Дополнение: как описать орду. (1/2)
Понятие Орда (с древнетюрк. «ставка, резиденция хана, дворец») мы определим как «кочевое государство», то есть государство, где значительная часть населения живёт не земледелием, а кочевым животноводством, потому вместо привычных городов здесь в ходу временные стоянки (это, конечно, не значит, что городов тут нет вообще). Соответственно административная, властная вертикаль здесь построена с учётом всего этого. Наиболее известной Ордой является Монгольская империя, основанная Чингисханом Тэмуджином (Чингисхан, для тех, кто вообще не в теме, это не имя, это титул). Образ набегающих орд обычно так или иначе восходит к исторической памяти о завоеваниях, совершёнными монголами, потому поговорю подробнее о них.
В первую очередь кратко об истории. Монголы жили постоянно враждующими племенами, которые, помимо этого, страдали от китайских эскадронов смерти — чтобы обезопасить себя от набегов, китайцы иногда выходили на охоту, чтобы убивать всех монголов, которые им попадутся. Тэмуджин объединил племена, вернее сказать, завершил процесс, и обрушил их мощь на Китай, в результате чего китайцы проиграли и монголы учинили им ту ещё бучу. Вообще по ходу своей деятельности Чингисхан может претендовать на звание человека, который, на тот момент, смог убить больше всего людей. Дошедшие до нас сведения характеризуют Чингисхана как законченного садиста, который обожал массовые убийства. Короче говоря — теория Григория Климова в действии.
Каково было здесь государственное управление? Оно в Монгольской империи тесно связывалось с военными потребностями, в её основу была положена строгая иерархия — вожди возглавляли род, несколько родов объединялись в племя, племена — в племенные союзы, и т. д. Роды и племена в зависимости от их численности в случае войн, которые велись практически непрерывно, выставляли конные десятки, сотни, тысячи и т. д. Военно-территориальные начальники — это ханы, царевичи, беки, нойоны, багатуры. Армия делилась на десятки, сотни и тысячи, а также на тьму — десять тысяч воинов во главе темника. То есть такой режим, как видно, был наиболее оптимален и эффективен для той ситуации.
В чём особенность кочевого образа жизни в плане военного дела? Кочевник, в отличие от земледельцев, может выставить больше воинов. Если земледелец постоянно должен держать кучу мужиков на хозяйстве (и при этом знать земледельцев заинтересована в том, чтобы вести монополию на военное дело), то кочевник может оставить женщин и детей пасти скот, а всех мужиков забрать на дело. Эти самые мужики-кочевники живут охотой, потому у них есть луки и они умеют стрелять, знаменитой тактикой монголов был массовый обстрел из луков. Здесь надо сказать, что степи, тундры и прочие земли, где есть трава, но нет деревьев, вообще является колыбелью животной биомассы [1].
Если рассматривать идеологию, то она была следующей:
— Для наведения порядка и мира внутри нашего народа необходима сильная властная вертикаль. Возглавляет её лидер, обладающий абсолютной властью, однако он избирается теми, кто стоит под ним ниже в иерархии.
— Чтобы она могла держаться, необходима жёсткая, но справедливая (по меркам того общества) дисциплина.
— Чтобы дисциплина могла держаться, необходимо коллективное сосуществование в условиях кочевой жизни — человек, привыкший жить в городе или в деревне, то есть обладающий индивидуальным хозяйством, своей собственностью, да ещё и отстранённый от армейской жизни — в данном случае является антитезой военно-ордынскому образу жизни, который должен служить главной скрепой этого порядка.
— Все народы вне Империи провозглашаются скотом, который должен быть обложен данью или предан истреблению.
— В религиозном плане это дело поддерживалось верой под названием тенгризм — согласно данному воззрению, миром управляет Верховный бог по имени Тенгри, Чингисхан является тем, кто входит в связь с ним и сам по своей природе является богочеловеком, через него божественная мощь направляет Империю и на мистическом уровне сдерживает её от распада. Надо сказать, что эта религия не является теоцентрической — то есть она не провозглашает единение с Тенгри смыслом жизни, именно поэтому Чингисхан провозгласил свободу вероисповедания. У монголов кроме тенгризма популярностью пользовались христианство, ислам и буддизм. В тенгризме не было представления об эсхатологии и линейной философии истории (как в христианстве, исламе, зороастризме).
В целом если выкинуть религиозные представления, неотъемлемые для того времени, то данную идеологию можно считать светской, так как избавление оной от религиозной составляющей ничего не отнимает по сути. Историк Александр Немировский, на которого я люблю ссылаться, чтобы представить Империю Чингисхана, предложил такой мысленный образ:
1) нынешние страны «золотого миллиарда» выкидывают за борт всякую идеологию (демократическую, либеральную, «цивилизаторскую», христианскую и т.п.) даже на уровне фраз и остаются при прямой программе потребительства, охраны справедливости и безопасности обывателей и обеспечения военного всемогущества правителей по отношению к внешнему миру;
2) они с удовлетворением констатируют, что самая большая сытость, довольство, комфорт и могущество обеспечиваются именно в их странах и их порядками;
3) они с неудовольствием констатируют, что многие страны и народы — ну, допустим, Россия, Аргентина, Иран и Экваториальная Гвинея — попросту не могут разделить с ними этот их рай, то есть не могут (или не хотят) завести такие же порядки без самых разрушительных для себя последствий — и даже при иных, самых лучших для себя порядках все равно никогда не достигнут благосостояния, удобств и свобод «золотого миллиарда» (будь то по климатическим, ментальным, объективным экономическим или любым иным причинам). Их объявляют людьми категории «В».
Затем люди «золотого миллиарда» с удовлетворением констатируют, что кто-то на Земле (ну, допустим, полинезийцы и эстонцы) их образ и одновременно уровень жизни разделить с ними очень даже может. Их объявляют людьми категории «А».
4) Затем они выступают в великий военный поход с целью спаять самих себя, а заодно и всех людей категории «А» в единое всемирное сверхгосударство, а всех людей категории «В» — по первости, в виде предварительного паллиатива, наихудшим образом поработить, а в принципе, по возможности — истребить вчистую [2].
Воплощением этой фантазии Немировского, пожалуй, можно назвать Британскую Империю из «Code Geass» — она в точности соответствует данной концепции. Хор англичан из рок-оперы про Жанну д'Арк мог бы стать гимном для данной державы [3].
Если рассматривать похожие империи, как в идейном, так и в функциональном смысле, то здесь можно вспомнить Арабский халифат Мухаммеда и Третий Рейх Гитлера.
Пророк Мухаммед похож на Чингисхана в плане политической программы — он хотел объединить арабские группировки, чтобы прекратить междоусобную вражду, и бросить их силы на покорение обозримого мира. Главным отличием тут служит то, что центральной опорной должен был стать не столько образ жизни, сколько культ Аллаха. Мухаммед, похоже, был идеалистом и полагал, что исповедание правильной религии сделает людей лучше и избавит их от междоусобной вражды. Как показала практика, этим надеждам не было суждено сбыться. Собственно во всех подобных религиозных воззрениях, направленных на эсхатологию, присутствует дуализм добра и зла — в зороастризме это дуализм жизни и смерти, в христианстве это дуализм грядущего Царства Божьего и нынешнего века, в исламе же дуализм заключается в противопоставлении мира вражды/усобицы (Дар аль-харб) и мира порядка (Дар аль-ислам). Само слово «ислам» по смыслу означает «принадлежность к миру [божественного] порядка» — Дар аль-ислам (как антитеза мира вражды — Дар аль-харб). Думаю, нынешние войны на Ближнем Востоке, где мусульмане постоянно режут мусульман, очень сильно бы расстроили Мухаммеда, если бы он только мог увидеть, чем закончились его старания.
Третий Рейх откровенно провозглашал агрессивную экспансию, прекрасно давая понять, что будет с народами вне колыбели истинных арийцев. Сам господин фюрер утверждал, что его по жизни ведёт Божественное Провидение — так что, как не трудно заметить, во всех случаях у нас фигурирует Верховный бог в качестве идейной подоплёки или обоснования (Ньярлатхотеп любит всевозможные инновации и пассионарности всех сортов) — правда в 20 веке идея правителей, общающихся с богами, уже вышла из моды, потому в качестве главной скрепы выбралась лженаучная расовая доктрина. Вот так просто сказать, что люди вне нашего государства ни чуть не хуже нас, но это не помешает нам их уничтожить, ограбить, изнасиловать и поработить было нельзя. Завоевать жизненное пространство Рейху не удалось.
Как не трудно заметить, монголы, в отличие от мусульман и нацистов, не страдали лишними идеологическими фантазиями, сведя дело к жестокому прагматизму и, пожалуй, сведя всякое лицемерие к минимуму — их воины с большим удовольствием брали в плен женщин для расплода, потому не страдали идеями «расовой гигиены», они не насаждали своей религии, так как не верили, что их бог настолько непоследователен, чтобы разрушать и заново создавать тот мир, который он вообще-то сотворил сам до этого в том виде, в котором он уже есть. За это я мог бы назвать Монгольскую Империю высшей манифестацией человеческого зла — с одной стороны они возвели идею грабежа чужих и мира среди своих до апогея, не прикрываясь никаким лицемерием, с другой стороны — их нельзя ни в чём упрекнуть — для самих монголов единственной альтернативой подобного образа жизни была постоянная междоусобная грызня и постоянные эскадроны смерти от китайских «уважаемых партнёров» — они не могли выбрать другую жизнь.
Теперь, чтобы подробнее рассказать о быте монголов, я приведу несколько выдержек из Великой Ясы Чингисхана — главного законодательного документа: