Глава 7 (1/2)

Тимоти</p>

Колин на свободе.

В связи с этим, началась полная анархия.

Каждый хотел меня убить. В частности, Хулио и его подопечные. Каким-то, непонятным для меня образом, он подкупил охрану и теперь все, полученные мной раны, затягивались в камере, а не в кабинете у Элисон.

Элисон.

Только о ней и могу думать. Как она? Что она? Вернулся ли Док? В безопасности ли она? И прочая ерунда. Я не спал ночами, мне не разрешали с ней видеться и я бился в агонии собственных мук.

Как-то раз я проснулся посреди ночи от жуткого кошмара, который так сильно был похож на реальность.

Я услышал, как она кричала и звала меня. Я вскочил и хотел побежать к ней на помощь, но чертова клетка удерживала меня в западне как какого-то зверя.

Так прошла целая неделя. Без ее голоса, без ее улыбки, без прикосновений. И я был рад, что она не навещала меня, никто не должен знать о нас с ней.

— Так, так, так. Плохи твои дела, Шаламе.

Хулио подкрался ко мне сзади и швырнул меня в угол обеденного зала. У меня нет здесь поддержки, я сам себе поддержка, судья и палач. Все знают, что со мной лучше не тягаться. Да и Хулио знает, только и может показывать свои яйца в присутствии своей свиты.

Я начинаю плеваться кровью и встаю.

— Что? Тебе мало? Сейчас добавлю еще.

Он пошел на меня, и я приготовился отбиваться, но тут раздается голос Гарри.

— ПРЕКРАТИТЬ, СЕЙЧАС ЖЕ!

И я замечаю Элисон в толпе.

Какого хрена она тут делает? Ей нельзя тут быть, ей нельзя показываться.

— Сочная! — Хулио облизывается и поправляет свой стояк.

Сквозь боль, кровь и пот я наношу ему удар, прямо по лицу, он падает и начинает скулить, я рычу на его дружков и те разбегаются по углам.

Склонившись над несчастным мафиози, я беру его за ворот рубашки и шепчу:

— Советую тебе держаться от нее подальше…иначе, я проберусь в твою камеру и отрежу твой хер, к херам.

Элисон наблюдала за мной, находясь в тени Гарри. Но я был зол, надо будет напомнить ей, что здесь нельзя быть, никоим образом.

Но я скучал по ней, чертовски сильно, она одаривает меня своей ослепительной улыбкой и уходит вместе с охраной.

После обеденного перерыва за мной приходит Гарри.

— Идем, Ромео!

Я фыркнул, и быстро поспешил к своей Джульетте.

Как только дверь за нами захлопывается, девушка бросает ручку на стол и бросается в мои объятья.

— Боже, я так переживала за тебя.

Аромат ее духов уничтожал меня. Я прижимаюсь к ней всем своим телом и зарываюсь носом в ее волосы. Она пахла апельсинами, свежестью, счастьем.

— От меня пахнет потом.

— Мне все равно, ты жив, и это главное.

Я целую ее, и она издает короткий стон. Все мое тело мгновенно начинает реагировать на нее. Я касаюсь ее мягкой кожи и поднимаю в воздух. Она оборачивает вокруг моей талии свои стройные ножки и прячет пальцы в моих волосах.

Усадив ее на край стола, я снимаю с нее трусики и свои брюки. Целую ее в щеку и вхожу медленно, осторожно…

Но богом клянусь, я хотел разорвать ее на части и испробовать каждую ее частичку на вкус.

— Тимоти!

Я бы все отдал за этот дрожащий голосок. За эти стоны. Я готов был гнить в этой сраной тюрьме.

— Элисон, блядь, боже…

Я ускорялся и торопил ее исход, хочу, чтобы она кончила, хочу видеть, как она будет умолять меня, как будет медленно умирать на моих руках. Она сжимает бедра и целует мою нижнюю губу.

Она была на исходе.

— Давай, кончи для меня.

Она подавляет стоны и разлетается на части, я не стал ее мучать и кончаю в нее, сжимая ее волосы в своих руках.

Я помогаю ей встать и вытираю всю влагу между ее ног.

— Садись, — командует она.

Мое тело-поле боя. Я успел покрыться синяками и порезами. Всю неделю мне пришлось терпеть боль. Слышу тихие всхлипы и поворачиваю голову, чтобы увидеть на лице Элисон слезы.

— Эй, — вытираю ее слезы с щек и притягиваю к себе. — Не плачь, пожалуйста.

Перед глазами проносится кошмар, крики и слезы девушки.

— Тимоти!

— Ты не должна плакать.

— Я не могу…

— Нет, можешь. Ты сильная, мы справимся, вдвоем.

Она обработала мои раны, но к концу дня мне стало плохо и меня вывернуло наизнанку.

— Отравление! — такой диагноз для меня поставила Элисон.

— Готовьте машину, — командует Гарри и покидает мед кабинет.

Я наблюдал за девушкой и за тем, как она металась по кабинету. Мне дали снотворное, но я мог четко слышать все ее разговоры с охраной и с главным офицером.

— Ему нужно в больницу, причем срочно.

— Это так необходимо?

— Жизненно необходимо.

Они стали спорить. Элисон бросала на меня короткие взгляды и боролась за мою жизнь, когда как этот ублюдок всячески пытался ее отговорить.

— Вы ведь не хотите проблем, ведь так? Вас не было, когда началась вся эта потасовка, и я могу доложить, я имею полное право.

Мне хотелось вскочить и расцеловать эту невинную и маленькую девочку, которая так яро защищала меня, преступника, маньяка, убийцу, падшего человека.

Офицер томно вздохнул и на выдохе произнес:

— Машина будет готова через десять минут.

К тому времени как он ушел, я уснул.

Элисон</p>

Я выбрала эту больницу не случайно, здесь работают мои знакомые, со времен моей учебы. По пути я успела договориться с ними и попросила о помощи. Око за око, так сказать.

— Сделаем, все, что сможем, Элисон.

— Спасибо, Олив.

Я вхожу в палату к Тимоти и присаживаюсь на стул. Проверяю его самочувствие и меняю раствор. Смочив его засохшие губы, выхожу в коридор и бросаю короткий взгляд на Гарри.

— Спасибо, что помог мне, Гарри!

— Ерунда. Это моя работа. Иди отдохни, я присмотрю за ним.

— Ладно.

Но времени на отдых у меня не было, меня ждал человек…

Колин.

Я вошла в кафе и опустилась за его столик. Он был не один. Колин хоть и бандит, но его авторитет на свободе только окреп. И теперь рядом со мной сидели его верные слуги и охрана.

— Вижу, ты успел вкусить вкус свободы.

— Еще как, стараюсь брать от этой жизни все.

Он допивает кофе и доедает свой стейк.

— Как там Тимоти?

— В порядке, я наблюдаю за ним.

— Это Хулио натворил с ним?

— Возможно. Тимоти отравился, ему что-то подсыпали в еду. Среди охраны есть чужой, — глаза Колина метнулись ко мне. — Мне кажется, ваш тупой мафиози сумел подкупить кого-то. Но только Тимоти знает кого.