Часть 37 (2/2)

— О нет! Только не это! — Клыкастый вцепился пальцами в столешницу еще сильнее, чуток приподнявшись на носочках. Лицо вампира посинело от стыда и перевозбуждения одновременно. Он и вовсе забыл, что хотел сказать, лишь кидая короткий взгляд под барную стойку. Меня попросту гнуло от смеха. Даже стояк, который был до этого в моих штанах, давно самоликвидировался.

— Рудольф, с тобой точно всё в порядке? — Браун до сих пор не понимал, что происходит с кровососом. Он корчил своеобразные рожицы от приближающего извержения, стоя за барной стойкой. — Ты сегодня какой-то возбужденный. Может, тебе стоит отдохнуть и расслабиться?

— Вот именно сейчас это нежелательно! — еле выдавил из себя клыкастый, прищурив глаза и слегка подергивая тазом. — Я больше не могу терпеть! — чуть проскулил вампир, прикусив губу. Сдерживаться было чрезвычайно трудно. Еще чуть-чуть и всё произойдет.

— Может, я смогу чем-нибудь тебе помочь? — Райли как назло не собирался уходить. Тут вот-вот всё взлетит на воздух, а он пристал со своими расспросами. — Расскажи, что тебя беспокоит… так сказать, излейся.

— Смертный, не добавляй масла в огонь, боюсь, что щас так и будет! — уже находясь на грани, пискляво выдавил Секвиллбэк, когда я сжал его влажную головку и просунул палец внутрь между ягодицами. Он через силу сдерживал разрядку, окаменев всем телом. Моё нутро надрывалось, а лицо буквально полыхало от смеха. Я настолько сильно ржал внутрь себя надувая щеки, что слезы катились ручьем.

— Ладно, Рудольф, не переживай, — потянулся Браун, мило улыбнувшись. — Я выспался, так что, можете продолжать свои дикие скачки.

— Смертный, пожалуйста, ничего сейчас не говори! — уже чуть не плача, шипел подлунный, держась из последних сил и царапая ногтями столешницу.

— Ты как-то сегодня общаешься без удовольствия! — махнул рукой Браун, направившись к выходу.

— Я бы так сейчас не сказа-Ал… — Секвиллбэк напрягся, стиснув клыки.

— И вот еще что, увидишь Томпсона, всади ему…

— Смертный, я тебя щас укуш… у! — умоляюще проскрипел вампир, издав последний писк.

— Всади подзатыльник от меня, — договорил кареглазый и покинул столовую.

Дверь захлопнулась, и вампир издал дрожащий выдох, готовясь принять удар разрядки, но фигушки ему — это моя месть за издевательства надо мной. После того, как Рудольф жалобно произнес: «Вы твари несусветные!», меня порвало в клочья. Я катался по полу, держась за живот, и не мог остановиться. Такого квеста я еще не видел в своей жизни. Слезы градом брызгали из глаз, а нутро тряслось от дичайшего хохота, переходящего в истерику.

Несчастный, измученный мною, Секвиллбэк еще пару минут приходил в себя от перенапряжения и, насмотревшись на мои кувыркания по полу, лишь злобно прошипел: «Смертный, а теперь, беги!» Игры продолжились.

Я полчаса носился по отелю от летающего за мной Рудольфа с оскалившейся моськой. Видимо, он уже придумал план отмщения, хотя как-то бы не хотелось испытать на себе его изощренные фантазии. И мои доводы, по типу: «Мы теперь квиты», его как-то мало убеждали. Нет, он не был на меня зол, но судя по пылающим глазам, кровосос явно затеял что-то экстраординарное. Хотя считается ли экстраординарным тот факт, что уже через пять минут я сидел на крыше абсолютно голый. Этот гад затащил меня в комнату и под предлогом заняться интимом, заставил раздеться, а потом унес на крышу и, широко оскалившись, просто улетел в отель. Ну всё — это война, Секвиллбэк! Белобрысые не прощают подобного!

Благо, я сидел на черепице какой-то пристройки, поэтому была хоть какая-то возможность спуститься. Я глянул вниз. Как раз подо мной росло большое дерево с пушистой кроной, а значит, план приземления нарисовался сам собой. Это уже неплохо. Я стал корячиться, сползая с края крыши, и пробовал зацепиться за первую ветку. Нога нащупала сук. Фух. Страхово. Немного попотев и покряхтев, моя обнаженная туша полностью оказалась на дереве. Сейчас я напоминал огромного филина, спрятавшегося в листве. Осталось только научиться угукать. Я стал спускаться ниже, перебирая ветки в руках и аккуратно переставляя ноги. Но в один момент одна из ветвей наглым образом обломилась, и через пару секунд моя задница почувствовала какой-то очень колючий куст. Складывалось ощущение, что я с размаху сел на сотню ежей. Вот же ты вампирская сволочь! Ай!

Выбравшись из кустарника, я огляделся и понял, что ко всему прочему, шмякнулся в грязь, потому что был черный, словно «Чунга-Чанга». Теперь главная проблема — незаметно пробраться в отель. Если в таком виде меня увидят вампиры, то одним шипением я точно не отделаюсь. Как говорится — голь на выдумку хитра. Нарвав веников из менее колючего кустарника, я сделал себе симпатичную юбку папуаса. Осталось достать копьё, и можно смело отправляться жить в племя. Я, как ни в чём не бывало, распахнул входные двери и рысцой пытался добежать до своей комнаты. Но, по закону подлости, встретил Анну и Кэт. Паттерсон чуть не упала в обморок от смеха, а юная Секвиллбэк и вовсе вписалась в колонну, потому что летела, глядя на сие чёрное голожопое чудо в листьях.

— Привет, девчули! — я представительски помахал рукой и, откланявшись, скрылся в за дверьми своей комнаты.

— Шутка удалась? — Рудольф сидел на верхнем ярусе кровати и хитро улыбался во все свои клыки. — Вот теперь, мы квиты.

— В следующий раз я тебя раздену, пока ты будешь спать или наглухо заколочу в гробу! — Я немного злился на вампира, но с другой стороны, было очень весело. — Смотри, я в грязь шмякнулся, и теперь мне нужно отмыться, как следует. Не буду же я ходить в таком виде по отелю.

— Тони, я люблю тебя даже таким. — Клыкастый приблизился и осмотрел смертного негритенка с ног до головы, издав издевательский смешок. — Полетели приводить тебя в порядок, — бессмертный схватил меня за руку и в своей пресловутой манере резко рванул с места в открытое окно комнаты.

— И куда ты меня опять тащишь? — я только успевал придерживать свои набедренные веники, которые так и норовили слететь от потока встречного ветра. — Что ты опять задумал?

— Ничего особенного, смертный. Маленький душ тебе не помешает.

— Что? Нет!

Но не успел я подумать, как вампир разжал пальцы, и моя тушка с криками плюхнулась в озеро. На удивление, вода оказалась даже очень теплой, несмотря на прохладу вокруг.

— Ты безумец, Секвиллбэк! — вынырнув из-под воды, я спускал всех собак на этого гипер-приколиста, который опустился на берег и закатывался от смеха. Гад какой! — Ладно, ты выиграл! Хотя, я давно уже не плавал. Лет, наверное, так дцать.

— Ладно, Тони, не ругайся. Я тебя сюда привел не для того, чтобы посмеяться над тобой, а чтобы побыть вместе. — Рудольф смело скинул себя одежду и камнем плюхнулся в озеро.

Наконец-то мы смогли остаться просто вдвоем, чтобы спокойно предаться долгожданным объятиям. Лишь вампирский поцелуй смог растопить моё сердце и рассеять всю злобу, потому что, несмотря на его заносчивость, я любил его. Именно эти непредсказуемые фишки делали Секвиллбэка неординарным и очень забавным — делали тем, кто был для меня чрезмерно дорог.

Придумать романтичнее встречи невозможно. Как будто только для нас двоих серые облака расползлись по сторонам, открыв вид на белоокую владычицу неба — луну. Озеро заблестело в хрустальных переливах игристым вином, украшая эту ночь незабвенной музыкой всплесков воды у пологого берега. Черт, как же это прекрасно! За эти мгновения я готов продать душу самому Дьяволу, хотя, о чём это я — она и так уже давно принадлежала бессмертному избраннику. Всё, что мне оставалось — отдаться во власть нежных и сильных рук Черного ангела — мальчика безумной ночи.

Громкие поцелуи вперемешку со смертным дыханием, словно мотыльки, разносились по озеру, наполняя минуты чарующим шлейфом ласк и вампирским мурлыканьем в тандеме с симфонией природы. Каждый миг, проведенный с Секвиллбэком, заставлял возноситься к небесам и падать в адский котел. Я сминал вампирскую кожу, и мне вновь хотелось плакать от этой необузданной страсти, сгорая угольком костра в полуночной тишине. Я желал быть его охотничьей добычей, которую бы он терзал в свои массивных руках и затискал до полусмерти. Хочу ощутить его твердую плоть и стонать, стонать, стонать! Только от этих мыслей, звенело в ушах, а член под водой ожидающе подрагивал, желая прикосновений бледной ладони красноглазого сердцееда.

Мы вышли из озера и прогулочным шагом направились к большим валунам, находящимся в метрах десяти от нас. Там было тихое место, и уж точно никто не увидит. Внутри всё горело от вожделения, полыхая огромным пожаром, в предвкушении сокрушительных прелюдий. Когда мы еще сможем вот так, в откровенном виде, пройтись средь ночной прохлады, взявшись за руки, и о чем-то разговаривать. Было непривычно гулять по берегу, сжимая вампирскую ладонь, а не лететь в поднебесье, разрезая потоки ветра. Складывалось ощущение, что вампир всё больше желал стать похожим на смертных, привыкая к человеческим повадкам. Во всяком случае, он стал намного раскрепощеннее, нежели чем был раньше. Наверное, рядом со мной просто чувствовал себя живее всех живых. И если это делало Секвиллбэка счастливым, то я готов для него каждую ночь приносить себя в жертву.

Я улегся на траву в окружении огромных валунов, словно на алтарь для жертвоприношения. Прохладная роса приятно ласкала кожу спины, вызывая неуправляемую дрожь. Это было не от холода, а оттого, что Рудольф накрыл меня своим телом, прикасаясь губами к смертной шее и покалывая остриями сногсшибательных клыков. О, да, снова это ошеломительное вампирское оружие — опасное, но до жути возбуждающее! Я уже был готов царапать спину Рудольфа, ощущая, как внутри все раскрывалось, словно бутон цветка на рассвете. Забыть. Сейчас я готов забыть обо всём на свете, лишь бы оставаться во власти ночного зверя, растворившись в его холодных объятиях и влажных кофейно-восковых поцелуях. Да, мой мальчик, только с тобой моя душа может метаться внутри, перепуганной птицей в заточении. Поцелуй с железным привкусом с каждым разом становился всё выразительнее и слаще. С каждым разом разрывать его было всё сложнее и сложнее. Я не понимал, что в этот момент со мной происходило, но я в буквальном смысле терял голову и переставал владеть собой. Я готов целовать мышонка от заката до рассвета, рассыпаясь в прах от пронзительного вампирского взгляда.

Две твердости между нашими телами нетерпеливо пульсировали от напряжения, испуская всё больше тягучей жидкости. Я чувствовал на своём животе изобилие скользкой влаги, которую вампир размазывал, потираясь своим пенисом о мой, покусывая чужие губы. Да, любимый, продолжай! Потерянный разум прекращал рационально действовать, когда я сминал фактурные ягодицы Секвиллбэка, всё сильнее прижимая желанное бессмертное тело к себе. Ровно, как был не в силах сдерживать стоны от обострившихся ощущений, которые летучими мышами улетали вдаль и возвращались еле слышимыми отголосками. Да как вообще можно себя сдерживать, когда мне слишком хорошо с этим бледнокожим юношей.

— Тони, мой Тони, — вампирский бархатный голос магической серенадой заколдовывал, лаская человеческий слух и растекаясь внутри медовым экстрактом. Шершавый язык, словно змея скользил по телу к эпицентру напряжения, где всё томилось в долгом ожидании приятных прикосновений. Я не мог терпеть подобных измывательств, тихонько поскуливая и приподнимая бедра. Мой дрожащий фаллос истекал и мучался в предвкушении сладостного осязания.

— Пожалуйста, Рудольф, не томи! — мой голос дрожал, а руки сминали черные пряди. — О, да-а! — Губы Секвиллбэка плотно прошлись по стволу, сминая гладкую головку, и я уже не мог молчать от этой феерии бомбических ощущений, выбрасывая в охлажденный воздух короткие выдохи. Как же хорошо рядом с этим мальчиком. Настолько крышесносно, что земля подо мной превращалась в пуховую перину, укачивая в колыбели нескончаемых чувств. Мой маленький вампир страстно насасывал, взрывая внутри сотню петард и пробуждая во мне похотливого самца. Голова закружилась, отчего я периодически переставал видеть звездное небо от застилающей тьмы в глазах. Член стал наливаться тяжестью все больше и больше, пока водопад из мелких мурашек не прокатился по смертной коже и не заставил громко ахнуть. Изящные, бледные пальцы то и дело блуждали по чужой промежности, задевая анус и проскальзывая по подтянутым яичкам.

— Да, малыш! О, божечки! Кон-чаю! — я напрягся всем телом, издав надрывный стон, аукнувшийся где-то вдалеке и возвратившийся гулким отголоском. Секвиллбэк сжал ладонь на моём стволе, оттянув крайнюю плоть и большим пальцем поводил по уздечке. Многочасовое воздержание дало о себе знать — белые брызги фонтаном ударили вверх, падая на траву, мне на грудь и стекая по вампирскому запястью. Складывалось ощущение, что я не оргазмировал целую вечность.

Но успокоить свои разгоряченные тела одним разом было невозможно. Мой член всё еще стоял, словно налитый железом, жаждав продолжения развратного банкета. Рудольф уселся мне на живот и немного подался вперед, наклонив перед моим лицом свой шикарный, венозный член. Теплый язык блуждал по вампирской выпирающей головке, слизывая стекающую тягучую жидкость и заставляя красноглазого стискивать изящные белые клыки. Бессмертный что-то лепетал на своём загробном языке, проталкивая мне в рот своего «малыша» и мелко вздрагивал, готовясь принять мощный удар эйфории. Он также, как и я уже не мог себя сдерживать. Истязая своими губами бледную плоть и зарываясь рукой в густые поросли лобковых черных волос, я одновременно надрачивал себе второй рукой, чувствуя, как мы оба вот-вот финишируем. Сминая в своей ладони бледные гладкие яички, я заглотил окаменевший пенис, насколько это было возможно, почувствовав горьковатый привкус семени, брызнувшего мне на язык крупной, густой каплей. Бессмертный издал звонкий скулеж, резко откинув голову назад и стиснул пальцы на моих бедрах. Божественно!

— Смертный, кончаю! — надрывно выдохнул вампир и немного отстранившись, произвел несколько массивных выстрелов, залив мне шею и немного лицо. В это время я приподнял бедра и уже сливался на упругую задницу Секвиллбэка, размазывая теплое семя между его отпадных ягодиц. Мне очень хотелось войти в своего любимого, но подлунный цыкнул и отрицательно пошевелил указательным пальцем.

Но и это нас не остановило. Рудольф закинул мои ноги на свои плечи и, размазав стекавшие остатки спермы по своей головке, медленно протолкнулся в смертное тело. В глазах тут же выключили свет. Проникновение, как и прежде, было очень бережным и аккуратным, поскольку бледнолицый боялся причинить боль. Его плоть плавно двигалась во мне, то и дело напрягаясь, отчего моё тело дрожало, как осиновый лист. Смертный член вновь очерствел и покачивался на весу, словно метроном в такт c негромкими шлепками и периодическими вскриками. Наши вздохи и стоны переплетались в единую нить ночной серенады, отключая от этого мира основательно. Только я и мой вампир! Мой!

Подлунный начал двигаться быстрее, сжимая в руке мой твердый и мокрый пенис, массируя головку пальцами. Мгх! Я готов был кончить в очередной раз, и мне хотелось еще и еще, пока вампир не иссушит меня основательно. В страстной тираде соития, я рвал траву с корнями, сжимая зубы от нескончаемого удовольствия, и вновь боялся потерять сознание. Всё повторялось. Только не останавливайся, Рудольф! Позволь мне насладиться тобой до последней капли! Снеси мне крышу к чертям и разорви моё сердце своей любовью!

Секвиллбэк страстно шипел, уже сжимая в своих когтистых лапах смертные ягодицы, раздвигая их и прижимаясь ко мне сильнее. Ох, мамочки! Терпению приходил конец. Только бы не отключиться! Звонкое эхо безудержных возгласов страсти разносилось по округе, разлетаясь где-то в глубине приозёрного леса. Эту музыку изобилия любви невозможно чем-то заменить. Да, мой вампир, только с тобой я могу ощутить подобное блаженство. Только с тобой готов умереть от столь бурной ночи. Господи!

Жаждущая, и в тоже время, страстная вампирская гримаса, убивала психологически — клыки становились длиннее, что вводило в умопомрачительный экстаз. Я не боялся, если Секвиллбэк меня укусит в порыве, я больше страшился, что я откину копыта от переизбытка адреналина и чувств. Его звериная сущность немного пугала, но в этот момент он казался непомерно красивым, отчего градус возбуждения переваливал все допустимые отметки. Вампир энергичней задвигал тазом, впиваясь когтями в кожу, оставляя мелкие ранки и издавая стонущее рычание.

— Смертный, ты дьявольски хорош! — дерзко прошипел Секвиллбэк, задрожав всем телом, и сжал пальцы на моих ягодицах. Меня перекрыло, потому как именно этот момент смутным воспоминанием отображался в моей голове. Я резко приподнялся и обхватил бессмертного за шею руками, сильнее насаживаясь на каменную плоть и прижимаясь к подлунному плотнее. Дыхание стало учащаться; сердечный ритм зашкаливал настолько, что сейчас подключи ко мне кардиомонитор, его бы разорвало к чертовой бабушки! Дьявол! Дьявол! Дьявол! Я больше не могу! Моё сердце точно разлетится в клочья от этого безумия. Секвиллбэк издал хищный рык, вспыхнув своим звериным взглядом и вонзив клыки в горячую шею, мощно излился внутри. Мир остановился. Я не почувствовал боли от укуса, лишь надрывно простонав, с брызгами кончил на красивую вампирскую грудь. Сейчас было что-то совершенно из ряда вон выходящее! Спустя минуту ко мне пришло осознание — Рудольф переборщил с сексуальными играми, потому как на теле появились две красные кровавые полоски, тянущиеся до самого живота.

— Тони, прости, я… Нет… Я не хотел! — Клыкастый резко от меня отстранился и перепуганно поглядел на мою шею, понимая, что только что чуть опять не натворил глупостей, которые могли обернуться крахом отношений, а это для Секвиллбэка хуже солнечного света и чеснока, вместе взятых. — Смертный, умоляю, только не серчай. Я не специально. Честно! Просто мне очень с тобой хорошо, и я порой не могу себя контролировать, хотя очень стараюсь.

— Ты всё сказал? — я спокойно выслушал речь раскаяния, вытирая кровь со своей шеи. — Нет тебе прощения, изверг! — я театрально выдал недовольство, чтобы немного пристыдить своего избранника — пусть поизвиняется. А с другой стороны, его укус вызвал просто ошеломительный и неожиданный эффект — я чуть не умер от сумасшедшего кайфа. По-другому говоря, мне понравился вампирский укус во время секса. Но об этом я точно ему не скажу. Еще привыкнет.

— Смертный, если хочешь, вбей мне осиновый кол в сердце, чтобы я не мучал ни себя, ни тебя! — красноглазый уселся на траву и поджал ноги. Он явно был расстроен своим хищным поступком и помнил, чем закончился неконтролируемый укус многолетней давности.

— Обязательно вобью, вампир, — я продолжал глумиться на перепуганным Рудольфом, достав из травы какую-то толстую ветку, и приставил ему к груди. Секвиллбэк зажмурился и выгнул грудь. Вот, идиот! Всё-таки некоторых смертных шуток он не понимает. А хотя, с другой стороны, он настолько меня любил, что готов был даже погибнуть от моих рук?

— Чудо ты моё летучее, — я опустился рядом на колени и поцеловал подлунного в бледный, острый нос. — Да не злюсь я на тебя, любовь моя. Ну, укусил и укусил! Не убил же…

— Ты правда на меня не сердишься? — темный широко раскрыл глаза, быстро забегав взглядом по смертному лицу. — Но, твоя шея…

— Ай… дыркой больше, дыркой меньше — какая разница. В конце концов, я знал, кого выбрал, и с кем планирую провести остаток своей жизни. — Теплые ладони проскользили по бледным капиллярным щекам, заставив клыкастого вздрогнуть. — Но осиновый кол всё же буду держать при себе, на всякий случай…

— Ты серьезно? — вампир прищурил взгляд.

— Ага, и священника заодно приглашу. Шутка!

— Ахахаха! — закатился Секвиллбэк. — Всё равно ниче не понял.

— Ладно, нам надо возвращаться в отель, а то опять потеряют. — Я осмотрел себя и понял, что не мешало бы искупаться. — Идем?

Рудольф взял мою руку и оторвался от берега, направляясь в сторону озера. Это было крайне необычно — парить над землей в обнаженном виде. Но мои любования летящим красивым и голым телом вампира были недолгими. Он вновь завис над водой и разжал пальцы. Твою же мать! Задолбал! Моя туша плюхнулась в воду, распуская сотни кругов по сторонам. Значит, Его Кровопийшество продолжало надо мной глумиться. Что ж, посмотрим, кто кого!

Я наспех ополоснулся и направился к берегу, пока клыкастый принимал ночные ванны. Если Секвиллбэк хочет продолжать игры, то он их получит. Напялив на себя вампирскую одежду, я молча направился в сторону отеля. Пусть теперь «А-ну-ка-укусинус» побудет в моей шкуре.

— Тони, так нечестно! Я же попросил прощения! — кричал вслед красноокий, плюхаясь в воде. — Я же не могу в таком виде появиться в замке.

— Придумай что-нибудь, любовь моя! Ты же вампир!

Я распахнул входные двери и вновь нарвался на Анну и Кэт. Да что ж ты будешь делать! Специально, что ли, поджидают?

— Привет, девчули, кххх! — изобразив своего клыкастого, я демонстративно махнул плащом и направился в комнату, ощущая спиной недоуменный взгляд снизу.

— Томпсон, странные у вас сегодня какие-то игры, — послышался сзади закатывающийся голос Паттерсон и бесконечное причитание Анны. Девчонки явно были обескуражены всем происходящим. Глаза юной вампирши с каждым разом округлялись всё больше и больше. Но ввести юную Секвиллбэк в окончательный ступор заставило появление Рудольфа, обмотанного в мои зеленые веники. В окно он попасть не смог — я его наглухо закрыл.

— Здрасти! — вампир приветливо пошевелил пальцами около лица, широко улыбнувшись, и пулей юркнул в комнату, дабы скрыться от пристального внимания двух любопытных девиц.

— Чтоб меня крысы на сувениры растащили! — рыжеволосая кровососка шлепнула ладонями по щекам, покачав головой. — Вот как это всё называется?! Срамота, одним словом!

— Мальчишки, что с них взять, — протянула Кэти, вытирая слезы от смеха. — Поверь, Анна, парни всегда остаются детьми. Даже, если им далеко за триста.

***</p>

Преодолев рубеж позора, мы с Рудольфом наконец-то оказались в уединении. Благо хоть родители не видели наших безбашенных игр. Не думаю, что глава клана оценил бы подобные развлечения, посчитав их постыдными и неподобающими для представителей вампирского общества. А я в это время уже заклеивал дырки пластырем, чтобы остановить просачивающуюся кровь. Было заметно, как красноглазый нервничал, ведь только что он совершил опрометчивый поступок и позволил звериной сущности, которую он тщательно прятал в гробу своего разума, выползти наружу. Я пока не знал, как трактовать испытанные ощущения от укуса, но мне было нереально охрененно от всего произошедшего.

— Тони, ты здесь? — дверь в спальню распахнулась и на пороге появился Браун. — Похоже, я всё еще сплю! — Райли оценивающе осмотрел белобрысого недовампира и бледного папуаса с клыками. — А у нас что, сегодня праздничный маскарад какой-то? — кареглазый то и дело вскидывал брови, оглядывая невозмутимые фигуры. — А чего вы мне ничего не сказали, может быть, я тоже бы переоделся в какого-нибудь персонажа.

— Ну… это… не совсем маскарад, — стал оправдываться Рудольф, отводя взгляд, ведь что-что, а появляться в подобном виде перед чужаком, по меньше мере, нежелательно. Секвиллбэк накинул на себя мой халат, плотно завернувшись. И нечего так пялиться на оголенный торс. Только одному смертному это дозволено делать.

— А, я понял, это опять ваши ролевые игры! — Райли насупился, поскольку ревностно относился к нашим с вампиром развлечениям. Парень до сих пор испытывал трудности в плане интима и всё также страдал от одиночества.

— Томпсон, мне нужно с тобой поговорить. Давай выйдем. Рудольф, извини.

— Я зайду к тебе минут через десять, — Браун молча кивнул и захлопнул за собой дверь. Наконец, полоска медицинской ленты была аккуратно наклеена на шею.

— Тони, ты правда на меня не сердишься? — Секвиллбэк никак не мог успокоиться, чувствуя за собой вину и боясь остаться в одиночестве столетий, чего он попросту уже не переживет. — Я готов искупить свою повинность. Только не отвергай меня. Я не стану тебя удерживать силой, если ты захочешь уйти, но уже вряд ли смогу жить дальше, если ты исчезнешь из моего мира.

— Дурак ты, вампир! — я закрыл дверь на ключ и, скинул с себя костюм бессмертного, чтобы спокойно переодеться в привычные людские вещи. — Рудольф, даже если ты будешь рвать меня по кускам, я не перестану тебя любить. — Я прислонил свой лоб ко лбу черного ангела, зарывшись пальцами в шелковистые торчащие волосы. — Ты для меня — всё! Сегодняшний вечер был самым крышесносным, собственно, как и все остальные. Поверь, я люблю тебя таким, какой ты есть, и не нужно меняться ради меня. Просто, будь собой. Ведь я когда-то полюбил именно того самого Рудольфа Секвиллбэка — злобного, вредного красноглазого трехсот-тринадцатилетнего мальчишку, влетевшего в окно этой комнаты и напугавшего меня до ужаса. И мне другой не нужен. Ты моя прелесть и моё бессмертное чудо, понимаешь? Я влюбился в того самого маленького вампира с острыми клыками и кровавыми глазами. И если ты вопреки своего существования изменился ради меня, то я буду любить тебя только сильнее, наслаждаться каждым твои прикосновением и стерплю всё. Даже твои укусы, Секвиллбэк. Если понадобиться, я сам лично за тебя вобью кому угодно кол в сердце!

— Смертный, — Рудольф громко сглотнул, потому что не мог сдерживать накатившиеся слезы, а ведь его хищная сущность особо не позовляет ему это делать — кровосос не должен уметь плакать. — Спасибо тебе за то, что ты у меня есть! Только Ты делаешь меня по-настоящему счастливым. Если хочешь, я могу тебе отдаться… если ты хочешь, скажи… — похоже, бессмертный окончательно поплыл.

— Думаю, точно не сегодня, — я улыбнулся и крепко прижал клыкастого к себе, ведь теперь я почувствовал боль на его темной душе, которую он сейчас испытывал. Оно и есть — наши энергии настолько крепко переплелись в единый узел взаимоотношений, что я стал понимать мышонка с полуслова и полувзгляда. Может, это и зовется идеальной любовью, о которой мечтают многие живые существа. И пусть Рудольф не совсем жив, но его красивая улыбка делают меня счастливым.

— Тони, любовь моя, любовь моя… — тихо прошептал бессмертный и его голова упала на мое плечо. — Любовь… моя…

***</p>

Я посетил комнату Брауна и наконец-то дал ему стартового «пинка» на дорожку, после чего мой приятель отправился в дальнее путешествие. К моему удивлению, на мой телефон пришла счастливая СМС-ка с зачислением денег за проект. И что было удивительно, сумма оказалась в разы выше заявленной. Круто! Теперь для клыкастого я устрою настоящий праздник. Кроме поручения забрать из офиса главный подарок для Рудольфа, я вручил парню целый список покупок, состоящий из свежего мяса, большого термоса свежей крови — ее Райли должен приобрести на ферме скотоводов, и разных вкусняшек для нас самих — людей. Кроме этого, в качестве аванса перечислил другу N-нную сумму, чему он был несказанно рад. Доброй дороги, дружище!

Отель после уборки блестел как котовые яйца. Да уж, постарались на славу все без исключения, за что надо сказать «спасибо» моей мамуле. Быстро приучила бессмертных к порядку. Ну да, она у меня такая. Устали неимоверно. Особенно мы с моим мышонком. Еще бы, столько работы переделали и развлеклись от души. А насчет его предложения, я всё же подумаю.

Три ночи спустя.</p>

Сегодня я проснулся, как никогда, счастливым. Не сложно догадаться почему. Да — сегодня моему клыкастому красавчику исполняется ровно каких-то 325 годиков. Последние дни все усердно старались, чтобы создать для Рудольфа праздничную атмосферу и приготовили для него кучу разных подарков и сюрпризов. Надеюсь, имениннику они точно понравятся. Конечно, осталось дождаться Райли Брауна, который уже загрузил багажник моего авто всяческими покупками и летел на всех порах обратно в Трансильванию. К сожалению, повторить нашу крышесносную ночь у нас с мышонком так и не получилось, поскольку отель постепенно заполнялся летучими гостями из клана, отчего моей Миссис Томпсон становилось только хуже. Её самый страшный сон оборачивался явью, ведь она итак называла это место похоронным бюро с летающими трупами, но даже не могла предположить, что однажды окажется в под одной крышей с целой стаей кровопийц.

Моя матушка вместе с другими вампиршами накрывала столы, периодически падая в обморок, когда представительницы красноглазого сообщества позволяли себе широко зевнуть или тихо опуститься рядом. Уговоры Миссис Фриды по поводу спокойствия особо не действовали. Мой совет был прост — нужно принять пару бокалов спиртного. Хотя нет. Тогда прятаться придется бессмертным. Мама только с виду пугливая, а когда хорошенько выпьет, может и врезать. Батя уже не раз испытал на себе разъяренный женский хук.

Анна и Кэт практически не расставались, делая всё сообща и не обращали на нас с Рудольфом особого внимания. Паттерсон лишь строила глазки Грегу, отчего тот синел он смущения и старался по-быстрому ретироваться. Но, судя по выражению лица Секвиллбэка-старшего, смертная девушка ему была далеко не безразлична.

Что касается наших папаш, то они и в ус не дули, расхаживая по этажам и рассказывая друг другу какие-то мутные истории. Я понял лишь одно — они явно нашли общий язык. Мистер Фредерик описывал времена прошлых столетий, о которых еще немного помнил, а мой батька вливал в уши главе клана о ядерной энергетике и с чем лучше всего пить темное пиво. Ну как всегда, в своем репертуаре.

Больше всего волновался мой клыкастый мальчуган, ведь он не особо млел от большого количества присутствующих в привычно-тихом отеле, поэтому старался пока не показываться на глаза, чтобы его не затискали в поздравительных Одах.

— Рудольф, ты чего так нервничаешь? — я ходил за вампиром по комнате, застегивая на себе белую рубашку. — Это же твой праздник.

— Тони, дело не в этом, — развел руками красноокий, повернувшись ко мне лицом. — Я хотел отметить свой День рождения в узком семейном кругу. Да кого я обманываю — только с тобой. Я устал этого пафоса и бесконечного шума.

— Но, как же? Все прилетевшие вампиры тоже твоя семья.

— Ты не понимаешь, смертный, — бледнощекий опустил голову, прикусив губу. — За три столетия я только и вижу одни и те же лица. И все эти триста лет, мой День рождения — один, похож на другой. Надоело. Я раньше иногда думал о том, чтобы хотя бы на день посмотреть на мир глазами людей. Увидеть рассвет и просто дышать свежим утренним воздухом.

— Но тогда мы с тобой никогда бы не встретились, — я подошел к Секвиллбэку и положил ему свои руки на талию. — Тогда бы я никогда не узнал, что в загробном мире живет такой красивый и чудесный парень, как ты. А рассвет… Что рассвет… Попробую тебе в этом помочь, любовь моя. Прекращай грустить, ведь тебе стоит приготовиться к празднованию. Обещаю, малыш, сегодня скучно не будет!

— Когда ты здесь, я даже в этом не сомневаюсь, смертный, — Рудольф положил руки мне на шею и поводив своим носом о мой, нежно прикоснулся губами. — И ты сегодня, чертовски сексуален, Тони Томпсон. Может слетаем на озеро, как в прошлый раз? — вампир оттянул воротник рубашки и провел пальцем по пластырю, под которым заживали отверстия от клыков.

— Обязательно слетаем, моя летучая мыш-шь! — я инстинктивно приложил ладони к ягодицам подлунного и прижал его пах к своему, немного потеревшись о немного набухший бугорок в узких штанах. Но наши ласки прервала перепуганная Анна, словно ворон влетевшая в мальчишечью спальню.

— Мальчики! Мальчики! Мальчики! — малая стала заикаться и побелела, словно мел. — Там… Там…

— Там-Там — это такой музыкальный инструмент, если что… — я хотел подшутить, но юной Секвиллбэк явно было не до смеха.

— Тони, выслушай сначала, — распалялась рыжеволосая, махая руками. — В общем… Это… Беда.

— Анна, что случилось? — Мы старались выяснить причину ее волнения, но она продолжала тараторить, словно пулемет. — Ты можешь сказать хотя бы по слогам?

— Тони, Рудольф, — девушка прижалась спиной к двери. — Там. На улице. Люди с оружием!

— Что?! — Секвиллбэк кинулся к окну, но я резко его остановил и приказал оставаться на месте. Упаси Дракула, если что-то в него прилетит — не прощу себе!

— Даже не смей приближаться, ты меня понял?! — я пригрозил вампиру пальцем, отталкивая его ближе к двери, к которой прилипла перепуганная девчушка. Клыкастый пытался намекнуть на то, что он не просто кровосос, а Черный ангел — защитник, но, увидев мой злобный вид, больше не стал со мной спорить.

— Да там человек двадцать, если не больше, — я немного отодвинул штору и поглядел во двор. — Надо срочно всех предупредить!

— Вот же, Дьявол! Этого не может быть! — покачал головой вампир, заметавшись по комнате. — Не могу поверить, что всё повторяется… Да еще в мой День рождения! Ты прав, смертный - скучно уж точно не будет!

В комнате настала гробовая тишина. На меня с надеждой и чаянием смотрели две пары алых глаз, в которых читались до боли простые слова: «Смертный, защити!»