В ожидании встречи с тобой (2/2)

Она обязательно придёт, если её позвать. Это обещание. Иногда ему кажется, что вера в её обещания — единственное, что ещё удерживает его от того, чтобы окончательно не сорваться туда, откуда выхода уже не будет.

Его и сейчас, кажется, нет, но он упрямо продолжает держаться. Возможно, в этом нет никакого смысла. Возможно, так после станет только хуже. Он не хотел всего этого, но он не сможет вернуться к тому, что было, он даже не помнит, каким был сам. Возвращаться некуда, а впереди только тьма и боль, ярость, кровь и чужие сны, отравляющие голову, чужие приказы, связывающие руки, чужая смерть, падающая ещё одной цифрой в бесконечный счётчик его грехов.

Но почти каждую ночь она приходит и залечивает его раны. Тонкими пальцами стирает с лица усталость, распутывает волосы, стирает кровь с рук. Смотрит теплыми солнечными глазами, и оторваться от её взгляда невозможно. И сдаться — тоже.

Если он сдастся, не будет больше ни встреч с ней, ни ласковых рук, ни солнечных глаз. Белых лент на руках, светлых ресниц, мягких губ на лихорадочно-горячем лбу, голоса, похожего на мерцание звёзд, и улыбки, за которую можно отдать остатки потрескавшейся души, если у него вообще ещё осталась душа.

Какой бы призрачной и неосуществимой надежда на будущее ни была.

Если он сдастся, он лучше умрёт, пока не стало слишком поздно.

Её меч — его самая большая надежда.

— К ноге, Алатус. Не смей забывать своё место.

Веревки продолжают жечь содранную кожу. Конечности затекают от невозможности пошевелиться. В носу застыл запах крови, и нет никакой разницы, своя она или чужая.

Он закрывает глаза и, как наяву, видит перед собой знакомый до мельчайших деталей девичий силуэт. Лёгкие светлые волосы, светлые реснички над солнечными глазами. Белое платье и цветы в волосах с горько-нежным запахом.

Как жаль, что её не существует.