Many years ago (2/2)

Мы не возвращались больше к этой теме, просто беседовали и смеялись, отчего на нас много поглядывали искоса, но остановиться было невозможно. Иногда шутки настолько достигали края, что любой бы уже мог врезать Мартину, однако я была всегда не из ропотного и кроткого порядка, поэтому на его колкие, а порой и обидные шуточки, я не обращала просто внимания, стараясь подходить к этому только с юмором.

Сколько прошло времени, мы и сами не знали. Мы не наблюдали за тем, как наша встреча подходила к концу, а неминуемое расставание уже ждало своего звездного часа. Мы вышли из ресторана, стащив оттуда бутылку вина, решив ее распить по дороге, пока Мартин проводит меня до моей машины.

Я уже почти села в машину, как вдруг его ладонь схватила меня за локоть и Мартин притянул меня ближе к себе, заглядывая в глаза. Черт, я не помню, что происходило со мной. Наверное, я все воспринимала как забаву, поэтому даже не заметила, как он поцеловал меня. А я… Я растерялась, не знала, что мне делать, поэтому он чувствовал, что я совсем ему не отвечала, и уже готов был остановиться, как вдруг почувствовал, как расслабилось мое тело, а руки обвили его шею, отчего тот облегченно вздохнул и еще сильнее приникнул к моим губам.

В голове как будто что-то щелкнуло, и мы двое потянулись друг к другу, даже не замечая никого вокруг. Мартин положил одну ладонь на мою щеку, а другую —на талию.Мы просто стояли слишком близко, почти дыша друг другу в губы. Никто из нас даже не понял, как губывновь соприкоснулись. Так невесомо и легко, словно взмах крыла бабочки.

Мы продолжали целоваться, обнимаясь и стоя рядом с распахнутой дверцей машины, не обращая внимания на то, что мы можем нечаянно ее задеть. Все перестало иметь значение. Только этот поцелуй, только это мгновение. Мартин еще давно хотел это сделать, но поскольку мы были друзьями, то ничего такого быть между нами не могло. До этого вечера.Мы иногда отрывались друг от друга, чтобы вздохнуть, наполнить легкие воздухом и вновь с упоением целовали друг друга. И ничего не было сейчас такого важного, что могло бы разрушить такое прекрасное мгновение, котороенам посчастливилось иметь.

Когда нам в очередной раз не хватило воздуха, я резко оторвалась от Мартина и как будто вспомнила про что-то очень важное. Я смотрела в его голубые глаза, понимая, что, хотела этого давно, но никогда не могла пересечь ту границу, черту, которую мы выстроилис ним в самом начале, а теперь еще бы чуть-чуть и мы бы просто упали туда в машину на сиденья, чтобы сделать то, что мы хотели. Благо, здравого ума в нас оказалось больше, чем мы сами думали.—До встречи, Мартин, но все же я пойду. Я очень рада была тебя увидеть, — шептала я ему на ухо. — До скорого, — поцелуй в щеку, и я уже была на месте водителя в машине, закрывая дверь со своей стороны.

Наверное, улыбка не сходила с его лица в тот вечер, но я точно знала, что с того дня все изменится в лучшую или худшую сторону. Я никогда не сожалела о том дне, никогда не говорила, что тот вечер был самой большой ошибкой в жизни, после которой мы никогда не стали бы прежними.

Я была рада всему, что происходило в тот момент. И наши отношения постепенно шли в гору, отчего через месяц прошли слушки в актерском обществе, что нас недавно застукали у квартиры Мартина и мы явно были не в той кондиции, чтобы здраво воспринимать адекватно хоть как-то происходящее. Мол, мы напились, веселились, как не подобает людям нашего окружения, почти как вандалы и варвары, а потом завалились в его квартиру, где могло произойти что угодно. Ну, мы с Мартином, конечно, не были из ряда тех чертовых моралистов-ромашек, которые относились к такому поведению с брезгливостью, поэтому на их выпады реагировали спокойно, а порой могли и уколоть больно, что потом те затыкались.Но отношения мы продолжали скрывать. Зачем кому-то об этом рассказывать, если мы хотели оставить кусочек этой жизни для себя? Нас тогда уже затянула вся эта рутина, что потом сложно было сказать, когда и как все началось. Казалось, и вовсе только на каких-то обрывках воспоминаний, к которым даже примерной даты не могли поставить.

Что ж, вот так смутно все и происходило. Лично так я помню, если мне скажут, что дамы должны больше хранить воспоминаний о всяких там датах, которые для меня не имели особого значения. Может, Мартин смог бы рассказать об этом точнее и вернее, но не думаю, что ему захотелось бы это сделать. Все уже прожито —что сделано, то сделано, как говорится.

Но поймите, что я не сожалею о той поре, а, наоборот, рада, что в моей жизни появился такой человек, с которым все изменилось. Однако это было всего лишь начало, а дальше — толькобольше...