Глава 12. День первый (2/2)

— Сомневаюсь, что тебя может обидеть такой пустяк, — хмыкнула Марина, но всё же села обратно на своё место.

— Что ты, у меня очень тонкая душевная организация. — Костя довольно улыбнулся, садясь вслед за ней. — Когда домой собираешься? — внезапно спросил он.

— Не знаю, ещё не думала.

— Я еду через неделю. Тебе подходит?

— С чего ты взял, что я собираюсь туда в ближайшее время?

— А разве нет? Мне показалось, ты захочешь как можно скорее от него избавиться.

Пауза. Марина скрестила руки на груди, отодвигаясь на стуле чуть дальше, словно подсознательно желая увеличить расстояние между.

— Почему тебе это показалось?

Не стоило ей продолжать разговор. Марина ощущала пока ещё туманную, не сформулированную, но вполне реальную опасность. За время общения с Костей научилась интуитивно определять, когда даже самая нейтральная беседа может свернуть в неугодное русло. И каждый раз, безошибочно определяя этот момент, всё равно не могла предотвратить неизбежное. Костя словно ловко подлавливал её на «слабо», а она всякий раз принимала вызов, надеясь победить.

— Потому что, готов поспорить, ты впечатлилась этой сказкой о проклятии и не успокоишься, пока не решишь «проблему».

— Может быть. — Марина похвалила себя за спокойный и почти расслабленный тон. — Ты разочарован?

— В тебе — никогда. А вот некоторые твои решения, признаюсь, разочаровывают. — Костя выглядел серьёзным, серьёзнее обычного, и даже почти никогда не уходящая из его глаз насмешка — теперь исчезла.

— Например?

Марине показалось, что она заметила секундное раздумье во взгляде Кости. Он будто моментально просчитал возможные варианты ответа и выбрал — как всегда — самый для себя удачный.

— Оставлю свои разочарования при себе. Я же о вот о чём хотел тебя спросить: что собираешься делать после?

— После чего?

— После того, как отвезёшь перстень моей тёте.

— Так далеко в своё будущее я ещё не заглядывала.

— Странно, а мне казалось, у тебя всё давно просчитано.

— Костя, — Марина позволила себе мягко улыбнуться, — так-то я же тебя прекрасно знаю, ты очень хочешь сказать мне что-то конкретное. Давай не будем ходить вокруг да около, иначе, боюсь, даже твоего перерыва может не хватить.

— О‘кей, я только за, не люблю долгих предисловий. — Костя сцепил руки в замок и будничным тоном поинтересовался: — Так когда ты собираешься бросать своего Андрея?

— Что-о?

От растерянности и шока Марина не нашла, что сказать больше, и Костя воспользовался этой паузой, чтобы продолжить:

— Брось, Марина, я тоже тебя прекрасно знаю, даже лучше, чем хотелось бы. И помню ту глупую легенду. Ты просто не могла не взять её во внимание. Больше того, подозреваю, что именно из-за неё ты и начала всю эту канитель с Андреем. — Марина вскинулась, как от пощёчины. Жгучая волна гнева прошила её насквозь, а Костя только удовлетворённо хмыкнул и припечатал: — Признайся уже, что тебе на самом деле не нужны эти отношения.

Сложнее всего было смотреть в его невозмутимое лицо, но всё же она смотрела, пока искала те самые необходимые ей слова. Хотелось выкрикнуть, как он не прав, но эта ложь не убедила бы даже её саму, не говоря уже о Косте.

— А вот это уже не твоё дело, — процедила Марина, поднимаясь и до боли сжимая ремешок сумки.

Костя больше не делал попытки подняться следом. Марина не могла знать, о чём он думает, но выглядел он человеком, с точностью просчитавшим полученный результат. И это бесило больше всего.

— Так что, встречаемся через неделю? — донеслось ей уже вслед.

Можно ли остановить ком снега, катящийся с вершины высокой горы? Или с каждой секундой он будет становиться всё больше и больше, пока не превратится в лавину, сносящую всё на своём пути?

И отчего у неё такое чувство, думала Марина, шагая в сторону метро, что этот ком был только что спущен вниз?