Глава 11 (1/2)

На следующий день я подвёз Шеннон до дома, чтобы она смогла забрать кое-какие вещи, потому как решила пожить у меня. Она специально подгадала время, когда Найджел был на работе, чтобы избежать встречи с ним, можно ли было её за это винить? Я и сам не хотел оказаться свидетелем выяснения их отношений.

Пока невестка копалась в шкафу в спальне, я ждал её в гостиной и невольно пересчитывал пустые бутылки из-под алкоголя, которые Найджел оставил. Должно быть, его мучило нехилое похмелье, удивительно, что он ещё вышел на работу. Сочувствовал ли я ему? Нет. Он давно не был тем беззаботным мальчишкой, за шалости которого порой приходилось отвечать мне. Найджел вырос и теперь должен был сам брать ответственность за свои поступки.

— Кажется, всё, — сообщила Шен, выкатив большой чемодан в гостиную.

— Точно не будешь брать машину? — поинтересовался я, поднимаясь с кресла.

— Это он её купил. Не хочу каждый раз, садясь за руль, об этом думать.

Наивно было полагать, что, оградив себя от вещей, связанных с мужем, она выкинет из головы все мысли и воспоминания о нём. Но я ничего не сказал, просто взял чемодан и покатил к выходу. В голове возникла мысль, что чуть позже стоит наведаться в автопрокат: на такси много не наездишься, а в том, что Шеннон уже завтра захочет выйти на работу в магазин, я не сомневался.

Она заняла ту самую гостевую комнату и даже не позволила мне помочь ей с уборкой. Смиренно приняв её желание сделать всё самой, я лишь занёс в спальню чемодан и достал для неё дополнительное одеяло: ночью на первом этаже бывало довольно прохладно. Оставив Шеннон обустраиваться, я вызвал такси и отправился обратно в город. Думал, что невестка не будет против, если я сам выберу для неё автомобиль, тем более она вряд ли была сейчас в состоянии принимать решения. Через час я возвращался домой за рулём серебристого «Форд Тауруса».

Стоило переступить порог, как носа коснулся вкусный аромат еды. Шеннон не теряла времени зря и воспользовалась кухней. Это было весьма кстати, я уже успел нагулять аппетит.

— То, что ты здесь живёшь, совсем не значит, что должна стоять у плиты, — сказал я, когда мы ели пасту с морепродуктами.

— Знаю, но мне захотелось, — отозвалась Шен, без особого энтузиазма накручивая на вилку спагетти. — Хоть чем-то тебя отблагодарить.

— Ты не обязана.

— Как и ты не обязан был принимать меня, — пожала она плечами.

— Я бы не поступил иначе, ты же знаешь.

— Знаю, — слегка улыбнулась Шеннон. — В этом весь ты — никогда не откажешь в помощи. Как дела у Мэтта?

Её умение перескакивать с темы на тему уже давно перестало меня удивлять.

— Вроде неплохо, почему ты спрашиваешь?

Мой взгляд против воли блуждал по тарелке, словно я избегал смотреть Шеннон в глаза.

— Ты давно о нём ничего не рассказывал, — отметила она, как ни в чём не бывало продолжая есть. — И не думай, что я не обратила внимания, что вчера утром ты вернулся якобы из бара совершенно трезвый.

— В полиции с такой интуицией и дедукцией тебе бы цены не было, — заметил я. — Вот только твоя богатая фантазия дала сбой.

Я всё же сделал над собой усилие и посмотрел на собеседницу.

— Ты права, я не был в баре, а был с Мэттом. Но ничего романтичного и уж тем более интимного, мы провели эту ночь за решёткой.

Не думал, что в нынешнем своём состоянии Шен способна выдать столь яркую эмоцию. Неприкрытое удивление и беспокойство на её лице сразу же заставило меня всё выложить: и про поездку на нефтерождение, и про полицию.

— И что теперь? Ваша вылазка как-то поможет ускорить экспертизу? — Казалось, Шен была и правда заинтересована.

— Будем надеяться, — пожал я плечами. — Теперь всё зависит от того, сможет ли Мэтт раздобыть снимки со спутника.

— Он хорошо на тебя влияет, — пришла к неожиданному умозаключению Шеннон. — Ты начал вылезать из своей скорлупы.

Я ничего на это не ответил. Снова вспомнил о Джоше и почувствовал лёгкий укол вины. Понимал, что Шеннон права, но это не умаляло того, что самому мне казалось, будто я куда-то спешу. Спешу жить дальше, хотя не уверен, что хочу этого. Что способен…

Так мы с Шеннон оказались под одной крышей. Не скажу, что этот опыт был простым. Каждый из нас погряз в своих проблемах, и казалось, что мы не могли отвлечься ни на миг. Шеннон, как прежде, каждое утро кроме понедельника выходила на работу в магазин и старательно делала вид, что её жизнь не перевернулась с ног на голову совсем недавно. Она улыбалась покупателям, пыталась шутить, но её глаза были печальными — я видел это. Пару раз я слышал её плач по ночам, когда спускался попить или справить нужду. Найджел, конечно же, пытался помириться — звонил каждый день, несколько раз приходил в магазин, но по тому, что Шеннон оставалась у меня, было понятно, что ничего не сдвинулось с мёртвой точки. Она ещё не могла простить… Иногда у меня появлялся страх, что это конец и у них дойдёт до развода. Однако то, что никто из них об этом до сих пор не заговаривал, давало призрачную надежду на примирение.

Отношения с Найджелом у нас были довольно натянутые, я тоже не мог простить ему то, как он обошёлся с чувствами Шеннон. Но вместе с тем понимал, как одиноко он должен чувствовать себя сейчас, когда его жена живёт у меня и мы оба старательно держим дистанцию. Поэтому я съездил к нему дважды, с трудом выдерживая неловкие разговоры ни о чём. Найджел был настолько погружён в свои переживания, что, казалось, даже не замечал моей холодности. Зато скупые рассказы о Шеннон задевали его за живое. Словно вскользь он заметил, что Джаннат больше не работает у него, он взял в помощницы пожилую миссис Стоун, которая, наверное, даже мне в бабушки годится. Возможно, он ждал, что я передам это Шеннон, но тема измены была табу в наших разговорах, и я промолчал, решив, что он сообщит ей сам.

Разлука не далась Найджелу легко. Зная его, я видел, как он страдает и прикладывает все силы, чтобы доказать Шеннон свою любовь и преданность. Сможет он или нет, я не знал, но моё сердце его переживания точно смягчили, и, сам не заметив как, я стал ему рассказывать, что Шеннон творит в моём доме. Да, это походило на жалобы, но я уже успел отвыкнуть от чьего-то постоянного присутствия. Слишком давно не ждал своей очереди пойти в душ и не чувствовал запах кофе, когда сам его не варил. Намеренно или нет, но Шен посягала на моё личное пространство. Я знал, что она отличная хозяйка, но с первого дня она стала устанавливать свои порядки, перекладывала вещи на непривычные для меня места. Меня это немного напрягало, но я решил, что это просто её способ справиться со своими проблемами, поэтому, если мы одновременно оказывались дома, я просто предпочитал проводить больше времени в мастерской, впрочем, как и всегда.

Однако было бы ложью обвинять в моём отстранении только Шеннон — я вновь погрузился в свою скорбь и поплыл по течению. То, что я научился мириться с плохим настроением, не значит, что оно пойдёт на пользу женщине, у которой и без меня на душе кошки скребут. Хотя, конечно, Шен обо всём догадалась. Я не вылезал из мастерской целыми днями, она не особо это одобряла, но не говорила ничего вслух. Должно быть, в её памяти ещё свежи воспоминания о тех днях, когда после похорон Джоша я пропадал в барах или накачивался в одиночестве дома. Тогда я не мог найти иного способа справиться с утратой… Однако когда уставшая от попыток вразумить меня невестка сообщила, что магазин весь распродан, я был вынужден вновь взять в руки инструменты и с тех пор практически не выпускал их из рук. Мы с Шеннон прекрасно понимали, что лучше я буду работать без продыху, чем искать утешения на дне бутылки.

Работа была спасением, как для неё, так и для меня. Хотя до Рождества было ещё полтора месяца, заказов уже ощутимо прибавилось. Многие хотели обновить интерьер к Новому году или готовили подарки близким. Не то чтобы мебель ручной работы пользовалась большим спросом, ведь стоила она недёшево, но от недостатка заказчиков и покупателей мы давно не страдали. К тому же помимо мебели иногда я делал что-то более мелкое — сувениры или предметы декора. А это пользовалось даже большей популярностью накануне праздников.

Дни тянулись медленно, я не вёл им счёт, но точно знал, что за две недели выбирался в город лишь трижды. Один раз — чтобы купить цветы и съездить на могилу мужа, а два других — чтобы встретиться с братом. Маленькими лучиками света во все эти дни казались короткие СМС-переписки с Мэттом. Он старался держать меня в курсе их дел с нефтекомпанией, всё же уговорил на замену стекла в машине за его счёт, но не раз просто интересовался моими делами и самочувствием Чарли. В одной из таких бесед я и вовсе получил приглашение сходить на каток…

Само по себе это предложение ничего не значило, но меня встревожило волнение, вызванное мыслью о встрече с Мэттом и о подтексте этого приглашения. Поймав себя на этих мыслях, я выругался. О чём только думаю?! Мэтт, скорее всего, просто пытается быть дружелюбным и отблагодарить меня за помощь, а я ищу в невинном предложении скрытый интерес к себе как к мужчине! Это настолько глупо и неуместно — я, угрюмый, нелюдимый, скорбящий по Джошу, и яркий, общительный, привлекательный Мэтт. И это не говоря о разнице в возрасте! Мне стало мучительно стыдно за саму мысль, появившуюся в моей голове, и я в полном смятении отказался, придумав какую-то нелепую отговорку, в которую и сам поверил бы с трудом. Но Мэтт не возражал и не уговаривал, хотя наверняка всё прекрасно понял.

Мучиться угрызениями совести за свой обман у меня вышло недолго. Как бы Шеннон ни старалась делать вид, что всё хорошо, нахлынувшие переживания и накопившийся стресс дали о себе знать. Одним не очень приятным утром я застал её в гостиной, совсем не спавшую и бледную как мел.

— Лучше пока держаться от меня подальше. Не хочу тебя заразить, — предупредила она при моём приближении.