистить белоснежную скатерть, пока увлечённый похвалами Памятов ничего не заметил.

— Но зачем так мучиться с поиском голубой травы? — перешёл на профессорский тон Михаил Ильич. — Если необходимо излечить кого-то от слепоты, наступившей в результате ведовского проклятия, то почти наверняка поможет алтайский источник Белой воды — Чаган-Узун. Дички говорят, что он насыщен ртутью, но на деле та вода течёт из глубин гор, в которых таятся дарующие здоровье яшма и малахит. Ещё Всеслав Бабогуров писал о целебных свойствах этого ключа с точки зрения колдовства. Эх, Всеслав, Всеслав, — на лицо Памятова набежала тень грусти, — ужасная смерть. Вот так и получается, что оба рода, произошедших от князя-ворона, прекратили своё существование.

— Оба рода? — нахмурилась Ярослава. Она вообще пришла за другим, но Михаил Ильич оседлал любимого конька: вымершие рода колдунов.

— Да. Бабогуровы и Малахитовы. Старшая ветвь прервалась после смерти Всеслава, а младшая — со скоропостижной гибелью Ефима Малахитова, Вия Карасукска, в шестьдесят первом году. К сожалению, единственный стрибог твоей, Ясенька, республики не оставил наследника.

«Или всё же оставил», — едва удержалась от комментария Ярослава и снова ощутила дрожь. По всему выходило, что Илья и Наташа, да и она сама — родственники. Вот уж точно не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь!

— Ну а что с голубой травой? — неожиданно влезла в монолог Памятова Инесса, возвращая его к искомой цели. — Нам же не только возлюбленного Наташи надо вылечить, но и беду ото всэх отвести! — Ярослава чувствовала волнение дочери и украдкой пожала её прохладные, совсем как у Генриха, пальцы. — К слову, — дочь наморщила лоб, — почему вы, Михаил Ильич, сказали, что голубая трава отведёт беду?

— Потому что она была создана богиней зимы и плодородия Мореной. — Памятов назидательно и торжественно поднял палец. — Голубая трава, что поёт и ночью, и днём, может разрушать даже крепкие путы и существует с незапамятных времен, когда мир был другим. А на поиски голубой травы может отправиться только замужняя женщина и взять она с собой должна оленье мясо, кумыс и смерть, как сказано в легенде.

— А срэзать голубую траву можно только золотым ножом, — кивнула Ярослава. — Чёртово золото! От нэго вэликая сила, но и большиэ бэды.

— Ты совершенно права, — отозвался Михаил Ильич. — Золото — сакральный, не побоюсь этого слова, любимый металл Чернобога. Эрлика, Хозяина Смерти, Гасящего, Кощея. В народах его называют по-разному, но суть у него одна.

— Выходит, золото дэржит Эрлика на Курьинской ГЭС. — Ярослава подалась вперёд. Чутьё подсказывало, что наступает если не момент истины, то что-то близкое, проливающее свет на происходящие в Карасукской республике дурные события. — Почэму?

— Во время великой войны детей Перуна и Матери-Земли, случившейся из-за завистницы-Макоши, Чернобог тоже сыграл свою немаловажную роль. В обмен на злато Княжества подий Алтын-тобрак — преемника изначальной шаманской Золотой Земли — он помогал небесным колдунам, обратившись в Великого Полоза. Да, Ясенька, Великий Полоз тоже Чернобог, недаром он в людских сказаниях связан с золотом. Как вы знаете из легенды о Княжне Дарии и Воеводе Белояре, та война завершилась гибелью Княжества подий и угасанием с последующим раздроблением Страны Городов — полулегендарной Калтысь. Сейчас на месте Алтын-тобрак находятся Карасукская республика и Переярский край с Гористым Алтаем, а бескрайние просторы Калтысь заняты тундрой Качурки. Неслучайно именно там нашли адамант, считавшийся мифом.

Памятов внимательно смотрел на мать и дочь Каргиных, оценивая, насколько хорошо они его поняли. Ярослава вновь почувствовала себя на защите или на экзамене, когда мягкий, но настойчивый и несгибаемый Михаил Ильич задавал много вопросов и давал ещё больше ответов, начиная говорить сам.

— Так вот, Чернобог... Его супруга Морена весьма разозлилась, узнав, какую цену потребовал Великий Полоз уже у Царя-шамана Калтысь за помощь, когда войско небесных колдунов во главе с легендарным Полководцем подошло к его земле. Помнишь же, что попросил Великий Полоз самое большое чудо Калтысь, а тем чудом оказалась младшая дочь Царя-шамана — единственное воплощение Морены в срединном мире, дитя-мора. В наказание Морена сковала своего супруга золотыми узами и отправила в срединный мир. Ещё одна размолвка божественных супругов, обернувшаяся бедой для смертных, — развёл руками Михаил Ильич. — Поэтому, Ясенька, нельзя воспринимать Чернобога, как абсолютное зло. Ты же умная девочка, все шаманы намного глубже видят миры, чем обычные колдуны и ведуньи. Вы считаете Эрлика таким же равноправным устроителем порядка, как и Ульгена. Они неразрывны, едины. Не будет смерти, замрёт жизнь. У него своя правда.

«Или наркозависимость», — усмехнулась про себя Ярослава, вспомнив ехидное и дерзкое замечание Айвазова. Быть может, он даже прав.

— Ясенька, я могу только пожелать вам удачи. — Михаил Ильич взял её руку в свою морщинистую ладонь и ободряюще пожал. — Попробуйте выйти на духов природы через губернатора Дорохова. Он хоть и нелюдимый, но мощный некромант-подия. И помни: разбирай легенды, как курган. Иногда они преподносят весьма неожиданные сюрпризы.