Часть 38 (1/2)
В голове вампира молниеносно сверкнули события, произошедшие совсем недавно в Германии, в замке Бервайнштайн. Где-то там, разлетевшись пеплом по ветру, лишь в воспоминаниях остались сгинувшие товарищи и собратья. Где и сам Черный ангел уцелел каким-то непонятным чудом. Пережить еще одну ночь ужасов Секвиллбэк сейчас не был готов, но ничего не оставалось — придется принять на себя удар охотничьего оружия, ибо он давал клятву самому Санду — оберегать и защищать свой клан, даже ценой собственной жизни. И если клыкастому суждено покинуть этот мир, значит, таково решение судьбы.
— Я же сказал, оставаться в комнате и не дёргаться, тебе ясно?! — я продолжал рычать на Рудольфа, пытаясь убедить его не делать глупостей и ни при каких обстоятельствах не покидать отель. — Лучше присмотри за своей сестрой, понял? А я спущусь и узнаю, что этим убогим нужно в наших краях.
— Нет, Тони, мои проблемы тебя не касаются! — вампир перегородил мне дорогу и не на шутку оскалился.
— Какие глупости! Если твоя семья в опасности, давай я помогу, — бледнолицый терпеть не мог, когда ему кто-то перечил, но мне приходилось это делать. Я знал, чем может закончиться его встреча со сворой стрелков. Подлунный и прошипеть-то толком ничего не успеет, как будет повержен. — Друг мой, если с тобой что-то случится, я этого просто не переживу и никогда не смогу себе простить, понимаешь? — мои ладони непроизвольно прилипли к бледным холодным щекам Секвиллбэка. Я настолько запереживал за своего вампирского мальчонку, что забыл про Анну, которая стояла около двери и молча наблюдала за разгорающейся семейной драмой.
— И нечего на нас так пялиться, сестра, — Рудольф повернулся к родственнице с невозмутимой физиономией. — Ты же знаешь, что мы с Тони давно любим друг друга. Хватит греть уши. Лучше лети к остальным и предупреди их об опасности.
Малая вдруг опомнилась и, многократно кивнув, испарилась за громоздкой потертой дверью спальни. Сейчас маленькую и посиневшую от страха девчушку больше беспокоило благополучие всего клана, нежели до тошноты синтепоновые разборки между синеоким истеричкой и красноглазым ворчуном.
— Рудольф, пойми, будь ты хоть трижды вампирским князем, ты всё равно ничего не сможешь сделать с таким количеством недоброжелателей, — я тряс клыкастого за плечи, готового сорваться с места и рвать глотки чужакам. — Мышонок, пожалуйста, если ты не бережешь свою жизнь, то хотя бы побереги мою — я не смогу без тебя прожить ни минуты, если с тобой что-то случится. Пожалуйста… Пожалуйста… — смертные, вспотевшие пальцы словно медвежьи капканы обхватили вампирскую руку, а слёзы сами собой вырвались из заблестевших глаз. Потерять родное существо для меня хуже самой страшной смерти, и Секвиллбэк это прекрасно чувствовал, поэтому сдерживал себя только ради моего спокойствия, хотя сейчас внутри него ключевой водой в чайнике кипели неудержимые злоба, гнев и ненависть ко всему человеческому роду.
— А как же мои родители и другие из клана, ведь они тоже в опасности? В конце концов, я Черный ангел, а не вампиреныш недомерок. Сам теперь могу постоять за себя и за своих! — красноглазый откровенно начал огрызаться, вырываясь из моей хватки.
— Оставайся здесь, прошу, — я настаивал на своем, уже со всей дури прижимая вампира к стене. — Позову отца на помощь, если понадобится… Обещаю тебе, я не дам в обиду ни тебя, ни твою семью. Можешь загрызть меня до смерти, но я тебя не выпущу из этой комнаты!
***</p>
Слухи о том, что за входными дверьми стояла свора вооруженных чужаков, быстро разнеслись по отелю, всполошив клыкастое племя. Сарафанное, а вернее шипящее радио сделало свое дело — вампиры были во всеоружии и готовились дать отпор непрошенным гостям. Лишь мой пахан оставался спокойнее обожравшегося льва. Он вальяжно отложил газету в сторону и, посмотрев окно, монотонно выдал: «О, у нас, кажется, гости. Надо бы встретить!»
</p> Всяческими правдами и неправдами я всё же убедил Секвиллбэка не высовывать свой бледный нос на улицу, хотя что-то мне подсказывает, что этот хитрец не собирается отсиживаться внутри — кого-кого, а его-то я знал как облупленного. Уж как-то слишком просто он согласился на мои просьбы. Явно в его бессмертном котелке давно был сварганен план побега и стратегия против непрошенных гостей.
Пробравшись сквозь стаю снующих в панике кровососов, я с пинка открыл входную дверь, готовясь зарядить с ноги по челюсти первому попавшемуся субъекту, перешагнувшему черту вампирской территории и ночного отельного умиротворения. Передо мной, будто монументы, стояли молодые парни в черных одеждах, поблескивая арбалетами в свете лунного прожектора. Судя по лицам, которые с трудом просматривались в тени — это были скауты лет двадцати, не больше. Спустя минуту я стал осознавать, что их было всего лишь шестеро, а не столько, сколько показалось вначале с перепугу. Не зря же говорят — у страха глаза велики. Ребята пристально смотрели на меня с глубоким недопониманием, мол: «Из какой такой задницы выпал сей белобрысый взъерошенный персонаж, да ещё и с натянутой миной недовольства!» Самое странное во всей этой истории, что оружие не было на прицеле, а мирно свисало на худощавых плечах полуночников, как будто они пришли сюда попить чаю с пирожками, а не устраивать загробное сафари.
— Чего вам надо?! — мой голос звучал напряженно от переживания, ведь где-то в глубине своей огненно-распалявшейся душонки я понимал: если ляпну лишнее, эти гавнюки отмутузят меня толпой и даже не почешутся. — В отеле нет мест для ночлега и вам здесь не рады. С оружием и вовсе запрещено находиться.
— А ты кто такой, белобрысое недоразумение? — ухмыльнулся паренек, стоявший впереди остальных, по-видимому, он здесь некий авторитет. — Мы вообще-то и не планировали останавливаться, хотя от предложения выпить по чашке черного кофе с дороги не откажемся. Правда же, ребят? — Те громогласно угукнули.
— Что ты мне зубы заговариваешь! — мои кулаки непроизвольно сжались, а зубы издали противненький скрип. — Я знаю, зачем вы здесь — вы же охотники на вампиров. Не так ли?
— А разве я спросил про вампиров? — незнакомец даже и бровью не повел. У меня складывалось ощущение, что он не был удивлен моему вопросу. Будто с бессмертными видится каждую ночь.
— Уходите! Нет здесь никаких вампиров!
— Послушай, приятель, — выдохнул субъект в черном балахоне, поправив на плече начищенный до блеска арбалет. — Мне не нужны все кровососы. Мне нужен конкретно один — его имя Рудольф Секвиллбэк, кажется… И я знаю, что он живет в Трансильвании. А в этих краях только одно место, вокруг которого дохренища склепов, поэтому не трудно догадаться, где вампиры могут обитать.
— Что?! — откуда он знает клыкастика? В душе всё больше накатывало волнение и буквально по черепице разбирало безопасный уголок в бункере моего сознания. Если эти таинственные арбалетчики ворвутся внутрь — всем бессмертным крышка.
— Хочешь спросить, откуда я про него знаю? — ухмыльнувшись, покачал головой чужеземец. — Предположим, что он мой давний друг и соратник.
— Что?! — мысли абсолютно терялись в потоке информации, льющейся со стороны худощавого оппонента. — И зачем тебе Рудольф Секвиллбэк? — меня распирало от любопытства и больше всего от присутствия непонятного парня, который уж как-то подозрительно оговорился про дружбу с моим краснооким альфой. Да кто он вообще такой?! И почему Рудольф мне ничего об этом не рассказывал? Получается, он от меня скрывал свои тайные знакомства? Очень интересно!
— Значит, он здесь. По глазам вижу, что здесь. А ты, по-видимому, и есть тот самый Тони Тумсон из Сан-Диего? — беззлобно проговорил стрелок, приблизившись на несколько шагов. — Наслышан-наслышан. Это же ты спас целый клан и обзавелся крепкой дружбой с теми, кого принято уничтожать.
— Только попробуй прикоснуться к нему, гамадрил, и я тебе этот арбалет вобью в жопу по самую ручку вместе со стрелами так, что стрелять будешь не нагибаясь! — я схватил парня за грудки и притянул к себе, злобно прошипев сквозь зубы. — Я за вампиров сам кому угодно перегрызу глотки, ты меня понял, урод? Ты меня понял?! И я… Томпсон!
— Да не кипятись ты так, Тони, — парень высвободился из моей хватки и махнул рукой друзьям, которые готовились выпустить в меня по снаряду, чтобы защитить своего на удивление спокойного босса. — Никто и не собирается в них стрелять. Мне просто нужно встретиться с Рудольфом и всё. Я ничего ему плохого не сделаю. Обещаю. Мы просто поговорим.
— Только через мой труп! Этот вампир из-за таких как вы перенес слишком много бед и потерь. Рудольф самый лучший и близкий друг, и если вы захотите ворваться в отель, то в таком случае, вам придется меня убить!
— Ой, дура-ак! — стрелок шлепнул себя ладошкой по лбу, культурно выматерившись куда-то в сторону. — Тони, я же тебе ясно сказал, мы здесь не для того, чтобы убить Рудольфа и его семью, а для того…
Наш разговор с настойчивым гостем прервало громкое шипение, раскатившееся по округе откуда-то сверху. Было ощущение, что я находился где-то в серпентарии. Разъяренный клан завис над крышей отеля, растопырив когти, готовясь к ястребиной атаке, но скауты даже не пошевелились. У Гудвина смелости заняли, что ли?
— А вот и чёрная авиация! — я хитро бзыкнул в сторону безликой толпы и отошел назад на несколько шагов. — Теперь вам хана! Для полного счастья не хватало попкорна и колы, чтобы усесться в первом ряду и наблюдать за шикарным представлением вампирской-смертной битвы и морем крови. Хотя, по поводу последнего, зрелище малоприятное.
— Кххххх! — из-за спины раздалось агрессивное «приветствие» Рудольфа, который заставил меня вздрогнуть и отпрыгнуть в сторону. Подлунный пролетел мимо словно пустынный ветер и долго не думая набросился на парня, повалив его на землю.
— Вампир, ты чего? Чего сразу кусаться-то?! — из под громоздкой фигуры черного ангела прокряхтел взволнованный голос человека, пытавшийся отпихнуть от себя разъяренного кровососа и всеми силами прикрыть свою худощавую шею от оголившихся клыков. — Парни, только не стреляйте в него… Он меня просто не уз-знал. Да угомонись же ты, Секвиллбэк! Я не враг тебе!
Интонация показалась Рудольфу какой-то слишком знакомой и уж тем более, не настроенной враждебно. Даже кусать как-то сразу перехотелось. Подлунный резко отпрянул от своей жертвы и завис в паре метров от человеческой тушки, перекладывая в своей голове целый ворох вопросов. Вроде бы охотник, вроде бы с оружием, но находясь под гнетом бессмертной сущности, попросил своих друзей ни в коем случае не жать на курок. Какой-то неправильный вражина.
— Кто ты, незнакомец? — Секвиллбэк свел брови в кучу, пытаясь разглядеть скрытое под черным капюшоном лицо. — Если ты пришел, чтобы убить нас, то пеняй на себя — я больше не потерплю нападок на свою семью. Быстро отвечай, кто ты или тебе несдобровать!
— Тот, кто однажды пообещал отблагодарить тебя за твое вампирское великодушие и неоценимую помощь. — Парень поднялся с земли и немного отряхнувшись, скинул с себя капюшон. — Тот, кто однажды встал на твою сторону, вампир.
— Шон? — клыкастый широко раскрыл глаза и быстро ими забегал из стороны в сторону. Вот это поворот! — Шон Колтбери? Ты?!
— Нет, блин, властелин тьмы, — саркастично проронил смертный, сделав зрачками полукруг. — Ну а кто еще… Мы к ним на чашку чая, а нас тут обшипели почём зря. А ты изменился чертяга трансильванский… Рад видеть тебя в целости и сохранности, мой кровососущий приятель.
Вампирская стая в недоумении оставалась висеть в воздухе и переглядываясь пыталась понять, что вообще здесь происходит. Вроде бы охотники, но почему-то они и не думали целиться, а наоборот, отступили на пару шагов назад. Метаморфоза какая-то.
— Рудольф, кто этот смертный? — начищенные до блеска туфли главы клана коснулись вымощенной камнем дорожки, цокнув в безветренной тишине. — Это что, твои новые друзья? Не думаю, что это хорошая идея заводить дружбу с нашими врагами, сын!
— Отец, это тот самый Шон Колтбери. Это он тогда был с нами в замке у Великого Господина Санду, — занервничал юный Секвиллбэк, ведь строгий правитель бессмертных мог и не спросить «кто есть кто», а дать всем команду к коллективной трапезе. — Это он спас меня и спрятал от своих же собратьев. А потом пытался обезвредить адскую световую бомбу. Благодаря ему я остался цел, вспоминай, отец.
— Точно, а я помню тебя, человек! — к разговору присоединился Грегори, словно ворон опустившийся рядом. — Спасибо, что не предал нас и вступился за мою семью. Но, что тебя сподвигло встать на нашу сторону, юноша?
— По правде сказать, вы классные! И потом, когда еще я смогу прикоснуться к вашему таинственному миру. — Шон хитро на меня покосился. Специально бесит сука, отчего моя внутренняя гордость кипела словно печь литейного завода. Еще чуть-чуть и жидкий, раскалившийся металл гнева в виде моего кулака выплеснется наружу и обожжет ему смазливую мордаху.
— Но как ты здесь оказался и кто все эти тёмные фигуры? — Рудольф недоверчиво оглядел позади стоявшую толпу ребят. Всё-таки инстинкт самосохранения не давал расслабиться, когда за спиной присутствовала целая свора людей с оружием. Болючая рана прошлого пока еще не полностью зажила. — И если вы не собираетесь в нас стрелять, тогда зачем вы здесь?
— Вампир, помнишь наш последний разговор, там в Германии? — Шон положил руку на плечо Секвиллбэку, что в действительности меня очень сильно раздражало. — Ты помог мне и моей семье. Того золота, что ты мне дал, хватило с лихвой, чтобы излечить мою маленькую сестренку. Она будет жить благодаря тебе. Мои родители умоляли познакомить их с тобой, чтобы лично преклонить голову перед вашим Величеством Мистер Секвиллбэк и всеми вами, кто оказался куда радушнее, нежели человекоподобные особи из городской администрации. Но я подумал, что не стоит этого делать. Всё-таки ты и твоя семья должны оставаться в тени. А помнишь, что я тебе обещал напоследок?
— Кажется, припоминаю, — потупился в пол красноглазый. — Да, ты помог нам, а потом сказал, что встанешь на защиту бессмертных. Значит, это правда?
— Тогда познакомься, Рудольф, — Колтбери отступил в сторону и окинул рукой поодаль стоявших парней. — Это моя команда. На оставшиеся деньги я создал клуб ночных скаутов, чтобы защищать таких, как ты, то есть — вампиров. Я считаю, что вы имеете такое же право на жизнь, как и любое другое существо на этой планете. Насколько мне известно, живых кровососов со своей многовековой историей осталось не так много. Все эти ребята с арбалетами мои единомышленники, которые не просто согласились вступить в наше сообщество, но и являются ярыми поклонниками темной стороны. Можно сказать, мы ваши фанаты.
— Тоже мне, гопота вампирская, — издевательски мелькнуло в моей голове. — За него есть кому заступиться!
— Даже не знаю, что на это сказать, Шон, — клыкастый чувствовал себя до нельзя пришибленным и смущенным, ведь за последнее время он становился невероятно популярным среди обычных смертных. — Значит, я в тебе не ошибся… Кстати, познакомься — это Тони, мой верный и самый близкий друг, — наконец-то бледнопялый и про меня вспомнил. Не прошло и года.
— Мы уже познакомились, — хихикнул Колтбери, протянув мне руку, с торчащими из обрезанной перчатки пальцами. — Не сердись на меня Тумсон, это долгая история. Если Рудольф пожелает, он тебе всё расскажет.
— Да уж конечно, расскажет! — я крепко сжал ладонь охотника с язвительной гримасой на лице: уж очень сильно хотелось сломать ему парочку фаланг, чтобы не прикасался к моему вампиру. А с другой стороны, этот малый не так уж и плох. Во всяком случае от него не исходило негативно-противных вибраций. — И запомни, я — Томпсон. То-М-П-со-он!
— Всё ясно, — милую беседу прервал басистый голос Фредерика, которому порядком надоело наблюдать за сопливым словоблудием. — Ложная тревога, Господа. Летим все в отель! А ты, сын, всё равно… будь аккуратнее с ними. Тони, присмотри за Рудольфом.
— Не волнуйся отец, — хмыкнул вампиреныш, гордо вытянувшись во весь рост. — Я же теперь не просто твой сын, а хранитель нашего загробного мира. Так что, могу защитить наш клан и наш дом. Летите, я скоро буду.
— А меня зовут Анна Секвиллбэк, — откуда ни возьмись появилась лупоглазая липучка. Как всегда, в своем инфантильном репертуаре. — Я сестра Рудольфа и Грегори, — рыжеволосая заблестела аконитами и словно мотыльками захлопала длинными ресницами. Еще бы. Перед ней стоял уж очень симпатичный молодой человек от которого исходил еле ощутимый табачный запах. И без разницы, что этот малый из мира живых. Для влюбчивой клыкастой Мисс, юноша с прекрасной внешностью — ключ зажигания для активации очередной порции девчачьих чар, коими она давным-давно уже не пользовалась.
— Приятно познакомиться, Миледи! — Шон галантно поцеловал бледную ручонку, отчего малая пискнула и была готова упасть в обморок, а потом рассыпаться на части и вспорхнуть в небо стаей разноцветных бабочек. — А у тебя очень красивая сестра, Рудольф.
— Будь аккуратнее, смертный, — подлунный натянул хитрую улыбку, глядя на счастливую мордашку своей светившейся от счастья родственницы. — Не успеешь и глазом моргнуть, как будешь зачарован. Потом не отвертишься.
— Да хоть бы, — умоляюще промелькнуло в моей голове. — От меня отстанет, наконец.
— И кстати, Секвиллбэк, раз уж мы здесь, то это неспроста. Я знаю, что у тебя сегодня День рождения. Не спрашивай откуда я это знаю. Просто знаю. И у меня есть для тебя несколько подарков. Готов принять?
— Подарки? — опешил красноглазый, отлетев назад. — Если это не чеснок и не распятье, то, наверное… д-да. Ну это и впрямь очень неожиданно!
— Парни, тащите его сюда, — Колтбери сделал позывные в рацию и спрятал её за пояс массивного ремня облегающих штанов. — Тебе понравится, Рудольф, я даже не сомневаюсь.
Мы замерли в ожидании. Больше всего нервничал сам Секвиллбэк, ведь на самом деле он плохо знал своего нового смертного приятеля и неизвестно, что может произойти в следующий момент. А вдруг, это всего лишь ловушка и сейчас из темноты раздастся оглушительный хлопок с ослепительным смертоносным светом, как тогда, в замке Бервайнштайн. Я чувствовал переживания клыкастого, поэтому, на всякий случай прикрыл его собой. Мало ли… если вдруг и произойдет подобное, то успею его спасти.
Через пару минут в полумраке послышались шелестящие шаги и чье-то невнятное мычание. Двое крепких парней держали за руки фигуру, ступающую на полусогнутых ногах с мешком на голове, словно истерзанного пленника. Трепыхающееся худое тело в мертвой хватке плечистых незнакомцев в одно мгновение оказалось на обозрении всех присутствующих и с грохотом повалилось на землю около массивных ботфортов черного ангела.
— Принимайте, Господа вампиры! — громко протрезвонил Шон, посмотрев в глаза Секвиллбэку. — Я думаю, ты знаешь, что с этим делать.
Колтбери легким движением руки стащил с таинственного объекта плотный «головной убор» и у меня подкосились ноги. На коленях с завязанным ртом и руками за спиной сидел перепуганный Мэни Манфред. Тот самый рыжий засранец — прихвостень Рукери. На лице лоснились кровоподтеки, а рот был перевязан какой-то грязной тряпкой.
— Теперь я искренне верю тебе, Шон Колтбери! — глаза Секвиллбэка в одно мгновение налились алым оттенком, вслед за выдвигающимися клыками. Он прекрасно помнил лицо этого смертного ублюдка, когда тот в порыве своей дурманящей прихоти, решил разом поквитаться со всеми представителями загробного царства. Вампиры подобного не прощают. Рудольф совершенно переставал себя контролировать и вновь впадал в состояние звериной эйфории из которого его будет очень сложно вывести, пока он не завершит начатое. Я понимал, что этому пансионатскому балбесу угрожает смертельная опасность.
— Рудольф, только не говори, что ты сейчас хочешь его убить, — мне совершенно не хотелось наблюдать за тем, как свирепеющий кровопийца будет рвать глотку Манфреду, который итак был готов умереть от страха, цепляясь глазами за чужие взгляды. Мэни, конечно, сволочь еще та, но даже самые отпетые преступники имеют право на послабления. И если в вампиреныше взыграла банальная месть за прошлые обиды, то, остальных любителей красного сладость свежей, сочащегося из ран крови, возбуждала практически до состояния оргазма.
— Тони, зайди в отель! Сейчас же! Тебе не нужно этого видеть! — звериный голос клыкастого заставил вздрогнуть коленные суставы, а его огненный взгляд, как и прежде, вводил меня в состояние паралитического столбняка. Вампир злобно поджал нижнюю губу и подцепив длинным когтем тряпку у рта сидящего на коленях смертного, с легкостью ее располовинил, освободив от заключения окровавленные, дрожащие губы.
— Хочешь что-нибудь сказать перед ужином, вампиролов? — надменно кольнул клыкастый, скрестив руки на своей выгнутой груди. — Назови хотя бы одну причину, по которой я должен оставить тебя в живых, человек.
— Шон, ты вампирский прихвостень, ублюдок и предатель рода человеческого! — злостно продребезжал Мэни, покосившись на своего бывшего прислужника. — Гореть тебе в аду вместе со всеми этими тварями! Чего ты в них нашел? Они же тебя просто подкупили, понятно… Будь моя воля, я бы выпустил тебе кишки наружу и заставил сожрать. Кому ты доверился — им? Вонючим кровососам? А ты, Томпсон, — Манфред решил и мне припомнить все свои старые обиды. — Ты же вроде нормальный парень. Был. Какого хрена ты якшаешься с этими упырями. Это они с виду такие милые, а только отвернешься, как тут же почувствуешь клыки в своей шее. Вон посмотри на них — на рожах написано: «Отсосем — недорого!»
— Ты не прав, Мэни, — теперь начинал закипать я. — Даже если они вампиры, никто не дает права их убивать! Шон правильно сказал — они бывшие люди из прошлого. У них свой мир, свой дом, своя жизнь. Послушай, Манфред, ни я, ни они, тебе не враги. Ведь ты гениальный изобретатель, коих в мире не так много. И если бы тебе Рукери не засрал мозги своим больным воображением, ты мог бы направить свой бесценный дар на что-то полезное для людей, а не гоняться всю жизнь за кровососами, которые итак стараются веками прятаться от нас. Да, подружиться с вампирами — это была моя мечта детства. Я тоже поначалу думал, что эти жители тьмы зверье несусветное, но позднее осознал — нам до них, как пешком до солнца. Рукери — больной ублюдок, обиженный на весь мир. Ты же сам его называл мегаломаньяком, поскольку он говорил о себе в третьем лице. Разве не так? А помнишь, как он с тобой обращался, унижая и оскорбляя? А теперь вспомни — кто-нибудь из этих кровопийц обидел тебя чем-нибудь?
— Может ты и прав, Томпсон, — Мэни виновато опустил голову. — Просто… Они пытались убить нас в том замке…
— Это враки, смертный! — вспылил Рудольф, оторвавшись от земли. — Это вы ворвались к нам, а мы пытались защищаться! Это вы зашли на чужую территорию и направили всю свою ненависть в нашу сторону, убивая наших собратьев. Я долго ждал этого момента, чтобы раз и навсегда поквитаться с тобой. В то время, когда вы с Рукери гонялись за мной и Тони, я ещё не мог дать отпор, поскольку был совсем юн и осторожен, но сейчас, я завершу начатое и отомщу за всех своих сородичей. Тем более, пришло время как следует подкрепиться.
— Рудольф, может стоит дать ему шанс? — мне очень не хотелось, чтобы Секвиллбэк убивал рыжего, ведь сам по себе Мэни не плохой чувак, он просто несчастен. — Нельзя так просто лишать людей жизни. Ты же сам это знаешь.
— А как же вампирская честь? — рыкнул красноглазый, хищно на меня уставившись. — Мы веками прятались от таких как он. Вспомни, смертный, как этот жалкий человечишка вместе с чокнутым Рукери гонялись за нами, пытаясь прикончить и тебя, и меня, и всю мою семью. А ты говоришь, чтобы я его пощадил? Я мечтал найти этого мерзавца и вонзить ему клыки в глотку за все измывательства над нашим родом, наслаждаясь его криками и хрипами. Ты не представляешь, Томпсон, как я ждал этой встречи. Это вы — люди умеете прощать, а мы — вампиры — нет! Моих сгинувших под лучами ультрафиолета и стрелами сородичей уже никогда не вернуть. Саурус, Доминик и многие другие были убиты в том замке, потому что этому смертному ничтожеству просто захотелось поиграть в героя-охотника. А ведь мы ничего ему не сделали плохого. Нас были десятки. А вернулись домой — единицы, — глаза Рудольфа заметно блестели от проступивших слёз. Ему было тяжело вновь окунуться в страшные воспоминания, в которых его жизнь висела буквально на волоске. — Так что, будь добр, исчезни!
— Делай, как знаешь, — я махнул рукой и направился внутрь отеля. Смотреть на кровопролитие не хочу и не буду. Да пусть простит меня Мэни Манфред, но в чём-то Рудольф прав. Он и его семья постоянно подвергается нападкам извне, потому что они не такие, как все. Люди веками считают их зверьем, падальщиками и отбросами — угрозой для всего живого, но вампиры совершенно другие. Несмотря на своё загробное существование, кровососы благоразумны и очень умны. Жаль, что только для жалкой кучки смертных, кровопийцы являются парадигмой преданности и великодушия. Иногда мне кажется, что я хочу быть вампиром, чтобы навсегда покинуть эту грязную, пронизанную ложью и ненавистью людскую среду обитания.
Ладно Секвиллбэк, что делать с этим рыжим ты позже решишь. Нам еще хочется немного передохнуть. Дорога сюда была слишком долгая и изнурительная. Но перед тем, как мы вас покинем, я тебе приготовил еще один сюрприз, — загадочно улыбнулся Колтбери, исподлобья глянув на вампира.
— Ты привел еще одного охотника? — клыкастый уже не знал чего ждать.
— Неа. Лучше. Тут, кое-кто очень сильно хотел с тобой увидеться и с нетерпением ждет встречи.
Шон приставил два пальца ко рту и издал оглушительный свист, разлетевшийся по округе. Секвиллбэк пристально всматривался в темноту, пытаясь разглядеть того самого загадочного Мистера Икса, о котором говорил смертный паренек. Минута. Две. Тишина. Ожидание, хуже смерти и вампир стал постепенно раздражаться, отсчитывая последние секунды до внутреннего психовзрыва. Он итак был на пределе своих эмоций. Но то, что он увидел в следующий момент, повергло бледнолицего в неуправляемый шок. Медленно и вальяжно перед черным ангелом опустился когда-то сгинувший Доминик, чей склочный брат закрыл всех сородичей своим худощавым тельцем от вспышки световой бомбы.
— Этого просто не может быть! — глаза Рудольфа стали больше, чем у Анны. В первую минуту он подумал, что окончательно спятил и перед ним просто видение или фантом, который вот-вот растворится в проплывающих нитях ночного тумана. Но нет. Это был тот самый Доминик Бродбери, которого до недавнего времени все считали погибшим.
— Ну привет, Трансильванец! — внезапный гость коснулся земли и блеснул своими очаровательными глазенками. — Не ожидал меня увидеть?
— Но…! Как?! — Секвиллбэк не мог оторвать взгляд от сородича, поскольку до сих пор не верил в реальность событий. Он ведь его давно похоронил, как и все остальные бессмертные братья. — Ведь ты же…
— Да, ты прав брат! — перебил Домин. — В тот самый момент я уже мысленно со всеми попрощался. В меня попало несколько стрел из охотничьего оружия и помню, что я упал. Было тяжело двигаться. Я через силу вытащил стрелы и прополз несколько метров подальше от замка в густые заросли, потому что над лесом стало вставать утреннее светило. Я чувствовал, как у меня плавились ноги и горели руки, но я полз из последних сил, чтобы спрятаться от солнечного света. Потом ничего не помню. Очнулся в замке. Тогда-то мне Маргарита и рассказала, что произошло и что… мой брат… эх!
— Очень сожалею, Доминик, — Секвиллбэк подлетел и обнял восставшую из ада пропажу. — Я безумно рад, что жив, друг мой. А твой брат настоящий герой. Но, как ты вообще смог уцелеть?
— Как оказалось, меня нашел вот этот парень. Смертный. Шон.
— Да. Когда я покидал замок, немного оправившись от ранений, решил пойти напрямки через гущу леса, — перебил Колтбери. — Но случайно наткнулся на некую землянку, из которой доносились болезненные стоны. Поначалу я чертовски перепугался. Потом подумал, что там кто-то из наших провалился в яму и не мог выбраться. А когда пробрался глубже, то уже понял — это был вампир. Он не двигался и был сильно ранен. Он даже сопротивляться не мог. Я укутал его в свою одежду и понёс на руках до самого замка, где передал в руки заботливой Маргариты. Так вот мы с ним и познакомились.
— Жест доброй воли от смертного — это было для меня полной неожиданностью, — Доминик засиял в клыкастой улыбке и похлопал по плечу своего спасителя. — Спасибо тебе! Мой дом — теперь и твой дом!
— Эй, не-не… Я конечно уважаю ваш вампирский быт, но находиться в холодном, сыром склепе среди кучи трупов меня нисколько не прельщает, — подхватил Колтбери, замахав руками. — Просто берегите себя парни. А если что, помните, мы на страже вашего бессмертия. Мы, кстати, тут лагерь недалеко разбили на пару дней. Места больно красивые. Будет желание, милости просим в гости, господа кровососы. Всё ребят, уходим.
— Смертный? — окликнул юношу Секвиллбэк. — Благодарим тебя за всё, что ты для нас сделал! Ступайте с миром. А на счет спокойствия не волнуйся. Защищать свой клан и своих собратьев — это теперь моя прямая обязанность.
— Рудольф, а с этим что будем делать? — Доминик с презрением посмотрел на сидящего Манфреда, который уже смирился со своей участью быть съеденным заживо. — Поступим с ним также, как он с нами? Или…
***</p>
Понимая, что угроза для всех кровоглотов оказалась всего лишь мнимой, представители темного царства продолжили накрывать столы для предстоящего банкета. Теперь ничего не должно испортить праздника, ведь главному виновнику торжества сегодня исполняется 325 годиков. С честью и достоинством выполнив свои хозяйские обязанности, Мистер и Миссис Томпсон решили немного прикорнуть в своей спальне. Всё-таки долгая дорога в Трансильванию измотала в конец. К тому же, моя матушка никак не могла свыкнуться с мыслью, что через пару часов ей придется сидеть за одним столом с кучей клыкастых существ и с ужасом наблюдать за тем, как упыри будут литрами хлебать кровавый напиток. Такого она не могла видеть даже в самых страшных кошмарах. А что поделать, коль её неадекватный сынуля выбрал себе в качестве друзей не парней с соседней улицы, а кровососущих обитателей ночи. В одного из них, даже влюбился без памяти.
Анна уже протрезвонила все уши своей смертной подружке про новое и очень приятное знакомство с неким Шоном. Главное, что она теперь окончательно переключилась на другой объект, оставив мою душу в покое. Хотя, о душевном спокойствии сейчас говорить рано. Я нервно бродил по комнате и всё думал про того самого Мэни, которому теперь удостоена судьба пополнить собой вампирский рацион. Мне искренне его жаль. И Рудольфа я прекрасно понимаю. Уж слишком много неприятностей принёс рыжий облупень семье Секвиллбэков, но я почему-то не мог смириться с тем, что этот парень будет безжалостно убит моим ночным бродягой. Словно черная туча надо мной нависала пелена беспокойства и безысходности. Как это всё остановить? Если я стану уговаривать мышонка не лишать жизни Манфреда, то вероятнее всего, он посчитает меня предателем. А если ничего не стану предпринимать, то… Думаю, уже поздно. И браун как на зло задерживается в дороге, хотя как час назад должен был вернуться из Сан-Диего с моими наказами. Звезды сегодня сошлись кривым образом, отчего весь намеченный праздник нёсся под откос, сошедшим с рельсов локомотивом. Откуда вообще появился этот непонятный Шон со своей ватагой? Ведь всё было лучше некуда… Нет, надо определенно что-то решать! Сидеть и ждать я больше не мог, поэтому решил расставить все точки над «И» и уговорить Секвиллбэка не губить запутавшуюся в паутине легкомыслия душу Мэни Манфреда.
Но, к счастью, идти никуда не пришлось. Рудольф грациозно влетел в распахнутое окно спальни в сопровождении незнакомого мне подлунного мальчугана с достаточно привлекательной внешностью. Чего нельзя было сказать о его запахе не первой свежести, что основательно сбивало обоняние с толку, так привыкшего к родному кофейно-восковому «парфюму» Секвиллбэка.
— Познакомься, Доминик, это мой смертный приятель Тони, о котором вы все уже столько наслышаны, — красноглазый гордо представил меня своему сородичу, будто я какой-то музейный экспонат. — Наша дружба…
— И опасна, и трудна… — добавил я, перебив «аристократическую» дискуссию. — Рудольф нам надо поговорить! Простите великодушно, мистер вампир, но я ненадолго заберу у вас нашего именинника для очень важной беседы, буквально на несколько жалких минут. Не соблаговолите ли Вы нас ненадолго оставить, если, конечно, Вы не против?
— А у тебя очень воспитанный друг, трансильванец, — удивленно пролепетал Бродбери, оценивающе оглядев мою персону с ног до головы с приподнятой бровью. — Рудольф, я пока немного проветрюсь и слетаю в лагерь к ночным скаутам здесь неподалеку. Но я скоро вернусь. В конце концов, я же должен испить бокал-другой за твой день рождения и за своё очередное воскрешение. С вашего позволения, Господа. — Домин откланялся и всполошив бардовые шторы, исчез за границами громоздкой оконной рамы.
— Я понимаю, о чём, вернее, о ком пойдет речь, смертный, — Секвиллбэк демонстративно отвернулся и уставился в ночное небо, сквозь распахнутые створки. — Можешь не продолжать. Этот человек должен получить по заслугам. И если ты попытаешься меня переубедить в обратном, то скажу, что не стоит этого делать — ты ничего не знаешь обо мне и о моём прошлом.