Speshl. Тонкая натура (2/2)

– Защиту и дом... для меня и моей сестры.

– Чем вас не устраивает дом вашего отца? Райль, любил хвастаться домом и покладистыми детьми.

– Я убил его, меньше часа назад и поджог дом, – твёрдо проговорил Санни.

Лицо Сэта вытянулось от удивления, и он какое-то время молча смотрел на гостя, а после что-то сказал своим людям и отдал курительную трубку, после чего пара человек тут же ушла, а сам мужчина подошёл ближе к Санни.

– Я знаю всё о делах отца, а так как я его наследник, то всё это достается мне.

– Если тебя не посадят за убийство.

– Я надеюсь, что вы поможете мне в том, ну, чтобы не посадили, – Санни разблокировал телефон и, что-то набрав на нём, повернул к Сэту. – Если меня посадят, вся эта информация окажется в полиции и случайно обойдет руки всех ваших крыс там. Я готов работать на вас, и возвести вам лучшую кибер защиту, но только с условием, что мне и моей сестре будет предоставлен дом, возможность продолжать учиться и спокойно жить. Я прошу не так много, я смогу всё отработать.

– Теперь понимаю, почему Райль любил говорить, что ты похож на него. Такой же акулий нрав, бесстрашие, – Сэт взял его за подбородок, рассматривая смазливое личико, но Санни почему-то не попытался вырваться. – Я предлагаю оставить этот разговор до утра. Мне нужно посоветоваться со своим юристом. Готов подождать?

– Да, готов, – Санни кивнул, пряча телефон в карман и отступая от него.

– Вы можете остаться в гостевом доме. Полагаю, вам с сестрой нужно выспаться, – он перевёл взгляд на машину.

– Не смотрите на неё! - Санни махнул рукой перед его лицом. – Мы не останемся. Снимем номер в отеле, здесь неподалеку, под другими именами.

– Ладно, ладно, – Сэт развёл руки, показывая, что сдаётся. – Вышли свои координаты, завтра придёт мой человек и назначит время, – он кивнул, разрешая идти.

Санни кивнул ему в ответ. Вернувшись к машине, сел за руль и выехал с территории якудза, хотя кого он обманывал, тут всё вокруг этого поместья было его территорией.

– Что он сказал? Почему мы уезжаем? – забеспокоилась Лейла.

– Мы не будем там ночевать, снимем номер в отеле. Он сказал, что даст ответ завтра, но у него нет резона отказываться, этот колосс на очень тонких ногах и я знаю, где надо ударить молотком, чтобы они сломались.

– И ты хочешь помогать якудза?

– Лей, выбора нет... Пока я могу быть для них полезен, они сделают всё, чтобы я остался с ними, а не с другим кланом. Я хорош в технике и с этим не поспорить. Тебя никто больше не обидит, а если попробует, я им руки поотпиливаю и плевать, как далеко придётся бежать. Поняла?

– Санни... – девушка всхлипнула, утирая слёзы. – Спасибо!

– Лей... Не плачь, у нас теперь всё будет хорошо, обещаю, – Санни посмотрел на сестру и стёр слезы с одной щеки.

Они остановились в отеле – там не было вопросов к постояльцам, даже документы не требовали. Они сняли номер с двумя кроватями, хотя администратор активно намекал на большую кровать, но чуть не нарвался на грубость. Лейла уснула почти сразу, стоило только завернуться в одеяло. Всю ночь она то и дело всхлипывала и повторяла «не надо, пожалуйста». Санни же почти не спал, стоило закрыть глаза, как перед ними представал окровавленный труп отца, лежащий в гостиной. Было так страшно, что он вот-вот выбьет дверь в их номер и прокричит «Самуил Себастьян Вулф!»

Как и предполагал Санни, ответ был положительным. Сэт ценил нужные связи, а наличие такого продвинутого программиста, пусть и юного, сейчас было особенно нужно. Смерть Райля Вульфа была объявлена несчастным случаем, и дело быстро закрыли. Санни вступил в наследство, хотя распоряжаться всеми активами отца он мог только через два года, когда ему официально исполнится двадцать. На это время их опекуном стал Сэт, потому что других родственников почему-то не нашли. Санни и Лейле купили трёхкомнатную квартиру, которую они выбрали сами. Частные дома с красивыми заборчиками вызывали только плохие воспоминания. В квартире места хватило каждому, и они друг другу не мешали. А ещё наконец-то они могли обустроить всё так, как давно хотели. Первое время у них были обустроены только кухня, ванна и туалет, а три комнаты стояли почти пустыми и спали они на татами. В течении года они смогли докупить нужные для быта вещи, и это была их собственная обустроенная берлога – у каждого был угол, где можно было спрятаться.

Почти два года они жили не зная бед, точнее бед было достаточно, но каждый из них прятал свои проблемы, чтобы не нагружать другого, только это не всегда получалось. Для Лейлы насилие не прошло без следа, у неё начались панические атаки. Она даже пыталась покончить жизнь самоубийством, но Санни каждый раз её останавливал. Симптомы стали окончательной проблемой для девушки, и на протяжении последнего года в школе, когда ей нужно было думать о поступлении в университет, дальнейшей учёбе, увеличившиеся стрессы только усугубляли её состояние. Она начала отказываться выходить из дома, что уж говорить о принятии важных, в первую очередь для неё, решений. И скрывать это от брата уже не получалось.

После долгих разговоров, истерик и криков, что со стороны Лейлы, что со стороны Санни, состояние, которое за время их самостоятельной жизни тоже изменилось, всё же было принято решение, что нужна помощь специалиста. Психотерапевт, которого им советовали, оказался мужчиной, и помощи от него не было, потому что Лейла не шла на контакт. Санни в кратчайшие сроки нашёл другого врача, на этот раз женщину, хотя приём у неё стоил в два раза дороже. Хироко Тамура оказалась отличным специалистом, она нашла подход к Лейле, и они стали с ней работать. После нескольких сеансов открылось достаточное количество психических расстройств, которые наслаивались друг на друга и смешивались: посттравматическое стрессовое расстройство, генерализованное тревожное расстройство, панические атаки, депрессия. Мало того что Лейла два раза в неделю посещала её кабинет, так ещё ей была назначена лекарственная терапия, и Санни был готов безоговорочно платить, пока его сестре станет легче.

На этот момент он уже выстроил компании Сэта лучшую киберзащиту, как и обещал – зашифровал данные, спрятал все хвосты и защитил банковские счета. Ему оставалось доучиться последний год бакалавриата, но по совместительству он уже работал в лаборатории «Нериум», потому что там давно не хватало хорошего программиста и системного администратора, который мог бы защитить разработки и все компьютеры с расчётами от возможных взломов. Главный сдерживающий и стрессовый фактор в виде отца исчез, и характер Санни очень сильно изменился, а точнее в нём вскрылось то, что удерживал Райль. Себастьян был равнодушен к чувствам других, агрессивен, почти не испытывал чувства вины, правда реагировал на выговоры или претензии, которые ему предъявлялись, раздражением и грубостью. Иногда, где-то в глубине души, он даже понимал, что это неправильно, особенно то, что он временами начинал грубить даже своей сестре. Лейла это видела, но Санни не хотел обращать на это внимание, и уж тем более консультироваться с Хироко.

***</p>

– Какого черта ты так долго? Лей, блять, она сделает тебе скидку за лишние два часа? На кой хрен мне подниматься? – Санни ждал сестру в машине и никак не хотел подниматься за ней, но она была слишком убедительна, поэтому пришлось подниматься в офис психиатра.

– Здравствуйте, Санни, – женщина улыбаясь, поправляя очки на переносице.

– Здравствуйте, где моя сестра?

– Простите её, ушла припудрить носик. Присядете? – Хироко указала на кресло напротив, Санни хмурясь, но всё же устроился.

– Лейла говорила, что вы сильно изменились...

– Не знаю, ей, наверное, виднее, – Санни закатил глаза.

– Она сказала, ты стал раздражительнее последнее время.

– У меня работа, диплом и куча всякого говна! – огрызнулся Санни.

– Когда ты только привёл свою сестру, ты так беспокоился о ней, а сейчас так грубо её торопишь. Твоё отношение поменялось, помнишь, как мы говорили после первого сеанса? Ты беспокоился из-за таблеток, которые я выписала.

– Я и сейчас о ней беспокоюсь. Она сюда, как на работу ходит, – Санни снова нахмурился.

– Лейла рассказывала, что ты хорош с техникой, всегда знаешь, что сломалось, как починить, и я сама могу сказать, что ты не обделён умом.

– Да не обделён. К чему вы клоните?

– Думаю, что ты сам понимаешь, что последнее время стал раздражителен, не обращаешь внимания на чужие переживания. Санни, я бы хотела, чтобы ты пришёл ко мне на сеанс...

– Да зачем?! – Санни поднялся с кресла. – Вы хотите сказать, что проблема во мне и настроить Лей против меня?!

– Я не хочу делать поспешных выводов, но мне кажется, тебе нужна помощь.

– Мне не нужна ваша помощь! Лейла! Пойдешь пешком, если не поторопишься! – Санни вышел из кабинета, хмурясь, и пнул, стоящий вблизи, стул.

Уже в машине, когда они были почти около дома, Санни вновь вспомнил о словах Хироко – она ведь была в чём-то права. Он всё время чувствовал какую-то злость, и ему ведь действительно последнее время стало плевать на всех. Несколько дней он варил в себе это и старался не говорить с сестрой, а потом всё же пришёл к врачу снова. Уже после пары посещений ему были выписаны нейролептики и нормотимики. Санни был заинтересован в лечении, он не хотел становиться как отец, но диагноз –диссоциальное расстройство личности, был не утешительным. Если копаться глубже, он ведь и правда ничего не почувствовал, когда убил отца и наверняка будь их семья обычной, он был бы тем, кто издевался над сестрой, если бы мама не вбивала ему в голову, что он должен её защищать.

За год лекарства несколько раз менялись, потому что от одних были сильные побочные эффекты, другие же наоборот не помогали, а только усиливали агрессию. Но когда с курсом более-менее определились, Санни мог не приходить на приём часто, только за новым рецептом и отчётом о состоянии. Лекарства и терапия скорректировали его поведение, хотя они не добавили ему сочувствия, и он всё ещё вёл себя с чужими людьми как скот, но хотя бы пытался понимать.

То, что снова его пошатнуло, был новый практикант в «Нериуме» – высокий парень с пепельными волосами и серебристыми глазами. Красивый, спортивный, одним словом идеальный. Санни было двадцать три, и в тот момент он первый раз почувствовал, какого это когда сердце долбиться в горле, а в животе пляшут бабочки. Это было глупо и неправильно, к тому же все девушки в лаборатории залипли на него примерно так же, но в отличие от Санни они в открытую флиртовали с молоденьким парнем, который охотно отвечал на их флирт. Санни в тот день так разволновался, что забыл про таблетки и накричал почти на всех, кто его хоть немного тронул, и показал себя, мягко говоря, с не лучшей стороны. Досталось и практиканту. К тому же новичок, которого звали Когари, был парнем модельной внешности и вряд ли увлекался мальчиками, он бы наверняка на него даже не посмотрел. Только Лейла вечером напомнила о таблетках и долго подкалывала брата про взволновавшего его блондина, потому что была свидетелем его сцен в лаборатории.

Наверное, в этом и состояла любовь с первого взгляда, потому что стоило увидеть его один раз, как Санни больше не смог выбросить его из головы. Он надеялся, что когда у парня закончится практика, они больше никогда не встретятся и он просто его забудет, и где-то под рёбрами перестанет колоть после каждого раза, как он замечал очередной момент флирта Когари и какой-нибудь смазливой лаборантки. Когари даже попытался заговорить с Лейлой, но та быстро сбежала и весь оставшийся день пряталась за братом. Санни душил в себе эти неправильные чувства, Хироко всё же кривила душой, говоря, что социопаты не испытывают никаких чувств. Санни уже был не рад, что его чувства были направлены к парню, в прошлый раз это не привело ни к чему хорошему. Пускай у Санни были проблемы с психическим здоровьем, но никто не отменял его рациональной части, он как никто понимал, что подобный парень никогда не обратит своё внимание на неуравновешенного айтишника. Только забыть не получалось, и когда спустя полгода Когари снова пришёл на практику, Санни не выдержал, он взломал его личный ноутбук, а ещё спустя какое-то время установил шпионскую программу. Он следил за его запросами, посещёнными сайтами, просмотренными видео, загруженной и созданной информацией, файлами, и это почти приобретало болезненный характер. Окончательно чувствуя себя сталкером, он подключился к его веб-камере, к счастью Когари не был подвержен паранойе и всё чаще представал перед взором Санни обнажённым.

Об этой своей увлечённости он боялся рассказать своему врачу. Лейла подстёбывала его так, как только могла, а он на неё даже почти не злился. Только совсем чуть-чуть. Совсем немножко. Едва сдерживался, чтобы не достать из тайника старый, немного проржавевший нож и не воткнуть ей в грудь. Хотя больше всего его раздражала собственная беспомощность – ему не нравилось то, что он чувствовал к Когари и не мог избавиться от этого, поэтому продолжал следить за его жизнью издалека. За время слежки от него не скрылась бисексуальность Когари, и это не могло не радовать, но толку от этого знания всё равно было мало. Санни считал, что не подходил под его типаж, и это только сильнее расстраивало, но прекратить твою тупую слежку он почему-то не мог, хотя каждый раз пытался заставить себя бросить.