Вечер (1/2)

Вставать по утрам не-жаворонкам всегда тяжело. Особенно если до этого ты полночи переписываешься с мальчиком, который в другой вселенной становился возлюбленным для твоей тушки.

Это я про Адриана, если что.

Когда Надья забрала Манон, — девочка всё ещё выглядела решительной, но всё равно оглянулась напоследок, чтобы увидеть мой подбадривающий кивок, — Адриан тоже надолго не остался. Его ждал китайский, фортепиано и очередной втык от вечно недовольного родителя.

После короткого звонка от Натали Адриан выглядел так, будто его побили мокрой тряпкой. Чтобы хоть как-то подбодрить парня, я взяла его за руку и улыбнулась в ответ на удивлённый взгляд.

— Что у тебя там?

Он коротко посмотрел на наши руки и чуть сильнее сжал пальцы. Ладонь у Адриана была горячей и немного потной из-за нервов. Вот довели парня, от звонка дойти до мокрых ладошек!

— Отец недоволен, что вместо фортепиано я пошёл к тебе в гости. Так что придётся вечером отрабатывать гаммы в два раза дольше.

— Мда… мои макароны явно этого не стоили.

Он отвёл взгляд и сел на диван. Учитывая наши сцеплённые руки, мне пришлось сесть следом.

Без Манон было хорошо и тихо. Я откинулась на спинку и запрокинула голову, рассматривая побелку на потолке.

— А мне сыграешь? — спросила я. — Люблю как звучат клавишные, даже кое-что умею играть. Ничего серьёзного, но две мелодии знаю. Даже три. Или две с половиной, тут как посмотреть.

Эти несчастные три мелодии я отрабатывала чуть ли не до кровавых подушечек, пока у меня ещё был синтезатор. Потом из-за переезда его пришлось продать, но пальцы помнили путь по чёрно-белым клавишам даже спустя три года.

Адриан посмотрел на меня по-другому.

— Сыграю, — улыбнулся солнечный мальчик. — Но только если ты тоже сыграешь мне.

— Ой, да у тебя уши в трубочку свернутся, я тебе гарантирую, — я потрясла нашими руками, словно кому-то погрозила кулаком; потом уставилась на переплетённые пальцы и нахмурилась. — Тебя не смущает моя тактильность? Я знаю, что некоторым неприятно, когда их трогают в таких количествах.

— Нет… нет, всё нормально.

— Ну и отличненько. Знаешь, из-за любви к прикосновениям к людям, которые мне нравятся, меня однажды очень некрасиво обозвали. Да-а, это был конец моей первой серьёзной дружбы…

Обидно было, на самом деле. Я пожалела девочку, которая перевелась в наш класс: типичная тихонькая мышка, короткие кудрявые волосы, большие щёки, мягкое аморфное тело и полное отсутствие социализации. Девочка оказалась пусть не идеалом, но неплохой. Мы общались, сидели вместе за предпоследней партой, обсуждали Rappelz<span class="footnote" id="fn_31737365_0"></span> и аниме. Даже фамилия у неё напоминала про мышек и тушканчиков.

А потом оказывается, что эта мягкая девочка-слизень распускает за моей спиной грязные слухи и, не стесняясь, обзывает по-всякому.

— И как обозвали?..

— Она сказала, что я распущенная, — рассеянно отозвалась я, даже не замечая, что сильнее сцепляю пальцы.

Это было ударом в спину. Вторым в жизни от «друга», кстати, но от этого не менее сильным.

— Смешно вышло, — продолжила я, прикрывая глаза.

— Что же смешного?

— Да так. Как-нибудь потом расскажу.

Эта девочка, потеряв мою дружбу, потерялась так же в моём классе. У меня был хороший класс, если так подумать: сборище сильных личностей, у каждого — миллион планов и собственное мнение о чём угодно. Тушканчика эта мельница, любящая меня за познания в английском, биологии и химии, просто перемолола.

Я даже не помню эту девочку потом, после прекращения нашего общения. Наверное, мой мозг решил удалить её из моего восприятия.

Из своих мыслей я вышла от того, что Адриан осторожно гладил мою руку.