Следы чужой жизни (2/2)

Больше всего у Маринетт было макулатуры. Причём я говорю не о книгах или журналах, — хотя последние встречались чаще, чем я ожидала от девичьей комнаты, — а об эскизах и всевозможных альбомах. У меня не было столько даже в пятнадцать, когда я была свято уверена, что нарисую когда-нибудь офигенную мангу.

Рисунки были… ну, неплохими, наверное. По-детски наивными, на мой взгляд, но среди них попадались настоящие шедевры — и я говорю не про канонное розово-бежевое многослойное платье с гравировкой «М», которое мне никогда не нравилось. Маринетт рисовала в разных стилях, очевидно ища свой, и парочка её эскизов выглядели волшебно. Изысканно. А иногда и дерзко, словно их создала Круэлла.

Такие я откладывала в коробку, — спасибо, Томас, — чтобы разобраться с ними потом.

В уборке есть только два шага: первый — ты избавляешься от всего ненужного; второй — раскладываешь нужное по местам, где оно и будет жить. Конмари предлагала убирать хлам по категориям, начиная с той, что не вызывает эмоционального отклика, но у меня в комнате Маринетт не было каких-либо привязанностей, так что я просто убирала всё подряд.

В пакеты отправилась одежда, которая была мне мала или просто не нравилась. Книги, не вызывавшие ничего кроме зевков. Канцелярия, слишком розовая и девчачья, чтобы я воспринимала её хотя бы миленькой.

По просьбе Сабины я раскладывала хлам по пакетам, следуя тем самым категориям. Экономная мадам Дюпэн-Чэн хотела подарить отбракованному вторую жизнь: вещи она планировала перестирать и отнести в центр приёма, макулатуру отдать на переработку, а остальное продать за бесценок. Даже пара евро с чужого барахла была бы мне полезной, потому что на место выкинутого мне в любом случае придётся покупать что-то другое.

Мешки вниз я не носила. Порой выкинутое по объёму превышало мой собственный вес, а светиться с супер-силой было не с руки. Так что ненужные вещи я просто передвигала поближе к люку, чтобы Томас потом перенёс их в гостиную. А там с ними уже будет разбираться Сабина.

Со стен я сняла плакаты и схемы, которые безжалостно отправились в мешок для стопроцентного мусора. Тикки во время уборки копалась в отложенных вещах, приглядывая что-нибудь для себя: я планировала из какой-нибудь ткани сделать малышке что-то вроде кроватки или гнезда. Идея эта была воспринята квами с излишним воодушевлением.

— Мне давно такого не предлагали, — призналась малышка.

Я только головой качала. Непорядок ведь: моя квами спала или со мной, или в сумочке. А как же трогательные моменты уединения?

В процессе я скинула два звонка от Альи и один от Адриана. Отписавшись друзьям, — какое волшебное, однако, слово, — о своей занятости, я с чистой совестью продолжила разбираться с чужими вещами.

Согласно Конмари, уборка — это праздник. По-настоящему ты убираешься только один раз в жизни, но этот период может растянуться до полугода. Не такое уж это простое дело — избавление от вещей.

Провозилась я до поздней ночи. Комната стала выглядеть бедненько: голые стены с пустой пробковой доской, одинокий компьютерный стол, голодающий без наполнения шкаф. Я оставила преступно мало одежды, впервые подумав о том, что вещи-то я ношу не мои. Даже бельё!

Это, естественно, повысило мой уровень гадливости до небывалых отметок.

Трусы и лифчики отправились в утиль всем скопом. К счастью, у Маринетт обнаружилось несколько пар нижнего белья с бирками. Вероятно, девушка не носила их из-за детского принта: утят, котят и прочей миленькой нечисти. Я же такие штучки просто обожала.

Но мне всё равно нужен был новый гардероб. В моём распоряжении осталось несколько футболок, канонный наряд Маринетт, — он был удобным и розовым, что ещё я могу сказать в своё оправдание? — пара платьев, джинсы и шорты. И всё, собственно.

Устала я как представитель собачьих. Толкнув своё тело в душ, я едва не уснула прямо под горячей водой. Решив, что жизнь на суше мне всё-таки милее, я выскребла себя из ванной комнаты.

Промакивая волосы полотенцем, я читала груду сообщений на мобильнике. Адриан пожелал удачи с моими делами и предложил звонить до двенадцати; к сожалению, время почти доползло до часу ночи. Алья закидала меня спамом и артами Чудесных; промотав в начало этой лавины, я увидела предупреждение: «Если ты не возьмёшь трубку, то пожалеешь!»

Не могу сказать, что прямо пожалела, — некоторые картинки были на диво классными, — но память мне потом придётся почистить, не без этого.

В конце арт-вакханалии Алья пообещала вытрясти из меня подробности всех моих «очень важных дел». Чтобы завтра у меня из-за её допроса не болела голова, я сфотографировала результат моей уборки и коротенько написала про решение «начать новую жизнь». И попросила у подруги помощь в последующем шоппинге.

Такой же призыв отправился и Адриану, и тоже с фотографией кучи мешков. Думаю, мальчик-модель сможет помочь мне подобрать подходящую одежду и не даст уйти в любимый джинсово-футболочно-упоротый стиль.

Нет, ну леди мне не стать, — хоть я и Леди-жук, ха-ха, — но хоть что-то же можно сделать?..