Пёрышки (1/2)

— Ты совсем обалдела, столько шмотья выкидывать?

— Я тоже тебя люблю, Алья.

— Нет, я всё понимаю: новая жизнь и прочее тыры-пыры, но, серьёзно? Серьёзно? Там незнамо сколько мешков!

Я ухмыльнулась, предвкушая последующую реакцию:

— Две упаковки по тридцать штук<span class="footnote" id="fn_31966554_0"></span>.

Алья театрально схватилась за сердце.

— Ты меня только что убила, так и знай!

Адриан засмеялся, но приглушённо: после ночной фотосессии парень был слегка заторможенным. К счастью, голова у него не болела, как это обычно бывало у меня в прошлом. Вот она, сила юности!

Ой, что-то мне закат мерещится…

В класс буквально на секунду заглянула мадам Бюстье с добрыми вестями: миз Менделеева покинула нас в этот солнечный день. Всего лишь ушла домой, а не что-то более серьёзное, но ученикам было достаточно и этого.

— Сидите тихо, — сказала Калин, шутливо пригрозив детям пальцем. — Или подготовьтесь к литературе, она у вас следующая.

Кто вообще ставит литературу после химии? Дамокл с ума сошёл.

Класс занялся своими делами: Хлоя красила ногти, Айван слушал что-то очень тяжёлое с оглушительными битами из наушников, Макс щёлкал по клавиатуре. Аликс и Ким, пошуршав друг с другом, выбежали на улицу. На мгновение я было дёрнулась, — как бы детишки не устроили забег со сломанными часами и последующим Времеходом, — но потом вспомнила, что день рождения Кюбдел ещё не наступал. А значит, Талисман кролика пока был у её отца.

Алья пихнула меня в бок и кивнула в сторону Адриана. Агрест практически засыпал, улегшись на парту. Наверняка потом шея будет болеть, если он сейчас вырубится.

Покачав головой, я встала и похлопала парня по плечу. Адриан поднял голову и посмотрел на меня мутноватыми глазами.

— Да?

— Пошли-ка за мной.

Несмотря на всю привилегированность нашего коллежа, у нас был относительно небольшой медпункт: одна кушетка, одна аптечка, одна медсестра. Так что поспать Адриану было негде… если по-человечески, на кроватке. Зато я имела небольшой опыт в сне на скамейках, и даже знала, как облегчить моему другу его участь. Для этого мне всего-то нужно было отвести его в раздевалку.

— Мы зачем сюда?..

— Помоги мне.

По моему указанию Адриан пододвинул одну из скамеек вплотную к стене. Смерив Агреста оценивающим взглядом, я кивнула самой себе: нормально, уляжется. Адриан был в силу возраста достаточно субтилен, и одной скамейки для его спины хватит.

Я села и похлопала рядом с собой. Пока до Адриана доходило, что я от него хочу, я стянула с себя пиджак Маринетт и сложила его в подобие подушки. Умостив вещичку на коленях, я выжидающе уставилась на друга.

Адриан, неловко хмыкнув, сел рядом со мной. Когда я поняла, что дальше парень ничего не собирается делать, то едва не закатила глаза: ну всё же очевидно было! Пришлось хватать Агреста за плечо и насильно укладывать на скамейку.

Ноги Адриана очень удачно расположились, когда я перевернула парня на спину и уложила головой на пиджак: сгиб коленей оказался как раз над концом скамейки. Взяв один из рукавов пиджака, я накрыла им глаза Агреста, чтобы свет лампочек не мешал парню спать.

Адриан, поначалу словно задеревеневший, потихоньку расслаблялся, а спустя минут семь и вовсе уснул. Рассеяно поглаживая мальчишку по волосам, я прикидывала, когда нужно Агреста разбудить. Уроки в Дюпоне длились чуть больше часа, наша химия только началась… значит, минут пятьдесят у Адриана есть. Но если вспоминать циклы сна, то будить его надо где-то минут через сорок, когда дыхание участится.

До этого у меня было время, чтобы побыть в одиночестве, — но не совсем; как я и любила, — и подумать.

Меня беспокоила проблема Агреста-старшего. Я так и не смогла решить, что делать с Габриэлем. Помогать ему воскрешать Эмили было чревато: во-первых, я не знала, как именно отыграется исполнение его заветного желания по воскрешению; во-вторых, я буквально на днях вспомнила, — Тикки подсказала, — про закон равноценного обмена. У Агреста-старшего не было ничего важнее сына, так что и заплатил бы Габриэль им. Моим Котом!

Жизнь, полная лишений и подстав, отучила меня разбрасываться тем, что я считала своим. Адриан как раз таким человеком и стал. Часть стаи, дорогой друг… был бы хоть немного постарше, я бы начала засматриваться, но возраст есть возраст, и меня вполне закономерно стопорило. В прошлом мире у меня был младший брат, которому только должно было исполниться шестнадцать. Он выглядел младше Адриана… да и вёл себя как одиннадцатилетний пацан.

Адриан, да простят боги мою педофильную душонку, вёл себя старше. И выглядел старше моего брата: не на свои четырнадцать, а на все семнадцать. Очень хорошие, красивые семнадцать. Учитывая рост и конституцию Габриэля, мой Агрест к своим реальным семнадцати годам должен был стать тем парнем, которому без паспорта продадут даже высокоградусный алкоголь. Лосёнок…

Адриан поморщился, стянул с лица рукав пиджака, но не проснулся. Я осторожно разгладила морщинку между светлых бровей и продолжила ерошить светлые волосы. Они у Агреста были мягкие, как птичьи пёрышки. Что ж тебе снится-то такое?

Исполнять желание Габриэля было чревато неопределёнными последствиями. Возможен даже коллапс мира, способный просто стереть наше настоящее. Значит, никакой победы для Бражника.