Глава 14. Реконструкция (1/2)

Вспышек магии больше не было, хотя все в комнате были ошеломлены видимым светящимся током, который, казалось, незаметно проходил по любому нерву, который они обнажали. Стивен счел это особенно интересным. Несмотря на то, что он был мастером мистических искусств, он по-настоящему не понимал, что такое магия — никто этого не понимал. Это было доказательством, по крайней мере, ее частичной физиологичности, но как это произошло? Могут ли все йотуны творить магию? Мантис сказала, что нет, Локи научился этому у своей приемной матери. По словам Вонга, любой мог научиться, если его правильно учить, но это было похоже на музыкальный инструмент — любой мог научиться играть ноты со страницы, но для создания музыки с глубиной и душой требовался особый талант. Для этого требовалось что-то в мозге — уникальный набор нейронов, тщательно выстроенных в правильном порядке. Может быть, магия была такой же. Может быть, Фригга просто распознала талант в своем приемном сыне и взрастила его. С другой стороны, Тор мог вызывать молнию, гром и дождь по своему желанию. Может быть, они действительно были богами.

— Черт возьми, — выругалась Кристина. Маленькая хирургическая пила, которой она пользовалась, работала, но ей едва удалось пройти через миллиметр сверхплотной кости Локи.

— Это займет несколько часов, — вздохнула она. Они ожидали этого, но это все равно обескураживало.

— Как у него дела? — спросил Стивен у Билли.

— Пока все стабильно — во всяком случае, для него.

Но когда он посмотрел на Мантис, она выглядела напряженной. Ее связь с Локи давила на нее.

— Ему больно? — хотел узнать Билли.

Она покачала головой, но сказала: — Он все еще в сознании, но как будто наблюдает за происходящим издалека. Это пугает.

Она выглядела расстроенной. — Я не знаю, как долго смогу держать его в таком состоянии. Он очень силен.

— Что произойдет, если ты отпустишь его? — спросил Стивен.

— Я не знаю.

— Попробуй, посмотрим, что получится.

Ник и Кристина в ужасе посмотрели на него. Как и Мантис.

— Я не думаю, что станет хуже, — объяснил Стивен. — Его магия создает защиту от воздействия препаратов.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Билли.

— Мастер Мистических Искусств, помнишь? Я не знаю, делает ли он это нарочно, или это защитный механизм, но вот мы здесь.

Мантис поколебалась, а затем медленно отпустила руку Локи.

Билли наблюдал за реакцией своих мониторов. Наблюдалось заметное учащение сердечных сокращений.

— Мне это не нравится, — сказал он. Но он проверил ЭЭГ, и она осталась неизменной, так что каким бы ни был уровень сознания Локи, он остался прежним.

Кристина вернулась к работе, делая первый из многих мелких разрезов, которые должны были освободить искалеченные позвонки от плотной, жесткой ткани, которая окружала их и цеплялась за них похожими на паутину волокнами, которые выглядели тонкими, но были почти такими же прочными, как кость. Волокна были прикреплены к отломанным частям плотными узлами.

— Что это за штука? — спросил Ник, надрезая часть, чтобы дать Кристине получше рассмотреть.

— Если бы мне нужно было угадать, это рубцовая ткань, — ответила Кристина. Она приблизила хирургический монитор, чтобы Стивен и Беннер могли посмотреть. — Что ты об этом думаешь, Стивен?

— Это… удивительно, — заметил Стивен, затем указал на узлы. — Они используют скомпрометированные сегменты для выравнивания.

Беннер кивнул. — Как ортодонтические брекеты… Это сработает? Мы должны остановиться?

Стивен пожал плечами. — Он, вероятно, останется парализованным до тех пор, пока будет защемлен спинной мозг, а это может занять много времени. Я предлагаю продолжить.

Другие врачи согласились с этим.

Локи потерял свой якорь, когда Мантис отпустила его, и теперь он плыл по течению, погружаясь в те отчаянные глубины, где он был раньше, после падения с Бифреста. Воспоминания о том темном времени подкрадывались к нему навстречу, и он боялся. У него не было осознанных воспоминаний о том, что произошло, до тех пор, пока он не материализовался в Мидгарде, полный гнева, ненависти и жгучей потребности победить их всех, заставить их всех подчиниться, как это было с ним. Он хотел отомстить за унижения, причиненные ему, за то, как его разум и тело подвергались пыткам, пока он не согнулся, не закричал, не стал умолять и, наконец, не сломался. Конечно, это сделали с ним не мидгардцы. Это был Танос, хотя он и не осознавал этого, пока не оказался на пороге смерти от руки Титана. Но мидгардцы были легкой добычей — и у них был Тессеракт. Итак, он напал на них. Он сожалел об этом не больше, чем марионетка о том, что ударила другую марионетку, но он был зол, что его заставили это сделать.

Он чувствовал, как они режут его позвоночник, как будто он был камнем, который нужно выдолбить и придать ему форму. Поток его магии каким-то образом был прерван, но даже если бы это было не так, он был недостаточно силен, чтобы бороться с этой пыткой больше, чем он был в состоянии бороться с Таносом. Сначала был только жар от трения о то, что его резало, и скрежещущее давление, но в конце концов эти ощущения начали переходить в настоящую боль.

Мучители Таноса поднесли горячие угли к его глазам, достаточно далеко, чтобы они не горели, но достаточно близко, чтобы жар парил их до тех пор, пока они не затуманились, лишив его зрения. Он не видел других вещей, которые с ним делали, только чувствовал их. В конце концов все зажило — даже его разбитый разум, когда Тор умолял его остановить атаку на Нью-Йорк, и он понял, что натворил. Он испытал облегчение, когда этот дурак Тони Старк сорвал его планы и предал Читаури забвению.

Он знал, что переживет это последнее жестокое нападение. Вот что он сделал. Он выжил. Но он был во власти этих «врачей», и он боялся, что если ему придется терпеть эту боль и беспомощность еще дольше, он может сойти с ума и на этот раз не вернуться.

— Его сердцебиение учащается, — сказал Билли.

Мантис сидела в углу, но не уходила. Она оказалась рядом раньше, чем кто-либо попросил, заботясь о своем «пациенте», как медсестра, которой она, похоже, и была. Она зажмурилась, когда прикоснулась к Локи.

— Боль? — обеспокоенно спросил Билли.

— Боль и воспоминания. Плохие, ужасные воспоминания, — всхлипнула она.

К этому времени Ник уже взялся за пилу и резко остановился.

Билли добавил еще одно лекарство к комбинации, которую он уже дал Локи, и ждал — надеялся — что Мантис скажет ему, что это работает. Вместо этого ее лицо исказилось в агонии.

— Ой, больно! Больно!.. — закричала она.