Часть 6 (1/2)

«Полное безумие», — эти слова крутились в моей голове, пока я метался по комнате в поисках влажных салфеток, чтобы навести порядок в собственных штанах, как бы смешно это не звучало.

Как вампир вообще мог до такого додуматься? Как я мог это допустить? Как мы будем теперь смотреть друг другу в глаза? Но с другой стороны, какая-то приятная волна разливалась по телу, когда всплывали отрывки воспоминаний прошлой ночи, такой безумной эйфории я не испытывал ни с одной девушкой. Безусловно, у меня с Кэти были интимные моменты, но чтобы вот так?! Всё равно это неправильно, такого не должно было случиться между друзьями, да ещё человеком и вампиром, я то и дело пытался себя убеждать.

Почему перед тем, как вылететь в окно, Рудольф так на меня посмотрел, будто в последний раз. В его глазах читались растерянность и свербящее чувство стыда. Или бессмертный настолько обезумел, что даже не понимал, что он делает со мной, или… действительно так ко мне относился — не как к другу, а как к чему-то большему? Может, вампир и раньше испытывал подобное чувство, но я просто этого не замечал, или не хотел замечать. Хотя, вспоминаются несколько моментов, которым я не придавал особого значения, потому как до одури наслаждался его компанией и особенно, полетами в ночном небе. Мы частенько дурачились, разрезая потоки ветра, крепко взявшись за руки. В какой-то момент Рудольф разжимал ладонь, а через несколько секунд ловил меня, заключая в объятия, с наслаждением вглядываясь в мои глаза, в которых плескались страх и будоражащее чувство адреналина.

Помню, как попадали с ним под проливной дождь, не успев добраться до отеля. Пока я пытался сменить гардероб, раздеваясь до трусов, вампир пристально наблюдал за мной, сидя на верхнем ярусе кровати, вероятно, раздевая глазами окончательно. Как бы меня не смущало его присутствие, мы ведь с друзьями привыкли переодеваться, не стеснялись друг друга, будучи на пляже. У людей это вроде как в порядке вещей. И потом, чем может отличаться вампир от человека под одеждой, исключая видимых нюансов: цвета кожи, наличия клыков и красных зрачков. Ничем. Тем более, когда он сам был таким же, как и я.

А может, я всё же чрезмерно накручиваю и загоняю себя в угол своих фантазий? Все эти мысли копошились в моей голове, буквально разбирая мозг на атомы. Я смотрел на стоящий у стены вампирский гроб, в котором сейчас спал Секвиллбэк, пытаясь мысленно донести ему все вопросы. Спросить о произошедшем вслух язык не поворачивался.

Несмотря на белый день за окном, я жаждал отодвинуть крышку и заглянуть вампиру в глаза, но понимал, что это исключено. Я попросту могу его погубить. Бессмертный, вероятно, настолько мне доверял, что спокойно спал, зная, что я никогда не позволю даже в шутку впустить под крышку лучи солнечного света.

Да, сейчас я был на него зол как никогда, но причинить ему страдания, которые он и так испытывает на протяжении трех столетий, моё человеческое сердце не позволит, ведь это существо для меня дороже всех бриллиантов на свете. Отодвинуть крышку, означало убить свою мечту! Тем не менее, жажда поговорить с Рудольфом меньше не становилась, а до заката ещё несколько часов. Долго, слишком долго.

За это время «нетерпения», мне казалось, я переделал все дела: немного прибрался в комнате, выпил пару кружек чая с изумительными пирожными, приготовленными руками Миссис Эммы, обменялся парой анекдотов с Мистером Отто и от корки до корки прочитал журнал для взрослых, который лучше бы не брал в руки, потому как все интимные сцены, прописанные на страницах издания, проводили параллель с прошлой ночью, заставляя сердце вздрагивать, а джинсы вновь приподниматься. Всё. Хватит. Это уже перебор. Этот гадкий Рудольф «А-ну-ка-укусинус», как я его изредка в шутку называл, всё больше стал вызывать во мне противоречивые чувства: с одной стороны хотелось съездить ему по клыкам пару раз, как другу, а с другой, обнять и загрызть любого, кто к нему приблизится хотя бы на метр.

До заката оставались считанные минуты. Лучи вечернего, багряного солнца постепенно стали растворяться в пелене туманной дымки, которая пушистым покрывалом расстилалась по земле, нежно обнимая вековые деревья.

Проводив взглядом этот день, я прикрыл окно и плотно задвинул шторы. Внутри всё начинало кипеть, как в топке паровоза в предвкушении этого не особо приятного разговора. Разве только дым не шел из ушей.

— Рудольф, просыпайся, твоё время пришло… — ну да, как-то двусмысленно прозвучала из моих уст эта фраза, но мне хотелось скорее задать массу вопросов Секвиллбэку. Сделав несколько попыток достучаться до спящего вампира, который к слову, так и не отреагировал на мой зов, я аккуратно подвинул крышку гроба, боясь наткнуться на гневное ворчание бессмертного друга; он терпеть не мог, когда я поднимал его с уютной постельки, выслушивая ворчание и забавное беззлобное шипение. Но на этот раз претензий с его стороны мне услышать не придётся — гроб был пуст. Понадобилось буквально несколько секунд на осознание того, что Рудольфа весь день не было в комнате. Желание съездить по наглой вампирской морде сменилось на панику и безудержную волну переживания, ведь Рудольф ещё с вечера покинул спальню. Получается, что он так и не возвращался. Где был мой друг и что с ним сейчас, я даже боялся представить. Мне срочно нужно было поговорить с кем-то из членов его семьи.

*****</p>

Чуть ли не плача, я летел по отелю, спотыкаясь и падая. Плевать, что Мистер Секвиллбэк сейчас будет на меня грозно смотреть, и может быть выльет ушат негатива и праведного гнева. Плевать, если голодный после спячки Грегори захочет впиться мне в шею. Сейчас меня волновала жизнь и судьба моего друга, моего маленького вампира, без которого теперь я просто не смыслил своего бренного существования.

— О, доброй ночи, смертный, — послышался голос откуда-то сверху, который стал постепенно приближаться. Я резко затормозил и, обернувшись, поднял голову. Из-под потолка вальяжно спускался Грегори, поблескивая своими алыми глазёнками.

— И куда ты так торопишься? — спросил вампир, тихо коснувшись пола, поправляя свой глянцевый плащ.

«Нет… всё-таки эти существа прекрасны», — прозвенело в моей голове, глядя на то, как Грег грациозно передвигался по отелю. Но сейчас меня волновало далеко не это.

— Рудольф пропал! — наконец я смог протараторить, очнувшись от любований полетом бессмертного. От слов, слетавших сейчас с моего языка, мне становилось жутко, до дрожи в ногах. Учитывая мои бурные фантазии, в которых блуждали леденящие кровь мысли, что Рудольфа уже нет, мне становилось хуже с каждой минутой. Я уже был готов смириться с его отношением ко мне; черт с ним, если он так хочет со мной провести ночь, я исполню его желание, если он действительно так трепетно ко мне относится. Сейчас я был готов на всё, лишь бы только мой друг вампир был целым и невредимым. Погрузившись в свои раздумья, я даже не заметил, что Грегори пытался докричаться до меня уже пару минут.