Глава 16. Истина где-то там (2/2)
Приведя себя в порядок, Адам лёг рядом с Наташей и набросил на них расстёгнутый и превращённый в одеяло спальник. Наташа слушала гулкие удары сердца Адама, пока он, повернувшись на спину, курил, выпуская дым в полуоткрытое окошко.
― Адам, что случилось, что не так? ― прошептала она, теснее прижимаясь к нему и закидывая ногу на его бедро. Адам повернулся к Наташе и обнял, положив голову ей на грудь.
― Не в тебе дело, Наташенька, если ты об этом. ― В наступившей темноте не было видно его лица. Наташе приходилось смотреть на чёрные, почти уже невидимые ели, и перебирать влажные волосы Адама. А он неожиданно добавил: ― Я не хочу потерять тебя.
― Но делаешь всё, чтобы это произошло, ― невесело усмехнулась она. ― Мы как приехали в Карасукск, так тебя как подменили. А на биостанции ты стал совсем дурным.
― Наташ, скажи честно: что ты вообще хочешь от наших отношений? ― Адам неожиданно поднял голову и посмотрел Наташе прямо в глаза.
На миг ей стало страшно, уж очень обречённым он выглядел, некстати напомнив строчку из песни: «Он свою наречённую ждёт. Обречённую ждёт». Вот только кто из них был наречённым-обречённым?
― Я… я… ― Наташа не то чтобы растерялась, просто не была готова сказать это здесь и сейчас. Не думала об этом с самой зимы. Наверное. Боялась спугнуть. Будущее? ― Я хочу быть с тобой. Хочу семью. Настоящую. Всегда хотела. ― Она не врала. Впервые, кажется, говорила правду сполна даже самой себе.
― А… Какой же я идиот, ― пробормотал Адам, отводя взгляд. ― Последние мозги работать перестали.
― Ты хотел просто отношения без обязательств? ― Наташа напряглась. ― А кто говорил, что Егор и Валька ― редкостные скоты, раз не поняли, какая Наташенька Нехлюдова им досталась?
― Я просто не понимаю: зачем тебе старый слепой нищий алкоголик? ― Адам с печалью посмотрел на неё. Потянулся за сигаретами, но махнул рукой: видимо, передумал.
― А у меня спросить не пробовал? Или вы заражаетесь неумением решать проблемы разговорами через рот на факультете? Там и десять лет назад тоже все с прибабахом были? ― Наташе было не то чтобы обидно, но… Чёрт возьми, ей же пиздец, как обидно!
― Не кафедра виновата, ― мотнул головой Адам. ― Я не знал, как сказать тебе… У меня и в мыслях не было тебя бросить. Нет. Я просто…
― Что у тебя с глазами? ― Наташа приподнялась на локтях. ― Что?
― Открытая глаукома третьей степени, ― не глядя на неё, отозвался Адам. ― И проблемы с сетчаткой. Всё вместе. Хуёво всё, в общем.
― А медикаменты, операция… ― Наташа в растерянности смотрела него, в груди разливался холод. Словно сердце давным-давно чуяло беду. ― Я думала, что глаукома бывает только у пожилых людей и неоперабельна…
― Ну так мне полтинник, ― горько усмехнулся Адам. ― И образ жизни я веду не самый здоровый.
― Так почему бы не перестать бухать?..
― Поздно. Медикаментозно можно только отсрочить потерю зрения, а с операцией ― та же херня. ― Адам повернулся на другой бок и всё же закурил. ― Поэтому я и не хотел обременять тебя, ведь с большой вероятностью могу ослепнуть.
― А это уж мне решать. ― Наташа лихорадочно соображала. ― У моей однокурсницы мачеха ― главврач крутой частной клиники, как приедем, я с ней поговорю…
― Наташенька, пожалуйста, не суетись. ― Адам провёл ладонью по её щеке и коснулся поцелуем лба, обдав вишнёвым дымом. ― Просто побудем вместе. Сейчас. Немного. Всегда, ― последнее слово он почти прошептал, но Наташа услышала, уловила если не слухом, то сердцем.
Замолчав, она легла на матрас и натянула спальник до подбородка. В голове бились сотни мыслей. Адам болен, Алёнка где-то в Балясне против, всё непонятно, а Кряж словно бы звал Наташу, пробиваясь через бурю сомнений в душе.
И ещё что-то, на самой грани, почти у самого сна, того, в котором были мельница, туман и лес, шептало, звало. А в какой-то миг Наташе показалось, что она видит, как на ступеньках ветряной мельницы стоит Евдокия Нехлюдова и говорит какому-то человеку: «Слышишь, в небо меня забери!». Или это сказал Наташе Адам?
Не чувствуя уже почти ничего, Наташа провалилась в сон. Кажется, на этот раз реальный: новогоднюю ночь, когда у них с Адамом всё началось.