Глава 13. Операционная (1/2)

Хирургическая бригада была преднамеренно малочисленной. Чем меньше людей знали о Локи, тем лучше.

Ник Уэст и Кристина выполняли процедуру под наблюдением Стивена и Брюса Беннера. Билли Крейн был анестезиологом. Стивен чувствовал себя неловко, связываясь с ним, потому что в последний раз они разговаривали в ту ночь, когда Стивен попал в аварию, отвлëкшись на телефонный звонок Билли и потеряв контроль над своей машиной. Билли услышал удар и был первым, кто предупредил службы экстренной помощи, но он не знал местонахождения Стивена. Если бы он знал, они могли бы найти его раньше. Он знал, что это иррационально, но какая-то часть его всё ещё хотела, чтобы этот несчастный случай произошел по вине Билли.

Мантис тоже была там в своём халате. Она заверила их, что у них есть согласие Локи на продолжение, посмеиваясь над его угрозой выпотрошить её. Она на самом деле выглядела естественно в больничных условиях и, вероятно, могла бы стать настоящей медсестрой, если бы не была одним из Стражей. Ну и если бы у неё не было антенн…

Еë роль заключалась в том, чтобы следить за уровнем сознания Локи, поскольку Стивен предупредил Билли, что его рабочее поле остаëтся под вопросом в плане того, что использовать, в каком количестве и какое влияние это окажет на их нечеловеческого пациента. Как и при любой операции, но особенно при операции на позвоночнике, было важно, чтобы Локи не двигался. Он подчеркнул это и Мантис, и Билли, хотя уж он, конечно, уже знал об этом.

— Главное, чтобы он проснулся, когда всё закончится, — заметил Билли с лёгким сарказмом.

Брюс оборудовал хирургический кабинет, модифицировав хирургическое кресло так, чтобы у них был беспрепятственный доступ к шее Локи. Билли эта идея совсем не понравилась.

— По сути, мы разбираем его позвоночник на части и собираем его обратно, — напомнил ему Стивен. — У нас должна быть возможность видеть, что мы делаем.

Стивен был прав — но это был один из нечастых моментов, когда он не был этому рад. Он ввёл базовые показатели Локи: частоту сердечных сокращений, частоту дыхания, уровень O2, температуру и остальное в свою консоль, и тут же загорелись красные предупреждающие сигналы, что заставило его забеспокоиться. «Не человек, не человек» — напомнил он себе. Но когда они привезли Локи, с реальностью было сложнее смириться. Он выглядел человеком во всех отношениях. Во всяком случае, снаружи.

Анестезия, которую он решил использовать, имеет широкий спектр применения. При необходимости её можно было дополнить другими препаратами с минимальным эффектом. Несмотря на это, анестезиолог больше всего боялся, что пациент будет только казаться бессознательным, а на самом деле это будет не так. Он был рад, что Мантис была рядом.

Локи знал три вещи: во-первых, эти варварские мастера пыток не могли дождаться, когда он попадёт к ним в лапы. Они заверили его, что он в «хороших руках», — хотя рук Стивена Стрэнджа там почти не было, — и что «всё будет хорошо», — и говорил это Тор, который всегда думал, что всё будет хорошо, потому что был вечным оптимистичным болваном. Если они ошиблись, они заплатят, потому что второе, что он осознал, это то, что маленькая полоска чувствительности на двух пальцах и левом предплечье теперь расширилась до трёх пальцев и выше локтя. Он исцелялся сам, его нервы создавали новые связи вокруг повреждённых. Однако этот процесс мог бы не завершиться, если бы часть его позвоночника, которую Танос раздробил, не была восстановлена. Треснувшие части со временем срастутся, но, подобно кованому металлу, они никогда не вернутся к своей первоначальной форме, или же на это уйдёт тысяча лет. Он не хотел и не мог ждать так долго. Поэтому он согласился, чтобы его разобрали на части и собрали обратно, как деликатно выразился Стрэндж. Этот человек был раздражающим. Он не забыл, как падал тридцать минут, а потом его бросили в портал, прежде чем он успел как следует ответить на оскорбление.

Третье, что он осознавал, была боль. Непрекращающаяся и граничащая с агонией. Иногда переходящая эту границу. Чем больше зелья ему давали, тем быстрее оно становилось бесполезным. Он согласился на эту авантюру, потому что ему было так больно, что он был готов почти на всё, лишь бы это прекратилось.

На него смотрело лицо в маске.

— Доброе утро. Я Билли Крейн. Я буду вашим анестезиологом — человеком, который погружает вас в сон. Должен признаться, я не знаю, что я здесь делаю. Мантис будет направлять меня… — Он указал на маленькую женщину, которая весело улыбнулась и помахала ему пальцами. Она раздражала ещё больше, чем Стрэндж.

— Хотел бы я гарантировать, что вы будете в полном неведении, но не могу, — извинился Билли Крейн. — Надеюсь, она сможет дать мне знать, если вы окажетесь в крайне тяжёлом состоянии…

«Я дам тебе знать», — подумал Локи. «И тебе. Это. Не. Понравится». Ему действительно захотелось кого-нибудь убить.

Мантис, будь она проклята, почувствовала это. Она положила руки по обе стороны от его головы.

— Успокойся, — сказала она ему.

Через несколько секунд враждебные эмоции рассеялись — вернее, ушли в такой отдалëнный уголок его сознания, что он больше не мог к ним обратиться. Остались только страх и боль, а вскоре ушёл и страх. Он одновременно ненавидел и любил, что Мантис может так с ним поступать.

Билли стоял над ним со шприцем, наполненным мидгардским ядом.

— Он готов, — сказала Мантис.

Локи на самом деле готов не был.

Он ожидал, что иглу воткнут ему в руку, что, вероятно, было бы больно, если бы он мог чувствовать хоть что-то помимо боли в голове и шее. Вместо этого иглу ввели в одну из пластиковых трубок.

— Начинайте считать в обратном порядке от ста, — сказал Билли.