Прикосновения (2/2)
— Ты меня накажешь?
— Нет. Смотри, Манон: ты оторвала листья, и обратно их уже не прикрепить. Они умрут. Растению больно, видишь, из места отрыва идёт сок? Это кровь растения.
— Кровь?..
— Да, как у тебя, когда ты царапаешься. Понимаешь?
— У растения теперь рана?
— Да.
— И её не вылечить? — Манон посмотрела на листья в моих руках. — Они не…
— Так, как было, уже не сделать: ты сломала растение, и теперь остаётся только ждать, когда его раны затянутся. С людьми и животными так же, — добавила я, заметив, что Манон, пусть и с трудом, но фокусирует внимание на мне. — Твои слова и действия могут нанести непоправимый вред. Тот, который не исправить, как ни старайся.
— Я… я понимаю.
Может, она и не понимала меня до конца, но этот момент точно останется у неё в памяти, и надолго. Как бы не навсегда. Манон-то, на самом деле, была хорошей девочкой. Все дети были хорошими, пока их не начинали воспитывать плохие взрослые.
— Но значит, если я могу ранить других так, что это не срастётся, то и меня могут так ранить?
Я кивнула.
— Да.
— Как мама?
Сравнивая небольшой опыт дочеринства Манон со своим, я отрицательно мотнула головой.
— Это пока царапины. И, чтобы они не превратились в большие раны, тебе надо поговорить с Надьей и рассказать, что тебя травмирует. Что тебе не нравится. Понимаешь?
Девочка выглядела решительной, так что я улыбнулась и, пересилив собственное отвращение, коротко погладила её по голове. Ненавижу касаться кого-то, кто вызывает у меня неприятные эмоции. Сразу хотелось вымыть руки, ладони начинало печь, грудь сдавливало.
Это у меня с детства. Сначала оно проявлялось вспышками: после нормальных обид и разочарований я какое-то время не хотела, к примеру, обнимать мать или касаться рук бабушки. Потом всё переросло в хроническую форму, и даже воспоминания о прикосновениях неприятного мне теперь человека вызывали отвращение.
Незнакомцев, — кроме детей, — я касалась спокойно, кстати. Так что дело, как всегда, в голове.
— А теперь давай возьмём бинты из аптечки и попросим Адриана помочь нам перевязать пострадавшего. Если ты как-то накосячила, Манон, то проблему надо исправлять.
— А если исправить нельзя?
— Действуй как можешь. И никогда не отказывайся от ответственности.
План сработал как надо: показав Адриану, где лежит аптечка, я с чистой совестью завалилась на диван и с удовольствием наблюдала, как Агрест с Манон «лечат» растение Сабины. Главное не забыть потом снять эти бинты до прихода моей новой матери.
Несмотря на почти два месяца под одной крышей, касаться Сабины мне всё ещё было не противно.