Глава 7. Локи из Асгарда (1/2)

Локи из Асгарда. Одинсон. Законный король Йотунхейма.

Ничего подобного.

На нëм были чьи-то руки. Каким-то образом он знал это, не будучи в состоянии по-настоящему почувствовать хоть что-то. Он почти ничего не чувствовал, кроме агонии от травм, нанесённых Таносом. Но в его левой руке появилась слабая чувствительность, и он подумал, что, может быть, если он сосредоточится, то сможет пошевелить одним или двумя пальцами. Но это было не столько ощущение прикосновения, сколько само движение, когда его осторожно укладывали на кровать, и Тор требовал, чтобы позаботились о том, чтобы не причинить ему ещё большей боли.

Локи находил это несколько забавным, вспомнив все случаи, когда Тор мог легко причинить ему боль. Может быть, даже убить, но никогда этого не делал. Этого просто не было в нём.

Он изо всех сил пытался открыть глаза, злясь, что даже эта мелочь требует таких усилий. Он разрывался между желанием выйти из туманного оцепенения, окутывающего его, и страхом возвращения неослабевающей боли, которую он терпел так долго, что его разум чуть не рухнул перед ней. Может быть, так оно и было, просто он ещё не осознал этого.

Его магия все ещё была с ним, но искажённая, разбавленная и в большинстве случаев неэффективная. Он пытался превратиться во что-то, во что угодно, но это было бесполезно. Какая бы связь между его разумом и телом ни существовала, которая позволяла ему это делать, её больше не было. Ему удалось частично спроецировать себя в Мантис, милое, благословенное существо, но ему это удалось лишь частично, и то только потому, что она позволила это. Позволила ему говорить через неё на короткое мгновение. Позволила ему угрожать всем вокруг смертью за попытку помочь ему.

Однако у неё были свои пределы, и она была, по крайней мере, в данный момент, намного сильнее, чем он. Он не думал, что она позволит это во второй раз.

Он уже давно гнался за собственной смертью. И вот опять.

В первый раз он упал с Биврëста, но вместо этого попал в кошмар тьмы, ужаса и боли, где Камень Бесконечности разрезал его разум на рваные кусочки, а затем изолировал каждый кусочек от других. Когда его прислали в Мидгард, он лишь смутно осознавал, что произнёс заявление о своей «славной миссии». Ему пришлось напомнить, зачем он здесь, и пригрозить ужасами, худшими, чем он уже испытал, если он потерпит неудачу. Его превратили в монстра. Или, может быть, монстр был в нëм всё это время, и его мучители только нашли способ освободить его.

Но это мучение, каким бы сильным оно ни было, не шло ни в какое сравнение с этим… небытием.

Он не мог ни пошевелиться, ни заговорить. Его магия будто одичала, была неконтролируемой, и из-за этого он причинил боль Тору. Незначительная рана, правда, и далеко не первая и не худшая из тех, что он нанёс своему брату, но он не хотел этого делать. Это имело значение.

Неужели эти примитивные мидгардские целители действительно думали, что смогут это исправить? Эти «врачи» с их нелепыми машинами, которые проникали в его тело и обжигали кости?

Он знал, что Танос сделал с ним. Он мог «видеть» внутри себя и знать, что его позвоночник был искривлëн, вдавлен в спинной мозг так, что тот больше не передавал никаких сообщений, кроме боли. Мышцы и связки были разорваны — даже если бы он мог сидеть, он не смог бы держать голову прямо. Его голосовые связки были порваны, так что даже без мерзкой трубки, засунутой ему в горло, у него не было бы голоса. Хуже всего было то, что он чувствовал, что что-то произошло и в его голове. Была ли это физическая травма, как от удара, или что-то более неопределённое, он мог сказать, что она была там. Он не мог ясно мыслить, не мог формировать законченные мысли. В одно мгновение он знал, где находится, а в следующее впадал в панику и замешательство.

Неспособный двигаться, говорить или даже думать, он не мог жить в этом бесполезном теле.

Тор должен был это знать.

Локи уже просил положить этому конец. Никто не выполнил просьбу, хотя он был уверен, что Тор знает, что он этого хочет. Но Тор с его жалким мягким сердцем и разочаровывающе мягким мозгом, всё ещё надеялся, что каким-то образом он сможет исцеляться.