Дополнение: как описывать толерантность. (2/2)
Аналогично следует признать, что месячные — слабость женщины: некий физический процесс, который делает тебя раздражительным, требует от тебя работы над самоконтролем, как и от твоего окружения. Короче, жизнь — это труд, в том числе над самим собой.
Иногда неприязнь, то есть восприятие иного, является иррациональным предрассудком. Нет нужды быть толерантным к иностранцам и ЛГБТ, если вы не воспринимаете их как раздражитель, если они для вас типичны и заурядны. И действительно, какой от них вред? То, что нет никакого вреда от иностранцев как таковых — согласны в общем-то все. Массовая и тем более незаконная миграция бог знает кого из других стран, когда эти бог знает кто устраивают этническую мафию — это другое. Однако, как мы знаем по опыту, для некоторых национальностей/этнических лиц — в силу культуры характерен антисоциальный образ жизни. Например — цыгане. В силу своей культуры они живут кочевыми группами, которые нередко занимаются мелким криминалом (или даже не мелким, но характерным, похищением детей). Потому цыгане всегда в группе подозрения — если пропал ребёнок и рядом их группа, то ясное дело куда в первую очередь нужно сходить полиции. Возможно, они и не виноваты (в первую очередь потому, что, совершив кражу ребёнка или скота, не стали бы тут тусить далее), но группа, про которую известно, что её культура позволяет нечестно зарабатывать на чужаках, всегда в заслуженном подозрении. Понятное дело, что с точки зрения либералов, наше отношение к цыганам — это уже повод надрывно кудахтать и кричать: «расизм! расизм!» Нет, это не расизм и даже не дискриминация. Если взять маленького цыганёнка и воспитать его в обычной семье, то он будет заурядным гражданином — никакой генетической жажды быть угонщиком лошадей мы за ним не признаём. Что же касается культуры, то, да, как я говорил выше, есть культура наша, есть культура приемлемая и есть культура неприемлемая, которая в целом способствует, а то и требует преступлений, будь то культура кровной мести, гомофобная культура, культура, требующая от женщин носить платки, ещё какая-нибудь культура, считающая дерьмом неверных и тех, кто не живёт по её рода-племенному строю; культура цыган, позволяющая красть у чужаков и благоприятная для этнической мафии (как известно по опыту столетий наблюдения за цыганами). Однако мы толерантны и к ним — мы не позволяем и их карать без вины, просто за то, что они потенциально могут мошенничать или красть больше, чем основная группа населения (в то время как один средневековый правитель вообще запретил на своей земле появляться цыганам, а Гитлер их просто уничтожал без суда и следствия), наша позиция — спокойная, но повышенная осторожность.
Что такого вредного в ЛГБТ сказать в общем-то никто внятно не может, кроме того, что они вызывают неприязнь по тому способу, которым они совокупляются, многим он кажется мерзким. На это стоит ответить следующее: а если мать твоя или отец твой будут обезображены аварией, позволишь ли ты себе презирать их за то, что они теперь мерзко выглядят? Одна из основополагающих социальных норм — это не переносить на человека нечто, что кажется тебе в нём чисто эстетически неприятным. Кроме того, в отличие от любых других вещей, которые эстетически неприятны, процесс совокупления геев и лесбиянок скрыт от глаз за стенами их домов. Потому, если человек при виде представителей ЛГБТ начинает в мыслях рисовать себе то, как они совокупляются, а потом с отвращением корчить лицо, то это проблемы уже не во внешнем мире. Говорить о вреде ЛГБТ без софизмов может только человек архаики — такой человек, в силу уровня развития, исходит из того постулата, что субъективно-непридуманные ощущения говорят об объективной реальности: из этих ощущений можно вывести утверждение, что в мире присутствует ритуальная скверна, которая увеличивается от совершения сексуального акта, не ведущего к продлению рода — таких представлений придерживались в древности египтяне, арабы, евреи, шумеры, монголы, ацтеки, инки, иранцы и прочие. То есть с их точки зрения секс между мужчинами — это нечто, подобное добровольному заражению мировой чумой или сбрасыванию радиоактивных отходов в окружающую среду, так что жестокие казни за это преступление, как и отсутствие толерантности, совершенно понятно. Я об этом уже говорил ранее, потому не буду останавливаться.
Если говорить о людях с противоположными взглядами (политическими, мировоззренческими, религиозными, общими представлениями о прекрасном…) — то тут уже будет чистый антагонизм, который имеет смысл лишь держать в рамках разумного общественного дискурса. Очень важно понять, что никто не обязан уважать чужие взгляды сами по себе — более того, требовать от вас уважать то, что вы считаете неправильным, глупым, вредным, суть есть нелепость и полная неправомерность. Я не только не намерен уважать чужие взгляды, которые я считаю идиотскими или безумными, но и я буквально не могу это сделать — волевым усилием нельзя заставить себя уважать нечто, что ты находишь полным бредом. Более того, совершенно справедливо, я не могу требовать от моего противника уважать мои взгляды, которые ему кажутся столь же вредными, неправильными и скверными. Я и не жду, что он будет их уважать.
Разумеется, данная позиция, которая требует признания однозначного антагонизма между нами, полностью противоречит словоблудной либеральной парадигме. Например, с точки зрения словоблудия нет плохих религий, а есть плохие люди, которые иногда, ну потому что плохие, собираются в злой фундаментализм — и это несмотря на то, что священные тексты мировых религий полны экстремизма (который наша власть была вынуждена даже запретить искать, вместе с тем оставляя за собой право признавать экстремизмом конкретные их переводы — это, к слову, типичный либеральный подход, полный политкорректного лицемерия) и это противоречит современной цивилизации (так как эти религии были рождены в иную эпоху, а эпохи тоже конфликтуют). Наиболее маразматичный подход такого рода можно было наблюдать, когда судили того террориста, который атаковал кинотеатр, где показывали «Матильду». Ему в обвинении записали, что он сеял религиозную рознь, провозглашая православие исключительной религией. Это дело не было громким, но ряд личностей в своих ЖЖ заметил, что в общем-то все подобного рода религии провозглашают себя исключительно истинными и правильными, потому если это само по себе достойно преследования, что, тогда все остальные христиане, мусульмане и т.д., которые никого не обидели уголовно наказуемым образом, — как бы тоже что ли преступники? Вот ещё кто-то возмущается, что Россия — не либеральная страна, но на самом деле тут полно чисто западного либерального маразма — в том числе той идеи, что все мы должны отказать себе в праве считать свои точки зрения исключительно верными.
Надо понимать, что мы живём не в мире розового сиропа и что рядом с нами живут наши враги. В том числе те люди, которые будут физически убивать нас, если их взгляды восторжествуют и будут возведены в ранг закона (в первую очередь что-нибудь из норм Ветхого Завета или Шариата). Но пока, исходя из соображений комфорта, мы не можем физически атаковать этих людей, как и они нас. Это надо понимать, от этого никуда не деться — это объективный факт. И либеральная парадигма пытается скрыть это — как верно, и совершенно справедливо возмущаются критики либерализма — а почему христианина грозятся затравить за то, что он всего лишь высказался по поводу того, что думает его доктрина по поводу геев? Не этот конкретный христианин эту доктрину про побивание камнями писал. Но, по мнению либералов, виноват именно конкретный христианин, а не его доктрина, созданная за тысячи лет до его рождения. Пресловутый закон об оскорблении чувств верующих, к слову, это такая же толерантность. Если иудей, христианин, мусульманин может высказаться по поводу того, что надо делать с такими, как я, с точки зрения его доктрины, то почему я не могу высказаться по поводу того, что я думаю по поводу его доктрины? Никак при этом не затрагивая личность этого верующего (кроме отдельных её аспектов, касающихся только части рассмотрения факта исповедания доктрины). Вот прав был Ленин, когда в ответ на обвинения Колчака по части негуманных методов ведения войны, сказал, что Колчак воюет как может, а враг он нам потому, что он за буржуазию. Зачем мне моральный облик верующего, если он мне фундаментально враг потому, что он — верующий? И исламист, и Свидетель Иеговы — враг, просто первый сам перешагнул нормы рамок социально приемлемого конфликта, потому должен быть наказан с обоих сторон баррикад тех, кто разделяет договор о ненападении.
Итак, мы выяснили, что некоторые люди друг другу — идейные враги и что суть настоящей толерантности сводится к сведению этой вражды до общественно приемлемого уровня ради взаимного блага. В конце концов христианин, тыкающий в страницы Книги Левита, также заинтересован в том, чтобы и дальше себе тыкать в неё, а не получать от ЛГБТ-активистов заточку в бок. Даром что эти адепты Левита и апостола Павла как бы убеждены, что попадут в рай, если станут мучениками — потому они будут говорить о том, как хорошо побить камнями геев и о том, как они попадут в ад, ибо заведомо известно, что геи, ни чем более страшным, чем травлей в соцсетях, ответить не смогут — что говорит о том, что все эти святоши очень ценят свою шкуру — в противном случае они отправились бы на Восток или в Чечню, требовать от тамошних адептов единого бога признать таковым Христа — но так как тамошние не ограничивают себя общественным договором, то адептам Библии остаётся бороться за истину во Христе с кем-то заведомо если не беспомощным, то не способным предать мученичеству.
Исходя из всего, сказанного выше, хорошим примером толерантности будет отношение средневековых мусульман к христианам, иудеям и зороастрийцам — вместо их убийства или изгнания, такие люди должны были платить налог на иную веру, были поражены в правах, но вместе с тем получали право на свою иную собственную веру, живя на мусульманской земле. Каждый из них совершенно точно понимал антагонизм друг друга, но столь же сознательно сводил его ко взаимно приемлемой форме. Из этого, к слову, видно, что настоящая толерантность не либеральное изобретение сама по себе — это древняя общечеловеческая ценность, которая поддерживается на том соображении, что людям взаимно выгодно терпеть друг друга, нежели резать, истязать и мучить.
Толерантность:</p> • Может быть только взаимной — нельзя терпеть того, кто не готов терпеть тебя.
• Не требует о вас считать иного положительным элементом (его взгляды, его предпочтения, его физическое состояние...).
• Основана на взаимном признании антагонизма между вами.
• Существует с целью как можно более комфортного взаимного существования.