Дополнение: про притеснения магов. (1/2)
Довольно часто в мире, где существуют маги, маглы их притесняют, называют магию богомерзкой и так далее. Неплохо было бы разобрать этот момент.
В языческом мировоззрении магия сама по себе была опасна, потому там шло разделение на сертифицированных жрецов/шаманов и всяких мерзких колдунов. Первые используют незримые силы в интересах всего общества, вторые — как наёмные убийцы, могут за деньги сделать порчу насмерть и т.д. Так что в языческих обществах запрет на магию главным образом касается «нелегальных пользователей магии».
В рамках христианской религии никакой магии — как самостоятельной силы — просто не существует. Есть бесы, к которым взывают гнусные грешники и эти бесы, по «попущению» Яхве, творят всякие гнусные дела — при этом по христианским представлениям способности бесов по большей части сводились к иллюзиям и возможности перемещать предметы по воздуху.
Христианскую механику колдовства хорошо описал МакКевин в своём «Curadeus»:
— Будто не знаете — сказала ведьма, обращаясь и к Кириллу, и к Иллариону, и к другим архиереям, оказавшимся рядом, — будто вы не знаете, что для выполнения колдовства нужны три вещи: ведьма, демон и Божье попущение. В роли ведьмы выступаю я, а также все вы, служащие чёрную мессу; демон, заручившись изъявлением нашей воли на зло, то есть нашим согласием на зло, будет действовать как наше орудие. А попущение Божье нужно для того, чтобы мы и демон всё это смогли свершить — ведь лишь при Божьем попущении Бог снимет защиту с того, на кого направлено колдовство. И когда все три условия сходятся — тогда и совершается колдовство. Именно тогда демон обретает дополнительные способности и возможности вредить тому, против кого мы колдуем. И это происходит оттого, что мы берём на свою совесть ответственность за его вредоносные действия. Мы все, мы все — и я, и вы! — вместе с демонами несём ответственность за свершенное; и на нас на всех — вместе с демонами! — ляжет вина за то, что произойдёт! Но если хотя бы одно условие не соблюдено, то колдовство не свершиться. Нечто вы, Ваши Высокопреосвященства, «Молота ведьм» не читали?!
Чтобы утвердить эту веру, у христианской культуры даже был такой жанр — посрамление колдуна: это стандартный сюжет, где христианский святой и какой-нибудь языческий жрец/еретик вступали в состязание, где правоверная молитва изгоняла бесов.
В мусульманской культуре магия тоже запрещена, но там можно наблюдать сюжеты в духе «чтобы объяснить, что такое магия, которой нельзя заниматься, ангелы показывают наглядные акты чародейства», из чего следует, что в рамках исламской картины мира магия существует как самостоятельная сила. Почему ей нельзя заниматься в таком случае, совершенно непонятно. Наиболее внятное объяснение гласит, что магия вносит в мир изменения, эти изменения Аллаху неугодны, так как предполагается, что ему угоден мир без этих изменений. Объяснение, надо сказать, идиотское — так как любое антропогенное действие совершается в рамках того, что Аллах позволил и допустил — почему строить дома и подмывать жопу ему угодно, а колдовать — нет? Тут полный произвол. Вообще вся эта религиозная мораль, которая построена на том, что абсолютному богу угодно, а что не угодно, в то время как сам он создал всё это (стало быть, будь ему реально что-то неугодно, он бы это не создавал или сделал невозможным) — при доведении до логического конца — скатится в смесь философии Гегеля и де Сада, согласно которой будет позволено всё то, что тупо возможно сделать (ведь раз возможно, то бог, источник морали, возражений не имеет, раз он дал людям садизм и уязвимость — значит, он желает убийств). Идеально всего эту философию выразил Рюноске из «Фейта» — разумеется, она будет антисоциальной.
Однако не все сверхценные культы были столь непоследовательным — неоплатонизм, гностицизм и каббализм тут придерживались того же языческого представления, с той лишь корректировкой, что есть магия, как самостоятельная сила, принципиально вредная и допустимая. С точки зрения каббалиста творить колдунство, черпая ману от ангельских миров Сефирот — это нормально, а вот от какого-нибудь Клипота, где сидят адские Сракогеддоны и Попощипы, эманирующие души гоев, это — несомненный харам (в штатной ситуации...). В некоторых случаях использовать магию было необходимо — скажем, по представлению гностиков использовать магию надо было для победы над Демиургом и архонтами — так как зная их имена, их можно было заклинать, чтобы они, например, пропустили твою душу в рай или не гадили тебе при жизни.
Если рассмотреть мир, где магия существует, то, очевидно, ей бы не позволили заниматься кому попало. Степень сертификации зависела бы от её опасности — будь она крайне опасной, её было бы дозволено практиковать только государственным специалистам. Подобного рода схему можно наблюдать в Warhammer 40 000 — здесь есть псайкеры, которые при ярко выраженном даре опасны для всех, потому всех псайкеров, каких только можно достать, либо ликвидируют, либо обучают. Кроме них тут ещё есть жрецы Хаоса — аналог магов в христианском понимании — своих сил у них, может быть, и вовсе нет, но зато они заключили сделку с сущностью Варпа. Так как в Варпе ничего доброго, розового и пушистого не водится — то такой субъект по умолчанию — враг для любого, кто стремится к безопасности.
Словом, исходя из указанного выше, вполне можно понять, как, когда и зачем магов подвергают дискриминации.
Отдельно ещё стоит разобрать роль чудотворцев — это избранники высших сил, которые считаются божественным добром. Они, с точки зрения религиозного общества, не то же самое, что и маги — при этом они могут делать всё то, что могут делать маги. Особенно по этому поводу иронизировал МакКевин в своём «Curadeus»:
— Чадо Андрее! Попытаюсь убедить тебя в том, что колдовство есть и что оно действует на примерах из житий святых. Но сначала приведу из них примеры не собственно колдовства, но действий силы Божьей, с помощью которой святые совершали различные чудеса. Хоть этого-то ты не будешь отрицать? Нет?! Вот их хорошо!
— Целителя Панетелимона, егоже [это не ошибка, прим. Георгий] память двадцать седьмого июля, за совершённые им чудесные исцеления обвинили в волшебстве; но он действовал не силой демонской, а силой божественной и поэтому в ответ на такое обвинение ответил: «Моё волшебство — Христос»! Ей, много всяких чудес сотворили святые, которые могли бы быть приписаны демонам и их действиям; но все сии святые действовали силой Бога, силой Христа и Святого Духа; и их «волшебством» поистине был Сам Христос, Сам Дух Святой и святые ангелы!
— Василий Великий, егоже память первого января, в ожидании великих гонений на христиан по возвращении царя Юлиана Отступника с войны с Персами, молился пред иконами Богородицы и святого Меркурия, чтобы этот богопротивный царь погиб. В это время в ставке Юлиана появился неизвестный воин и своим копьём поразил Юлиана; и ровно в это же время изображение святого Меркурия на иконе, пред которой молился святой Василий, исчезло; а затем оно вновь появилось на иконе — но при этом с копья святого Меркурия капала кровь. Вот какой молитвенник был Василий Великий! Его молитвой был поражен нечестивый царь!
— Но не только лишь молитвой одного Василия был повержен Юлиан Отступник!
— Преподобного Иулаина, егоже память восемнадцатого октября, верные просили молиться о низложении нечестивого царя Юлиана, врага христиан. И когда шла война с Персами, на которою отправился сей царь, этот преподобный десять дней молился об освобождении христиан от злого мучителя. Наконец, его молитва — как и молитва святого Василия Великого — была услышана Господом: Иулиан услышал сверхъестественный, чудесный глас: «Нечистое и мерзкое животное погибло». И зело возрадовался святой Иулиан от гласа сего.
— Нечестивый еретик Арий обманул царя Константина в том, что будто бы он, Арий, мыслит по-православному, чему, кстати, сами православные во главе с патриархом не верили. Но царь Константин ради мира церковного решил принудить святого Александра, православного патриарха Константинопольского, егоже память тридцатого августа, к тому, чтобы он вступил в общение с треклятым еретиком Арием. Накануне того дня, когда Ария должны были ввести в православную церковь и принять в общение, патриарх Александр молился Богу, чтобы Он взял душу злосмрадного еретика прежде, чем тот войдёт в православную церковь. И Господь услышал раба Своего! Все знают, как погиб Арий: по пути в храм он почувствовал необходимость зайти в отхожее место, чтобы справить большую нужду; и когда он справлял её, у него разверзлось чрево и внутренности его вывалились наружу. И от этого его нечестивая душа покинула осквернённое грехами тело — покинула, чтобы вечно мучиться в аду. Так молитвой православного патриарха был умерщвлён гнусный еретик, погибший позорной смертью в назидание всем!
— Святой Геннадий, патриарх Константинопольский, егоже память тридцать первого августа, имел в своём подчинении клирика Харисма, который вёл ужасный и недостойный образ жизни: он предавался лености и нерадению, а также, как говорили, занимался разбоем, блудом и волшебством. Святой Геннадий долго терпел злодеяния Харисма и кротко увещевал его прекратить творить беззакония; но это не помогало. Тогда Геннадий стал применять к Харисму наказания. Наконец, видя, что всё это не даёт плода, святой Геннадий послал своего слугу в храм мученика Елевферия — в тот храм, при котором Харисм и был клириком, — чтобы этот слуга от имени Геннадия попросил мученика Елевферия либо исправить, либо отсечь от церкви преданного грехам Харисма. И на следующее утро после этой молитвенной просьбы Харисм был найден мёртвым.