Дополение: про пригодность для жизни других миров. (2/2)

Мари начала забавно смеяться. Как раз в этот момент рядом проплыло существо, похожее на головку мужского полового члена. Щёки Сорью украсил румянец.

— Кроме того, — Аска указала пальцем на Мари, — нельзя пропагандировать гомосексуализм среди инопланетян — они же могут стать педиками и лесбухами!

Мари от этого схватилась руками за живот, надрывая его в хохоте. Одно из созданий при этом просочилось насквозь Мари прямо со стороны ягодиц. Это возбудило Аску, она представила себе то, как эти потусторонние чудовища дружно насилуют Мари — и в ответ одна точка между ног у неё стрельнула удовольствием. Её случайно задел один мелкий криттер.

— Хорошо, принцесса, а как тебе такое? — Мари тут нажала на переключатель, вокруг вдруг стало прохладно, появились даже признаки падающего снега. Существа пропали, внешнее окружение стало ещё больше походить на чей-то очень большой внутренний орган. Но не в этом заключалась самая главная перемена — обе любовницы вдруг обнаружили, что их тела растянулись вдаль на свои же собственные копии — каждое тело входило в другое, сливалось с ним, а когда наши лесбиянки двигали руками, то это приводило к тому, что руки множились, копии стремились за первой рукой. Лица Аски и Мари теперь с внешней точки зрения выглядели так, словно несколько лиц наложили друг на друга. Во всяком случае казался именно такой визуальный эффект, особенно когда они двигали головами.

— Scheisse! Это же пипец как стрёмно! Мари, тебе не стрёмно?

Мари усмехнулась в несколько ртов:

— Я сильная, независимая лесбиянка — меня не могут напугать такие вещи…

Аска, обладающая несколькими глазами, ртами и носами, постоянно пребывающими в изменений, посмотрела на свою напарницу… весьма выразительно.

— Это плато Ленг — верхняя математическая точка, — отозвалась Мари. Что бы это не значило [5].

— Извращенка, а можно назад? — рыжая красавица, размноженная на сигменты, и от того ставшая страшилищем, начала оглядываться по сторонам, но ничего не видела, кроме красноватого фона, похожего на диафрагму, и белых снежинок, падающих откуда-то.

— Хорошо-хорошо, как пожелаешь, принцесса, — Мари переключила. Девочки теперь очутились в месте, которое напоминало поверхность Луны, и они стояли на сером грунте, а над головами висели другие небесные тела, похожие на земные Луны — на их поверхности были вырезаны пятиконечные звёзды, такие огромные, что занимали почти всё полушарие. Кто это сделал — оставалось только гадать. Здесь уже появились Рей и Рэндольф в своей привычной одежде — первая, в тёмных футболке, штанах и босиком парила в позе медитации, второй — стоял в городской одежде первой половины двадцатого века — и внимательно рассматривал показание своих приборов: Аска ничего не смогла узнать среди слов енохианского языка, которых показывал прямоугольник, парящий перед учёным.

— Да, вот вы где… — вид у Рэндольфа был такой, словно он уже заждался их. Аска подумала, что он действительно мог их ожидать большее время, чем то, которое прошло для них.

— Я хочу спросить у вас вот что, — начала Аска, пока Мари и Рэндольф перекидывали информацию с компьютеров друг другу, — ведь человеческое тело такое сложное… разве все эти вмешательства в наше тело… проникновение этих тварей, а также все эти условия открытого космоса, — Аска активно жестекулировала в типа как безвоздушном пространстве, — разве они не должны нанести нам тяжкий вред здоровью?

Такие вопросы заставили Рей открыть глаза и ответить:

— Не существует ни твоего сложного тела, ни условий окружающей среды, — озвучила альбиноска несколько замогильным тоном, — существует лишь сон Азатота и его отрыжка — ты, и в зависимости от степени твоего контроля над «сном», возможны варианты. Малую степень контроля люди называют законами физики, — Рей окинула взглядом лунный пейзаж, — здесь — они подвластны тебе. Ты не хочешь умирать, ты не хочешь испытывать боль. Потому не умираешь и тебе не больно здесь.

— В высших мирах сознание имеет примат над материей, если сказать по-другому, — вмешался Рэндольф, — в нашем родном мире гравитация и болезни стоят выше нас, но здесь — наша воля превосходит их.

— Те существа, которые хотели пройти через тебя, хотели просто идти дальше, потому их воля сделала так, что твоё тело пропустило их, — пояснила Мари.

— К слову, — заявила тут Рей, немного подумав, — смерти тоже нет. Ты — часть вечной реальности, созданной Азатотом. Просто в нашей привычной реальности бессмертие осуществляется благодаря реинкарнации, а здесь — ты можешь жить до тех пор, пока у тебя есть воля к жизни. Даже если нанести вред телу, который убил бы тебя.

Заметив некоторую долю непоминания или сомнения в глазах собеседницы, Рей сейчас подумала, что слова бы надо подтвердить аргументами. И тогда она откинула голову, бледная шея разделилась посередине, словно разом перерубленная незримым лезвием, и голова богини взлетела — это вышло очень мерзко, звук рвущейся плоти прямо-таки ударил по ушам, кровь обильно брызгала и ручьями текла из трахеи. Аска ощутила приступ тошноты. Рей на этом не осталась, она заставила отрываться от себя руки и ноги, кровь брызгала, после чего пламя охватило торс в тёмной одежде, он сгорел очень быстро, а прах развеялся по лунной дали.

— Я поняла, Рей, поняла… — Аска ответа взгляд на луны, изрезанные пентаклями — не то, чтобы этот вид давал успокоение. Одинокая голова Рей две секунды пребывала в воздухе, пока Аска морщилась от отвращения — из обрубка шеи вырвалась белая, слизистая субстанция, похожая на зефир. Первые секунды, пока это вещество росло, оно постоянно бурлило пузырями, из него извергались маленькие руки и ноги. Взгляд Рей показал, что она сосредоточена, но не особо сильно. По итогу из этой массы очень быстро образовалось новое тело, голое и бледное, даже синие волоски проросли на лобке. И Рей снова заняла позу медитации.

— Смерти нет, именно потому некоторые наши враги могут захватить наши души в свои когти и мучить нас долго, — предупредил Рэндольф.

— Это место зависит от стихии сознания, например, мы хотим стоять на земле, потому под нашими ногами тут всегда по умолчанию есть поверхность, — Мари взглянула на свои ступни, стоящие на грунте, и потом указала пальцем себе на голову и простёрла рукой по окружению. — Здесь сознание определяет бытие, а не наоборот, как в нашем родном измерении.

— То есть… — Аска сделала вывод, сложив руки на груди. — Этот потусторонний мир может быть и адом и раем. Здесь можно испытать бесконечные удовольствия и бесконечные страдания.

— Именно так — это зависит от обстоятельств твоего сознания, в том числе от обстоятельств чужой воли, — сказала Рей.

— То, что мы называли магией и чудесами — было локальным прорывом в наш родной мир этой Высшей реальности, — пояснял затем Рэндольф. — Разного рода приверженцы религий откровения очень хотели, чтобы этот мир наконец поглотил наш мир, жалкий и пустой, чтобы мы могли бы наконец жить здесь среди величия и чудес, — он раскинул руки, когда говорил об этом. — Только очень зыбкий духовный опыт наших предков позволял им просочиться сквозь завесу — такие люди, как Мухаммед, Платон, Плотин и прочие основатели различных культов были достаточно чувствительны, чтобы хотя бы одним глазом увидеть Истинную реальность, трепетать и восхищаться ею, а также питать надежду, что беды обычного мира отступят перед чудесами и величием Бездны, куда мы сейчас ступили… Как ты понимаешь, здесь в теории все могли любить друг друга — и тогда воля всех существ создала бы прекрасный рай. Но как минимум Ньярлатхотеп считает, что это будет слишком скучно. К слову, — Картер тут схватился за некую иную мысль, — эти существа — криттеры — эти полупрозрачные и проходящие через тебя — они никого не убивают. У них вообще нет глаз, у них почти не развиты органы чувств и у них очень вялое сознание. Потому они сознательно никого не едят. Но могут случайно слиться с кем-то ещё. Они могут таким образом слиться с людьми, растворить их тела. Но сознание человека по определению сильнее, чем у них. Потому человек не исчезнет, если будет смешан с чужой тварью. Он — человек — будет жить дальше, но уже в другой форме. В принципе это напоминает наш земной мир, где есть реинкарнация, но там люди не помнят свои прошлые жизни, когда происходит реинкарнация. Здесь же форму можно менять очень легко. При желании, конечно. Если твой ум привык к одной форме, этого достаточно, чтобы в состоянии покоя она оставалась без изменений.

Короче — Варп, это приятное, комфортное и удобное место, если уметь им пользоваться: скорее всего, во дворе Азатота поют это [6].