Семейный ужин (1/2)

-Лале, слазь уже пока никто не увидел, — кричит насупивши брови мой кузен, — если наши наставницы узнают, что я опять разрешил тебе залезть на дерево нам не поздоровиться.

Не обращая внимание на Мехмеда тянусь за новым плодом. Слишком уж долго я ждала, когда они поспеют, чтобы упускать такую возможность. Шахи-хатун запрещала мне даже приближаться к этим деревьям, говоря что: «Для госпожи должны собирать слуги». Хотела бы я посмотреть, как служанки полезут на верхушку дерева. Хоть ствол дерева и не высокий, больше похож на куст, однако достать самые спелые непросто.

Кузен начинает нервно оглядываться, ища глазами нежеланных свидетелей. Всё же решаюсь дать ему маленькую надежду, что скоро спущусь.

— Сейчас ещё пару яблок соберу и всё — тянусь за фруктом с самой верхушки. Ведь все знают, что самые вкусные на самом верху, куда больше всего попадают лучи солнца.

— Это айва, глупышка — с довольной ухмылкой говорит Мехмед.

Я же только закатываю глаза, переставляя ноги на следующую ветку, держась за верхнюю, чтобы удержать равновесие.

— Хочешь чтобы я быстрее управилась? В таком случае начинай ловить фрукты, — с вызовом смотрю на шехзаде, — потому что в подол платья у меня они уже не влазят. — не успев он мне возразить бросаю в Мехмеда фрукты. К моему наигранному разочарованию кузен не смог их словить.

— О Аллах, за что ты мне её послал…

На меня накатывает смех от его жалостливого голоса. Кузен посмотрев на меня тоже быстро заразился моим настроением. Как вдруг его лицо меняется, а глаза спустились к ветке на которую я залезла.

— Лале, спускайся сейчас же! — кричит на меня перепуганно шехзаде

Резкий хруст дерева и я уже оказалась на земле. К моему счастью, я отделалась лишь ссадинами на ладонях и явно испачканным платьем. Может грязь отстирать и получится, а вот зелёные пятна от травы навечно останутся. Уже представляю сколько нотаций мне вычитает Шахи-Хатун. Единственным нашим спасением будет, если я быстрее встречу маму в таком виде. Вот она то ругаться вряд-ли будет, тем более если я поделюсь с ней её любимыми яблоками. Или это груши? Постоянно вылетает из головы название… Главное, что они жёлтые, как яблоки и формой больше похожи на груши. Так что остальное неважно. Начинаю оглядываться по сторонам и вижу моего кузена, который кажется вот-вот заплачет.

— Нас точно накажут теперь… — испуганно тараторит шехзаде, оглядывая меня, валяющуюся на земле, но счастливую, потому что вместе со мной попадало много яблок с веток до куда я долезть не смогла — даже при моем упорстве.

— Да, спасибо, не переживай я в порядке,— с явным возмущением смотрю на него. От чего Мехмед явно опешил. Подымаюсь и понимаю, что не только платье в грязи, но и волосам тоже досталось. Спасибо погоде. Ночью была любимая нами с мамой летняя гроза,— ладно, нытик, давай соберём те которые не побились и постараемся прошмыгнуть в мои покои не замеченными.

Мехмеду перспектива избежать наказания понравилось, поэтому он быстро взялся за работу, хоть я и прекрасно понимала, что как только моя наставница найдёт одежду — сразу поймёт, что мы не за красками для рисования ходили, как до этого обещали.

Пока мы тщательно выбирали не пострадавшие от падения фрукты — не заметили как к нам уже подбежала женщина гораздо опаснее чем Шахи-хатун, а если быть точнее её подруга и наставница Мехмеда. Если эти две женщины оказываются вместе — можно считать, что судный день уже близок и никому этого не избежать.

Иногда в такие моменты, когда наши с Мехмедом мамы хотели нас навестить и заставали за ” уроками воспитание». Хюма-хатун и Валиде просто старались уйти незамеченными, ну или в лучшем случае мама Мехмеда пыталась как-то взглядом нас поддержать — что не очень-то помогало. Зато вот моя мама начинала за их спинами корчить рожицы, как бы копируя поведение. От чего мы никогда не могли сдержать смеха. Ещё больше смеялись, когда наставницы в непонимание оборачивались, но никого не находили.

— Опять по деревьям лазали?! Так и шею свернуть недолго,— причитает Дафне-хатун.

Она помогает мне отряхнуть одежду. Я же уже жду момента, когда побегу к маме со своей добычей. Мельком замечаю, что беда не приходит одна, позади стояла и моя наставница.

— Не нужно всё позволять кузине, шехзаде! Где такое видано? Племянница султана лазает по деревьям, как деревенский мальчишка, а шехзаде помогает ей! Возраст у неё проказливый и непослушный. Знает что запрещено, а если не хочет быть наказанной — бежит к матери, рыдая и притворяясь жертвой! — поддакивает Шахи-хатун.

— Вон все волосы в грязи, а вечером семейный ужин с султаном Мурадом! — не унимаясь ворчит моя наставница.

Я же в свою очередь начинаю представлять как Валиде бы стала корчить рожицы и с меня вырвался смех. И вот на меня смотрят шесть недоумительных глаз, включая Мехмеда.

— О Аллах, ты наверное головой ударилась, — хватается за сердце Шахи-хатун, — бегом в покои мыться и переодеваться! Всю одежду заново выбирать нужно. А пока вода остынет уже и до вечера недолго останется.

Когда нас отвели каждого в свои покои наставница сменила гнев, на какой-то мне непонятный настрой, но я нутром чувствую, что сейчас начнутся «уроки жизни».

-Лале, милая, — берёт меня за плечи женщина поглаживая их. Сейчас начнётся. Я молчу ожидая очередных наставлений, которые я пропущу мимо ушей, — Мехмед не тот с кем тебе нужно дружить. У этого мальчишки нету будущего. Вопрос времени, когда его вышлют куда подальше с его матерью, — вздыхает опечалено она, — ты же потом будешь плакать из-за своей привязанности, которую тебе навязала мать из жалости к Хюме. Я вырываюсь с её рук и топаю ногой, всем видом показывая, что она не права.

— Ничего это не жалость, Шахи-хатун! Как ты можешь так говорить? С кем мне, по-твоему, общаться из своей семьи? — она пытается что-то добавить, но я не даю ей и шанса, потому что заранее знаю ответ, — Ахмед намного старше меня с ним мне играть неинтересно! С Хасаном вечно его злобная матушка, от которой кровь стынет в жилах. Я боюсь её и Хасан боится, и вообще все боятся. Но вам всем все равно, — начинаю во все стороны махать руками, показывая своё возмущение граничившиеся с отчаянием, — она и тебя унижала! Даже с моей мамой она общалась так будто ровня ей!

Наставница тяжело вздохнула и сказала:

— Лале, ты ещё совсем маленькая и не можешь понять всех правил дворца и людей живущих в нём. Деспина-хатун — дочь правителя Сербии. Уже не говоря о том, что она жена повелителя. Она изначально из знатного рода, в отличие от матери Мехмеда, которая была и есть простой наложницей, — наставница слегка нахмурилась, — неудивительно, что она считает себя ровней твоей Валиде.

Я недолго думая ответила:

— Все равно это нечестно. Мехмед такой же сын дяди Мурада.

— Милая, ты ещё успеешь разочароваться много раз в этом мире, а теперь тебе нужно собраться.

Я не хочу снова мыться, но боюсь в таком случае, даже матушка разозлится и, может даже накажет. Идя в хамам, стараюсь себя настроить хотя бы на вкусный ужин. Дядя не так часто собирает нас всех вместе, а если собирает, то это настоящий пир. Ох, и наемся я сегодня пахлавы и лукума. Шахи-хатун торопится, боясь опоздать. Недостаточно прогретая вода льётся мне на голову от чего я вздрагиваю и уже начинаю планировать побег.