3. Слышу голос (1/2)

слышу голос из прекрасного далека</p>

он зовет меня в чудесные края<span class="footnote" id="fn_32644354_0"></span></p>

***</p>

— Скажи честно, зачем тебе все это нужно? Ты уже на самой вершине, чего ты еще добиваешься?

— Да плевал я на эти вершины, Антон, поверь мне наконец. Я просто хочу быть с тобой, а для этого…

— Как мне тебе верить, если ты постоянно лжешь? Неужели я не имею права знать —какого черта ты меня бросил и исчез?

— Имеешь, конечно имеешь, но пока я не могу рассказать. Поверь, это была вынужденная мера, я бы никогда... Тем более, я постоянно за тобой приглядывал. Хочешь, Тьмой поклянусь?

— Не надо ничем клясться! Если это вынужденная мера, то что сейчас-то изменилось?

— А сейчас я почти у цели. Скоро мы снова будем вместе, я тебе обещаю.

***</p>

Последнее, что запомнил Антон — внезапно перевернувшуюся квартиру и руки, которые перехватили его поперек живота. Насколько же Арсению не хотелось отвечать на вопросы Антона, что он решил использовать «опиум»? В том, что это именно «опиум» Антон не сомневался, Светлые используют более гуманное сонное заклинание — «морфей». Действует оно постепенно, наваливается мягкой пуховой периной, позволяя человеку за несколько секунд дойти до кровати или хотя бы присесть на пол и не разбить нос. В отличие от него, «опиум» Темных вырубает мгновенно, не успеешь и слова сказать. Пробуждение после него еще неприятнее — пульсирующая головная боль, жажда, тахикардия, тремор — в общем, полный букет симптомов самого обычного похмелья.

Антон сел на кровати, всерьез раздумывая, стоит ли ему обращаться в трибунал, все-таки насильно усыплять сотрудника Ночного Дозора в его же квартире — слишком нагло даже для Арсения. Но обнаруженные на прикроватной тумбочке аспирин, минералка и записка с извинениями сыграли в данном вопросе решающую роль.

«Прости, что усыпил тебя, сам бы ты не уснул. Потом спасибо скажешь за то, что помог не сбить режим окончательно. Скоро увидимся, обещаю.

Арс».</p>

Яростно скомкав записку, Антон выкинул ее в ближайший угол. Арсений был прав насчет режима, и это неимоверно раздражало.

Оставшиеся часы свободного времени Антон задумчиво шатался по квартире, по пути собирая конечностями все углы и не зная чем заняться. Телефон разрывался от попыток Позова дозвониться до друга, но Шастун благополучно игнорировал входящие. Не из вредности, а потому что знал, какие вопросы будет задавать Дима и понятия не имел, как на них отвечать. Он бы предпочел избегать разговора до тех пор, пока сам во всем не разберется, но как это сделать, когда они с Позовым работают в одном офисе?

И, естественно, стоило Антону припарковаться напротив управления Ночного Дозора Москвы и выйти из машины, как в спину тут же прилетело:

— Антон! Шаст, твою мать!

Нацепив на лицо одну из своих самых дружелюбных улыбок, Антон обернулся к негодующему другу:

— Здорово, Дим. Ты извиняй, что смылся вчера так быстро — устал просто очень. А на звонки не отвечал потому что занят был…

— Пошли перекурим, — оборвал Позов поток оправданий, подтолкнув Шастуна в переулок за углом здания, который сотрудники коллективно окрестили курилкой.

Антон спорить не стал. Предложение покурить всегда было беспроигрышной манипуляцией — кто же другу в таком отказывает. А там уже и от разговора не отвертишься. Умно.

— Ну, рассказывай, — едва щелкнув зажигалкой, приказал Позов, подтверждая свое коварство.

Не зная с чего начать, Антон глупо уставился на пачку «Парламента» с устрашающей картинкой и подписью «рак горла». С того самого момента, как Антон впервые в жизни взял в руки сигарету, не было ни одного дня, когда он бы не закурил. Бывало, за день расходовалась всего одна штука, бывало, что и целая пачка. Шастун не знал, зависимость это или нет, да и не задумывался об этом никогда. Конечно же, будь он человеком, давно бы пострался бросить, чтобы не отхватить себе какую-нибудь смертельную болячку. Но Антон — Иной, а значит ни онкология, ни гангрена, ни пародонтоз ему не страшны.

— Он приходил сегодня, — сказал Шастун, вдыхая терпкий дым.

Лишние пояснения Позову не требовались, он выглядел так, будто о визите Арсения знал еще раньше, чем Антон этот факт озвучил.

— Что ему нужно было? Соскучился?

— Вроде того, — Антон горько усмехнулся. — Я пытался его расспросить хотя бы о том, чем он занимался весь этот год, но он ничего внятного не ответил. А в конце вообще меня «опиумом» усыпил.

Позов удивленно хлопнул глазами — романтичной натуры Арсения ему не понять.

— В свои с Волей планы он тебя тоже не посвятил?

На это Шастун только фыркнул.

— Конечно, нет. Хотя… — он вдруг замер, припоминая. — Почти перед самым моим усыплением, он сказал одну фразу. Что-то про то, что он почти достиг своей цели. Думаешь, его цель — скинуть Волю с поста окончательно?

Позов ответил не сразу, сделал пару затяжек, стараясь обдумать ситуацию со всех сторон. Шастун не торопил, лишь нервно вертел сигарету между пальцев. Мнение Димы для Антона всегда было безусловным авторитетом, поэтому сейчас он мечтал, чтобы друг его опасения не подтвердил. В глубине души он очень хотел верить каждому слову Арсения — и от том, что для прекращения их отношений действительно существовала какая-то целесообразная причина, и о том, что Арсению все же нужен сам Антон, а не власть, упавшая к нему в руки с момента ухода Воли.

— Нет, я так не думаю, — признался Позов, и Шастун наконец с облегчением вздохнул. Друг на этот жест заинтересованно покосился, продолжая: — Ты же знаешь, у Попова в голове каша, хрен его разберет, что и для чего он делает. Поэтому я уверен: власть — это слишком примитивная цель для него.

— Но зачем тогда?..

— Кто знает, — Позов пожал плечами.

В этот момент Антон словил пренеприятнейшее дежавю — вчера вечером он совершенно точно слышал эти слова от Арсения, сопровождающиеся абсолютно таким же жестом. По своему опыту Антон мог уверенно сказать — все люди, которые так отвечают, что-то скрывают от него. Седьмое чувство вопило о том, что у Позова есть свои догадки, о которых он недоговаривает, но докапываться до друга Шастун не стал.

— Одно я знаю точно, — увидев смену настроения на лице Антона, добавил Дима, — Арсений не желает зла тебе. Кому угодно, но не тебе. В этом я не сомневаюсь.

Антону всегда было странно слышать, как Поз отзывается об Арсении. Он привык, что против Попова его настраивают все: шеф, Макар, коллеги. Не беспочвенно, конечно же. Но Дима всегда был единственным, кто не считал его связь с Арсением чем-то опасным. Наверное, потому что помнил их еще неинициированными мальчишками и детально видел, как развивались их отношения уже после инициации, когда Антона и Арсения закинуло по разные стороны баррикад.

В конце концов, ведь именно Позов сообщил Арсению новость, которая перечеркнула все его надежды на счастливую жизнь с Антоном…

Шастун хотел поблагодарить друга за поддержку, но не успел. В переулок на всех парах влетел взмыленный Щербаков.

— Нет, ну вы посмотрите на них! Там шеф конференцию начал, а они мало того, что опаздывают, так еще и прохлаждаются здесь, — картикатурно возмутился он. — Быстро на работу!

— …не так просто, — долетел до Антона отрывок речи шефа, когда они втроем вошли в конференц-зал.

Станислав Владимирович смерил их с Позовым тяжелым взглядом, но отчитывать за опоздание не стал — не до того сейчас было.

— Думаете, Воля специально скрылся, чтобы действовать незаметно? Отвлекающий маневр, так сказать… — робко предположила Оксана.

Хмурое лицо шефа на секунду осветила улыбка — Оксану он обожал. Антон ей иногда по-белому завидовал, такая молодая, даже моложе него, а уже заместитель главы аналитического отдела. У Оксаны был первый уровень и значительные способности к провидению, но даже несмотря на столь хорошую базу, девушка на ней не останавливалась и прилежно училась каждый день, стараясь развивать способности все больше.

— Вполне вероятное предположение, — кивнул шеф. — Но это еще не все. Мне думается, что Воля не просто так поставил на свое место именно Арсения.

— Он единственный Высший помимо самого Воли, Стас, — подал голос Позов, моментально схватывая причину собрания, и Антон в который раз поразился смелости друга перечить шефу при всех, да еще и так нагло.

— Но этого недостаточно, чтобы быть главой Дозора. Разумнее передать пост Утяшевой, которая была заместителем Воли еще с тех времен, когда я не родился, — вклинился Нурлан, поддерживая шефа.

Антон услышал, как Щербаков, который до этого молча ковырял ногтем край стола, тихо усмехнулся и шепнул себе под нос:

— Понарожают Высших, а потом одни проблемы от них.

В какой-то степени Антон был с ним согласен.

— Нурлан прав, однако не стоит Попова недооценивать. Все здесь помнят, сколько операций он сорвал нам в позапрошлом году. Молодой маг такой силы с огромными амбициями легко может склонить чашу весов в сторону Тьмы, — шеф недовольно поднялся из-за стола, будто амбиции Арсения не давали ему спокойно сидеть. — Более того, Инквизиция осведомлена о действиях Дневного Дозора и поддерживать нас явно не собирается.

Антон тяжело сглотнул. Сложившаяся ситуация нравилась ему все меньше. Арсений говорил, что у него есть какая-то цель, но сказать об этом шефу и фактически предать друга Антон просто не может. Даже ради Света.

— Предлагаю не поднимать панику, но и на месте не сидеть. Организуем наблюдение за зданием их управления, — голос Станислава Владимировича приобрел приказные нотки. — Нурлан, это я поручаю тебе и Алексею со Славой. Дежурьте там хоть втроем, хоть по очереди, хоть сферу слежения установите — мне без разницы. Главное, чтобы я знал кто входит, кто выходит, что и в каких количествах заносят в здание. Это ясно?

— Да, капитан, — шутливо отдал честь Щербаков, в то время как Нурлан со Славой сдержанно кивнули.

— Топалов, вам с женой особое задание — постарайтесь понять есть ли у Утяшевой связь с Волей. Освобождаю вас от остальной работы на три дня, постарайтесь за это время собрать максимум информации, а дальше разберемся. Аналитический отдел — продолжаете в том же духе. Все остальные занимаются своими делами.

Шеф деловито хлопнул в ладоши, знаменуя окончание собрания. Светлые суетливо покидали конференц-зал, загруженные мыслями и делами, и Антон, переглянувшись с Позовым, тоже собрался покинуть кабинет, когда оклик Станислава Владимировича его остановил:

— Шастун. Задержись, пожалуйста.

Только не это. В панике Антон впился умоляющим взглядом в Позова, но тот растерянно развел руками, как бы говоря, что помочь ничем не сможет.

Дверь конференц-зала звучно хлопнула, когда Дима вышел, и Антон с шефом остались наедине.

— Мне известно, что ты виделся с Поповым, — без прелюдий констатировал Станислав Владимирович. — Он пробрался к тебе без разрешения.

— Я дал ему разрешение, — тут же вскинулся Антон. Да и все равно, что ложь была очевидна.

Шеф, тяжело вздохнув, вновь уселся в кресло. Он устал, эта усталость сквозила в каждом его движении, вздохе и слове. Наверное, еще больше его утомляла обязанность вести профилактические беседы с молодыми наивными магами, вроде Шастуна.

— Послушай, Антон. Тебе не следует доверять Арсению, не будь дураком. Это уже давно не тот, кого ты раньше считал своим лучшим другом. Он явно замыслил что-то, угрожающее равновесию, и ты ему нужен как пособник.

— Я не думаю, что…

— Задумайся, если бы ты был нужен ему как друг, он бы тебя не оставил.

Шеф прав, абсолютно прав и уверен в своих словах, и в сравнении с этой уверенностью оправдания вроде «его исчезновение было вынужденной мерой» становились нелепыми отговорками. И кому после этого верить?

— Лучше тебе не сталкиваться с ним, — посоветовал шеф, подойдя к Антону и сочувствующе положив ему руку на плечо.

Рука была теплая, и это тепло, казалось, разливалось по телу Антона, как магическое. Вполне возможно, что Станислав Владимирович действительно воздействовал на него. Слегка, чтобы успокоить.

— Я дам тебе особое задание. Мне поступила информация о намечающейся операции Темных в районе Измайлово. Завтра днем должен открыться портал по этим координатам, — шеф бросил Антону ментальный слепок нужного места. — Твоя задача — закрыть портал, едва он активируется. Я дам тебе амулет, с ним ты точно справишься.

Антон кивнул. С амулетом от шефа работа будет плевой, конечно, кому, как не ему, поручать такие пустяковые задачи. С другой стороны, хоть чем-то полезным займется. Тем более такая оперативная работа Антону даже нравилась — сиди себе в кустах, карауль, когда нужно — напрягись немного и все, можешь смело топать домой.

— А пока иди, отоспись часов до 10 утра, я тебе телепорт открою.

— Спасибо, Станислав Владимирович, но я отлично выспался, даже не устал, — запротестовал Антон. — Куда мне еще больше…

Но шеф уже втолкнул его в открывшийся портал, и Антон выпал прямо на свою, до сих пор не заправленную, кровать, а потом, буквально по щелчку пальцев, ощутил, как засыпает крепким сном.

Да что ж за день такой особенный — именно на Шастуне главы обоих Дозоров Москвы сегодня усиленно практикуют сонные заклинания.

***</p>

Сергею мегаполисы были по душе. Ему часто доводилось слышать от приезжих, мол, Москва суетливая, постоянно приходится куда-то спешить, везде опаздываешь, не город, а муравейник. А Сергею нравилось, хоть он и сам когда-то был приезжим. В большом городе он чувствовал себя на своем месте, бурлящая вокруг него жизнь вдохновляла. Он застал те времена, когда на месте сверкающих небоскребов Москва-Сити, располагались каменоломни и промзона, и, по правде говоря, современная Москва нравилась ему гораздо больше советской. Будь его воля, он бы вообще все старинные здания снес — никому не нужная рухлядь, только виды красивые портит своей дряхлостью. Сергей любил ярко, шумно, громко, быстро, вычурно.

В общем, абсолютно не то, что представляла атмосфера подмосковной деревеньки, куда его занесло по долгу службы. Слишком тихо, слишком размеренно. Да и сам Сергей смотрелся здесь как-то «слишком» — приехал на дорогущей БМВ, в спортивном костюме от «Ветмо». В общем, ни в дугу, ни в Красную Армию. Безусловно, быть в центре внимания окружающих Матвиенко нравилось, но не в том случае, когда эти самые окружающие ограничивались пьяным мужиком дядь Витей, в растянутой майке-алкоголичке.

— А вы в комуй-то, мол-лодой человек, тута приехали? — временами запинаясь, но все же вполне вежливо поинтересовался мужик.

— Бабушку навещаю, как всегда по пятницам.

Сергей коротко махнул рукой перед чужими глазами, и лицо мужика осветило понимание. Ну да, действительно, каждую неделю же сюда ездит, как он мог забыть?