Глава 7 (2/2)

— Последнее время мы отдалились друг от друга и всё время ссоримся. Вроде и по пустякам, но обиды копятся. Он постоянно пропадает на своей работе, а я не хочу сидеть и ждать его дома. — Глаза Шен увлажнились, выдавая глубокую обиду. — Его не устраивает, что у меня своя, отдельная от него жизнь. А вчера… у нас была годовщина знакомства. Я думала, мы побудем вместе, приготовила романтический ужин, разоделась как дура, а он… Он пришёл в одиннадцать вечера и к тому же выпивший. Я была обижена и зла, наговорила кучу глупостей. Он в долгу не остался… И вот.

Я обнял её и прижал к своей груди. Никогда не мог выносить женские слёзы.

— Я могу чем-то помочь? Поговорить с Найджелом?

— Нет, — то ли всхлипнула, то ли усмехнулась Шеннон. — Мы разберёмся, просто… Ну, знаешь, он такой упрямый.

— Ты тоже упрямая, — заметил я, гладя её по голове. — И если тебе требуется небольшой отпуск, чтобы всё уладить, можем подыскать кого-то на подмену…

— И думать забудь, — резко отпрянула Шеннон. — Не хочу я никакой отпуск. Я люблю наш магазин и просто-напросто зачахну в четырёх стенах. Лучше я откажусь от клуба или от еженедельных встреч с подругами, чем оставлю тебя.

— Я не хочу, чтобы у вас с Найджелом были проблемы, — попытался объяснить я.

— Наши проблемы — это наши проблемы, — сказала она, вытирая размазавшуюся тушь салфеткой. — Ты здесь ни при чём. Мы со всем справимся. Я стараюсь думать, что это просто такой период: у него новая должность, стало больше обязанностей, а я… Я действительно уделяю ему не так много времени.

— И всё же подумай насчёт отпуска или парочки лишних выходных, — посоветовал я. — Ты как никто другой заслужила отдых.

Нас прервал очередной зашедший покупатель, и Шеннон как ни в чём не бывало поприветствовала его.

Весь день мы старались не возвращаться к этой теме. Шеннон ещё пару раз скидывала звонки Найджела, но в конце концов всё же ответила и долго о чём-то разговаривала с ним, уединившись в подсобке. Я не винил ни в чём брата, но и не оправдывал. Это действительно их с Шеннон семейное дело, я могу лишь поддержать каждого из них, если требуется.

Когда пришло время закрывать магазин, на пороге появился Найджел с букетом цветов и довольной улыбкой. Он намеревался загладить свою вину за вчерашний пропущенный ужин и пригласил Шеннон в ресторан. Та не была бы собой, если бы расплавилась от такого широкого жеста. Она скромно приняла букет, сдержанно поцеловала мужа в щёку и пошла одеваться.

— Ты забыл о годовщине, — упрекнул я брата, как только Шен скрылась в подсобке.

— Вылетело из головы, — повинился Найджел, запуская пальцы в короткие каштановые волосы. — Наверное, стоит завести ежедневник и всё туда записывать. Память ни к чёрту.

— Рановато ты стал жаловаться на память, — усмехнулся я. — Тридцать семь — не приговор.

— А такое ощущение, что мне все шестьдесят, — посетовал брат. — Кажется, я выдыхаюсь.

— Завал на работе?

— Не без этого. Уже три недели как вступил в должность, а мой предшественник до сих пор не передал мне все дела. Вдобавок ещё компания переходит на новое программное обеспечение, и нас обязывают пройти обучение, а это не три раза тыкнуть мышкой в экран.

— Ты так долго шёл к повышению и теперь жалеешь?

— Нет, не жалею. Конец года, наверное, просто усталость.

— Я предложил Шеннон взять отпуск, — сообщил я. — Она отказалась, но, может, ты её вразумишь.

— Пока не время, но…

— Я готова, — вернулась к нам миссис Макнил с освежённым макияжем и в верхней одежде. — Мы едем?

— Конечно, дорогая. Карета подана, — воодушевлённо отозвался Най.

Шеннон поцеловала меня в щёку и, попрощавшись, направилась к выходу. Найджел же уходить не торопился.

— Во вторник я еду к маме, — сказал он тихим спокойным тоном. — Поедешь со мной?

— Не думаю, Най.

— Ты не был у неё уже целую вечность, — тут же выпалил он, будто заранее знал, что я отвечу, и готовился к спору. — Она ждёт тебя.

— Она даже не узнает меня, о чём ты?! — чуть повысил я голос.

Когда речь заходила о маме, я часто терял контроль над собой.

— Она не виновата в своей болезни, Грэм. Ты не можешь её за это винить. — Сказав это, Найджел ушёл.

Я знал, что он прав. Я правда понимал это. Но всё равно не мог пересилить себя и навестить маму в клинике, где она находилась уже больше шести лет. Мне тяжело её видеть такой: апатичной, неподвижной и до жути молчаливой. Она стала полной противоположностью себя прежней, и это угнетало. Когда Джош был жив, мы часто навещали маму вместе. Там, где я терялся, он находил нужные слова. Он читал ей книги, гулял с ней под руку во дворе пансионата и каждый раз приносил букет её любимых эустом. Казалось, рядом с ним мама была спокойнее, я и сам становился таким, на мгновения забывая о её диагнозе. Ещё полгода назад, когда болезнь была на третьей стадии и мама разговаривала, я знал, что будет только хуже. Уже тогда она забывала слова, не могла читать и злилась, очень много злилась. А однажды впала в настоящую истерику, и я не был к этому готов. К тому моменту я уже потерял Джоша, и это выбило почву из-под моих ног. Я боялся коснуться её, успокоить, потому что в тот момент от женщины, которая меня родила и растила, не осталось и следа. Я испугался её. Так глупо, нелепо, но я испугался собственной матери, хотя давно уже не ребёнок.

Я крепко зажмурил глаза и открыл их снова. Воспоминание, таким ярким образом возникшее перед внутренним взором, вмиг улетучилось. Не хочу об этом думать, не сегодня и не сейчас. Накинув куртку, я выключил в магазине свет, включил сигнализацию и вышел за дверь.

На улице было прохладно, и я зябко поёжился, вглядываясь в тёмное звёздное небо. Надо было ехать домой, но в голове теснились мысли. Как хорошо, что Найджел и Шеннон помирились. Они оба очень дороги мне, и я искренне переживал, если у них случался какой-то разлад. Най — мой младший брат, и я по умолчанию должен был заботиться о нём, а Шен мне как сестра, которую никому и никогда нельзя давать в обиду. Поэтому мне так нелегко принимать чью-то сторону в подобных ситуациях, и я старался особо не вмешиваться. Не знаю, что бы я делал без них. Семья всегда много для меня значила, поэтому я прекрасно понимал Мэтта, который, несомненно, был привязан к своей. Я знал, что ему одиноко здесь, но по каким-то причинам он не мог вернуться в Нью-Йорк. Я терялся в догадках, что же такое могло произойти в его жизни, чтобы он сбежал от этого так далеко.

В этом парне было больше секретов, чем я предполагал. Вчерашний вечер дал мне немало пищи для размышлений. Он то улыбался, бурно о чём-то рассказывая, то впадал в молчаливый транс. Я не уверен, что, смотря на экран телевизора, он хоть что-то там видел — мыслями Мэтт был где-то далеко, лишь иногда возвращался на землю, когда у нас возникала очередная тема для разговора. Мне хотелось понять его, вытащить из этого кокона. Он слишком походил на того меня, когда я ещё только привыкал к мысли о жизни без Джоша. Я спрятал эмоции глубоко в себя, ушёл в работу, погрузился в воспоминания, и вроде бы стало легче. Теперь же под кожей зудело какое-то чувство, что-то вроде интереса к Мэтту, его жизни и происходящему с ним. Довольно нетипичное для меня ощущение. Интересно, что сам я рядом с ним не впадал в забытье, которое ещё недавно было неотъемлемой частью моей жизни. С каждым новым днём мне всё труднее было оставаться с собой один на один, если бы не Чарли, нахождение дома превратилось бы в пытку. Кажется, Мэтт, сам того не замечая, начал менять мою жизнь.