Часть 1 - Временное пристанище (1/2)
Вековая тишина дремучего леса была нарушена шумным, быстрым топотом. Через опушку, цепляясь за деревья и выступающие из земли корни, бежал невысокий, бесконечно напуганный ребенок. Непомерно большая мантия нелепо цеплялась за сучки и колючие кусты терновника, проросшие по границе этой части леса. Но даже она не могла его остановить.
Создавалось ощущение, что за ним несется стая волков. Иначе что еще могло заставить его бежать с такой скоростью? Однако лес за его спиной был беззвучен. Ни рычания хищников, ни топота людей. Мальчишка словно бежал от чего-то, не заметного человеческому взгляду.
Запретный Лес простирался на тысячи гектаров, уходя в далекие горы. Деревья в нем росли так тесно, что ни единому лучу света не удавалось проникнуть сквозь кроны даже в самый солнечный день. Тьма и живые ветви переплетались за спиной бегущего мальчика, отрезая ему путь назад.
И он бежал. До тех пор, пока какой-то особо недовольный топотом пень не выставил свои корни повыше. Мальчишка запнулся и с шумом рухнул на темную, холодную землю.
Тишина.
Настолько преисполненная магией, что все остатки сил словно просочились в почву вместе с падением.
Гарри с трудом перевернулся на спину и медленно открыл глаза поднимая взгляд к небу, видневшемуся меж веток. Серебряные звездные блики насмешливо блестели в далеких просторах, будто капли драгоценного металла на темном бархате. Встревоженный лес недовольно шумел ветвями, осыпая ребенка мелкой, белой пылью, словно иней быстро осевшей на тяжелой, мешковатой одежде.
От этой тишины захватывало дух. Настолько, что произнести что-то было подобно смертельному греху. И Гарри молчал, не двигаясь с места.
Вскоре стало холодать. Поттер неприятно поморщился и мерзло повел плечами. Странно, вроде уже середина апреля. Похоже, что Лес не подчинялся даже английской погоде. Или он уже на Шотландской стороне?
Гарри медленно выдохнул, проведя взглядом облачко пара, сорвавшееся с его губ. Все еще жив. Оставался только один вопрос.
— Как я тут оказался?
Где-то со стороны раздался оглушительный хруст разломившейся под ногой ветки. Гарри резко сел на холодной земле, нервно развернувшись к чаще, где секунду назад раздался этот шорох. Однако стоило ему повернуться в одну сторону, как за его спиной послышался новый хруст. В беззвучной чаще внезапно начали оживать звуки. И они медленно окружали его.
Поттер дернулся, в молниеносном движении собираясь вытащить палочку из кармана мантии, но лишь рукав колыхнулся в воздухе, повисая на локте.
Ах, да. Вот почему он здесь.
***</p>
Прошло несколько дней с тех пор как сняли неизвестные чары с его плеча, прежде чем к нему в палату допустили посторонних. Похоже, что Малфой тогда все же проник тайком, ибо студентов к Гарри все еще не допускали.
Откровенно говоря, первых посетителей Гарри даже не запомнил. Для него все происходящее сливалось в вереницу раздражающих и, казалось, бесконечных мельтешений перед глазами. Мадам Помфри с диагностиками, учителя с шепотками, директор с непривычно блеклыми улыбками, колдомедики, настаивающие на Мунго в упрек тому же директору… Кто бы не заходил в его отдельную палату, все уходили ни с чем, провожаемые пустым, рассеянным взглядом – Гарри ничем не мог им помочь, как бы не пытался.
В последнее время ему снились кошмары.
Всепожирающее пламя, лужа крови под телом Риддла, Драко с перерезанным горлом, бездыханная Гермиона и его собственное отражение, смеющееся в огне. Сон повторялся снова и снова, проскальзывая под защиту зелья Сна без Сновидений и путая мысли. Что действительно произошло внизу, в том темном, поросшем мхом зале?
Чем серьезнее Гарри пытался разобраться в собственных воспоминаниях, тем сильнее начинала раскалываться его голова, а шрам – пузыриться выступающей на рубцах кровью. И если всех посторонних такое явление тут же убеждало прекращать попытки ковыряться в событиях того вечера, то сам Поттер только больше раздражался и вновь пытался сковырнуть свежий рубец. Ему все равно больше не было, чем заняться.
Фил не подавал признаков жизни с того самого момента, как Гарри провалился в шок в коридоре замка. Ни единой чужой мысли, ни одного намека, что он приходил, пока сам Гарри был в отключке. Единственное, что заставляло Поттера чувствовать хоть какое-то облегчение – ощущение постоянного “присутствия” никуда не делось. Даже напротив, оно крепло с каждым случайным взглядом в его отражение.
Так, в попытках достучаться до собственной памяти, дни и тянулись. Один за другим, колдомедик за колдомедиком, учитель за учителем, пока в один день все не изменилось.
Это был колдомедик, которую Гарри встречал только в первые дни. Она была одной из немногих, кто активно пытался уговорить директора Дамблдора отпустить его к более компетентным специалистам, нежели школьная медсестра. Она же была и той, кто не постеснялся упрекнуть того же директора в странном его нежелании предавать произошедшее огласке.
Скорее всего, она была Хаффлпаффкой. Даже представители львиного факультета не имели достаточной храбрости чтобы так противостоять директору.
Она представилась, но он даже не попытался запомнить ее имени – его голова в очередной раз раскалывалась от прошедшего кошмара и даже ее дружелюбные попытки рассказать побольше об предлагаемом артефакте заставляли его кровь кипеть.
А именно с этим колдомедик и пришла в этот раз. Артефакт – магический протез из тугого и древнего на вид дерева с выжженными на нем рунами. Гарри был вынужден признать – блеклый кусок дерева слепил его магическое зрение настолько сложной вязью магических нитей и чар. Скорее всего это был своего рода исключительный артефакт.
Но каким бы исключительным он не был, Гарри не мог избавиться от липкого, неприятного чувства, что растеклось по всей его руке, когда колдомедик в первый раз попыталась связать его плечо с протезом. Он пытался не показать дискомфорта, но по его лицу все было понятно без лишних слов.
– Прошу прощения, мистер Поттер, это всегда немного непривычно в первый раз, но Вам нужно потерпеть немного, – Колдомедик посмотрела на него с искренним, но от того и более раздражающим, сожалением, – привязка по крови была бы более подходящей, но ее не совершают с таким материалом. Может немного покалывать.
Гарри с силой сжал зубы, неосознанно прикусывая щеку изнутри, пытаясь сдержать раздражение, но все же протянул плечо.
“Небольшое покалывание” было похоже на прикосновение слизи бубонтюбера. Дерево словно ядом разъедало кожу в месте соприкосновения, пуская корни в плоть и до самой кости. Это ощущение было настолько ярким и чужеродным, что каждая секунда казалась подобна пытке, пока не стала невыносимой настолько, что Поттер попытался отшатнуться и прервать контакт.
Но в ответ на его попытку хватка колдомедика стала только крепче.
– Хватит, – с трудом процедил сквозь зубы Гарри, дергаясь вновь.
– Потерпите, это нужно, – все тем же сочувствующим, но напряженным тоном прошипела колдомедик, вжимая дерево в сустав.
Боль продолжала расти. Протез все пытался слиться с его телом, магической аурой, вжигая звенья связи наживую. Вновь и вновь, не смотря на то, как Гарри пытался вырваться.
Чужеродная магия жгла и жгла, пока в один момент не прекратила под звуки леденящего крика и трескучего хлопка.
Пальцы колдомедика отпустили его так резко, что Поттер кубарем свалился с больничной койки, сметая на пути тумбу и лежавшую на ней мантию, которую колдомедик сняла перед приемом.
Его очки перекосились и запотели, но даже без них Гарри мог с первобытным ужасом разглядеть выражение боли и страха в лице миловидной колдоведьмы утопающей в языках яростного пламени.
Все воспоминания вернулись в единое мгновение, разрывая голову на части. И нож у шеи Малфоя, и окровавленная улыбка Джинни, озлобленный голос мужчины в странной одежде…
И пламя, охватывающее Тайную комнату в секунды.
Сердце Гарри сделало сальто, падая так глубоко вниз что его вывернуло почти тут же. Все мысли растворились в одном инстинктивном желании бежать прочь от огня, который, казалось, он же и создал.
[Прочь.]
Поттер откровенно не помнил, как загреб ткань мантии в охапку и вылетел прочь в открывшуюся дверь палаты. Кажется, он сбил мадам Помфри…? Смог застилал его глаза, гоня вперед и прогоняя все жалкие попытки комплекса героя вернуть его назад.
Все в нем: от ума и до магии – все требовало бежать.
[Прочь…]
Под звуки уже не одного, а многих голосов, зовущих его назад. Не затихающих до тех пор, пока его ноги не начали путаться в корнях густых зарослей на опушке темного, молчаливого леса.
***</p>
Именно так он и оказался здесь – в глухой ночной чаще. В непомерно большой мантии, что он инстинктивно стащил во время побега, ободранных во время бега больничных тапочках и с перекошенными очками.
Он должен был быть один. Он бежал достаточно долго, чтобы отбиться от погони - прошел не один час, если судить по ночному небу…
Так неужели его все же догнали?
Шорохи становились все отчетливее. В темноте загорелось с десяток желтых глаз, следящих за каждым его движением. Тяжелое дыхание сотрясло воздух.
Гарри напряженно выдохнул облако пара и зажал ладонью рот, замирая.
Его медленно, но уверенно окружала стая не меньше, чем из пяти мощных, огромных волков. Даже замерев от ужаса, Гарри не мог отмахнуться от восхищения — блестящая серебром шерсть переливалась в лунном свете, словно сотканное из магии полотно. Казалось, что стоит протянуть пальцы и коснуться ее, как мир разорвется на части. Смертельно красивые создания.
Волки медленно сомкнули кольцо. Один из них, самый крупный, с темной полосой на спине, подошел вплотную к Гарри и медленно повернул голову набок, словно прислушиваясь к замершему сердцебиению юного мага. Секунды тянулись вечностью, прежде чем волк плавно поднял голову к небу и тонко, пронзительно завыл. Гарри невольно дернулся назад, но тут же замер вновь, почувствовав нечто мягкое под ладонью. Один из волков за его спиной дернул головой, подставляя морду под дрожащие пальцы, словно выпрашивая ласки. Гарри сдавленно сглотнул и неуверенно провел пальцами вдоль вытянутой морды, вскоре зарываясь в мягкую, пушистую шерсть.
Действительно, шелковистая.
Он сошел с ума.
Волк никак не отреагировал на поглаживания, несколько секунд стоя на месте, а после последовал вперед, за медленно отступающим лидером. Гарри невольно провел ладонью по всей его крепкой спине, сделав неуверенный шаг вперед. В глазах лидера стаи промелькнуло что-то вроде раздраженного нетерпения. Серебряный волк повел головой, указывая следовать за ним, и развернулся к лесу, углубляясь дальше в чащу. Гарри пару мгновений еще стоял на месте, не решаясь довериться лесным животным, но что-то в нем все равно подтолкнуло его сделать шаг вперед. И Поттер поспешил присоединиться к неторопливо ступающей стае.
Чем глубже они уходили в лес, тем невероятнее он становился. Деревья становились выше, шире, а корни их буквально выступали из земли, перекрывая дорогу. Однако волки находили путь несмотря ни на что, проводя Гарри через постепенно редеющие заросли. Лес все еще был непроглядным, но теперь Поттер мог не бояться, что разобьет лоб о низкие ветви или споткнется о камень в тумане.
Со временем Гарри начал замечать, что среди листвы и на темных стволах виднелись небольшие пятна света. Испугавшись сперва, что где-то поблизости вновь бродит умирающий единорог, Гарри быстро взял себя в руки и присмотрелся внимательнее. То, что он принял за кровь, оказалось странным, светящимся во тьме мхом, прораставшим на любой поверхности леса, словно расставленные кем-то указатели.
Лес все меньше казался необитаемым.
Адреналин уже почти выветрился из груди. Ноги начали ныть, напоминая о том, что Гарри выбежал в старых, неподходящих для походов в лес, больничных тапках. Чужая мантия цеплялась, спадала с плеч и тянула вниз, к холодной земле. Гарри начал отставать, тяжело переставляя уставшие ноги и едва различая впереди серые спины волков через слипающиеся веки.
Очередной шаг вперед прервался, когда сил перестало хватать даже на то, чтобы поднять ногу. Поттер бесшумно упал на землю, цепляясь рукой за высокий, влажный корень. Он окончательно выдохся.
Неужели, ему суждено просто рухнуть и замерзнуть насмерть в темной чаще?
«Похоже, что так будет лучше для всех, » — не успел Гарри даже додумать эту мысль, как нечто чужеродное проникло под завесу усталости. Что-то, что просто не могло существовать в таком месте.
Женское мерное, убаюкивающее пение.
— …The tide it stole away her grace
The depths, they wouldn't claim her
A toil begat by father's blood
This path was laid before her…
Пение отражалось в каждом уголке чащи, увлекая туда, где скрылись волки. Чистый голос, звонкий, но не лишенный нежности, пробирал до костей не хуже мороза. Гарри невольно приподнял голову, вглядываясь вперед. Кажется, вдалеке виднеется дрожащий свет костра. И как он не заметил его раньше?
Возможно, он сможет согреться у огня. Возможно, женщина укажет ему путь из чащи. А возможно, у него просто едет крыша от усталости. Гарри криво усмехнулся и с трудом поднялся на ноги. Терять ему точно было нечего.
А песня манила к себе.
— …Redemption borne by brigand's blood
A blight upon the darkness