Феи и бананы (1/2)

У меня был выбор: либо стоять и ждать свою судьбу, либо пойти к ней навстречу.

Ну я и пошла. Смысл стоять? Тем более рядом с границей тучевой платформы. С моей грацией навернуться оттуда — раз плюнуть.

Я не была столь же неуклюжа, как Маринетт из канона, но тело слушалось меня плоховато. Даже не так: пары Трансформаций с Тикки оказалось достаточно, чтобы мой мозг разогнался и привык думать на запредельных скоростях для потенциального боя. Мирная жизнь такой мощности не требовала, но мой кукушечный компьютер этого не знал. Как итог: сигнал от мозга к телу передаётся быстрее, чем организм может отреагировать. Итог — путающиеся ноги, взмахи руками и смешки со стороны после моего падения.

Я не так часто падала или запиналась, если что. Но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Игрушки таращились мне вслед пластиковыми глазками. Под ногами то и дело встречались оторванные головы кукол или кусок синтепона, вытащенного из мягких котят и щенят. Обломки железных дорог торчали из тучевых перегородок и платформы острыми зубьями.

По мере продвижения вперёд я стала замечать, что под ногами тучи изредка озаряются бело-жёлтым. Тонкие полоски молний мелькали крошечными змейками, разбегаясь в разные стороны от моих осторожных шагов. Красиво, но очень опасно.

Я зашла за одну из тучевых перегородок — была та мне чуть выше пояса. Сев между ней и высокой кучей из игрушек, я приоткрыла сумочку и мягко толкнула Тикки внутрь: мне казалось, что квами не стоит себя демаскировать и вылетать.

— Думала спросить об этом позже, но у меня, как всегда, супер-ситуация, — прошептала я, заглушаемая далёким мурчанием грома. — Можно сияние при Трансформации приглушить?

Квами кивнула. Я поднесла сумочку ближе к лицу.

— Для этого нужна привычка и спокойствие, — прошептала Тикки мне на ухо. — Очень сильно влияет сердечный ритм, потому что сердце перекачивает не только кровь, но и энергию. Чем сильнее стучит — тем больше будет утечка энергии и тем сильнее вспышка.

Сердце у меня бухало как корейский гонг. Вздумай я сейчас перевоплотиться, розовым бы наполнило весь мир до краёв.

— Больше никак?

Тикки удручённо покачала большой головой.

— Интенсивность сияния уменьшается по мере слияния квами и носителя. А для этого нужно…

— …время. Спасибо, малышка.

Я закрыла сумочку и спрятала лицо в руках.

Минута. Нужна минута, а потом я начну действовать. Спасать, спасаться, бежать или бить — всё по ситуации.

Но минуты мне не дали.

— Ты чего-то боишься, Маринетт? — услышала я голос Манон.

Я отняла лицо от рук и посмотрела на девочку. Та сидела на груде игрушек, как королева горы, и вяло поигрывала жезлом со звёздочкой на конце.

Манон выглядела как маленькая злобная фея: пышное тёмно-фиолетовое платьице с белыми нижними юбками, палочка эта, два хвостика со смешными резиночками. На лице у мелкой была чёрная маска и грим, делавший кожу полностью белой. Или это был не грим, не суть. Под правым глазом у девочки оказалась нарисована стилизированная слёзка.

— Мне некомфортно на такой высоте, — призналась я, готовая драпать в любую минуту.

Если вытащить из горки игрушек во-он того зайца, то вся конструкция начнёт распадаться, и у меня будет секундочка. Или нет. В сериале, насколько я помню, Кукловод умела летать.

Но у неё и силы были другими, контроль прошлых одержимых через куклы Маринетт… точно была Леди Вай-Фай, Роджеркоп и, вроде бы, Злолюстратор. А ведь здесь их ещё не было.

Опять я своими лапами влезла во всё чистое. Манон не должна была акуманизироваться, не сейчас. Вот потом — пожалуйста.

Грёбанный эффект бабочки.

Я осторожно встала и отряхнула бриджи. Бедная вещица: второй раз я надеваю это розовое наследство Маринетт, и второй раз попадаю под раздачу одержимых. Может, это такая подсказка от мира? Как в сонниках: хотеть надеть розовые — не к добру.

Манон взлетела с кучи и махнула мне рукой.

— Иди за мной.