Дополнение: как описывать толерантность. (1/2)

— Послушайте, Диана… Вы что — Библии не читали? — спросил Диану Кураев. — Вы что, не знаете, что в Библии написано про то, как надо относиться к геям? И, в частности, про то, что их нужно убивать? То есть будь вы мужчиной, ваша паства, действуй она по-библейски, вместо того, чтобы слушать ваши проповеди должна попросту взять и прикончить вас! Чтобы Господь Бог не попалил ваш родной Эдинбург и всю Шотландию небесным огнём, подобно Содому, или не наслал на неё какой-нибудь чумы…

Диана усмехнулась, пожала плечами и сказала:

— Читала, конечно… Знаю… Но это было в Ветхом Завете. А потом пришёл Христос и отменил его. Пришёл Христос со своей любовью — и для всех настала эпоха любви. К тому же тогда люди были отсталые. Они в подобных вопросах мало что понимали. Что они там знали про космос? Есть плоская земля, окружённая водами океана, над ней — твердь, как купол накрывающая её… на тверди — Солнце, Луна и звёзды… А рассказ про то, что якобы жена ввела в соблазн мужа у Древа познания Добра и Зла — так это вообще сексизм и унижение женщины. Евреи не только у шумеров мифы всякие украли о творении мира и происхождении бедствий и болезней и дали этим мифам монотеистическую интерпретацию — они же ещё и женщину как унизили! Унизили так, как у шумеров её не унижали! Ужасный примитив. Ужасная мужская злоба и сексизм! А теперь у нас есть наука. Она со всеми этими половыми проблемами разобралась. У нас есть философия, которая провозгласила равенство. И у нас, конечно, есть любовь, которую принёс Христос. Раньше была одна эта любовь, а теперь ещё — наука и философия, эти дары западной цивилизации всему миру. И, конечно, у нас есть свобода и выбор! И это круто!

Кураев изумился подобному ходу мыслей и, не вполне себя контролируя, стал с удивлением смотреть на Диану, широко раскрыв глаза, — словно эта Диана была не обычная западная феминистка и лесбиянка, а загадочное и уникальное существо с какой-то другой планеты… «Это удивительно! — думал Кураев. — Как просто у неё в голове решены все эти чёртовы «проклятые вопросы»! Она даже, по-видимому, толком-то и не видит ни один из них! То есть для неё никаких «проклятых вопросов» тут вообще нет!». Наконец, Кураев понял, что так рассматривать собеседника неприлично и опустил глаза.

— «Curadeus». </p>

Толерантность — понятие в данный момент весьма значительно испорченное. Многие из нас слышали о толерантности из либерального словоблудия. С точки зрения западной парадигмы толерантность — это прямо-таки истерическая защита всех и всяческих меньшинств, вопиющая своей несправедливостью — будь то разговоры про коллективную вину белокожих перед чернокожими, позитивную дискриминацию или чушь про объективизацию (когда сам факт, что тебе не интересна личность человека, но интересны его физические данные или меркантильные услуги, понимается как нечто вредное). С одной стороны — это очередная общественная мания — людей периодически корчит от желания в крикливой, тупой, эмоциональной и инфантильной манере бороться за всё хорошее против всего плохого — раньше это была борьба за здоровую нацию (откуда пошли те же преследования ЛГБТ в секулярном обществе, наезды на лиц, ведущих некошерный образ жизни, евгенические программы, различные изуверские методики по воспитанию детей, принудительная эвтаназия, бредни о выведении истинных арийцев и т.д.), а ещё раньше — это были крестовые походы и охота на ведьм и еретиков. Но кроме мании тут есть ещё один важный момент — либеральная парадигма всячески пытается скрыть тот факт, что люди друг другу зачастую антагонистичны по убеждениям и по целям. Вот не просто разные, а именно антагонистичные. Это выражается как в политической интерпретации международных конфликтов, так и в прочих мелочах. Этот способ скрыть общественные конфликты путём набрасывания песка на антагонизм — как противен истине, так и не способен справиться с решением проблемы, ибо делать вид, что проблема не в этом, а в чём-то другом — очевидно, дурное дело. Например, как многие отмечали, западные либералы одновременно борются за мигрантов из исламских стран и одновременно борются за ЛГБТ — в голову им не приходит, что с точки зрения мигрантов, побивание камнями — это самое правильное, что надо сделать с этими ЛГБТ. Точно так либералы в годы Чеченских войн воевали на информационном фронте за сепаратистов, которые были далеки от либеральных ценностей, ну просто потому, что они — борцы за свободу от диктатуры Москвы. Точно так же современные либералы, в следствие подозрений в казнях и пытках ЛГБТ в Чечне, возмущаются Кадыровым, хотя, как очевидно, вот по части предполагаемого истребления ЛГБТ, Кадыров всего лишь реализует волю чеченского народа. Эти же либералы как друзей воспринимают и чеченских сепаратистов и им симпатизирующих, которые сейчас встали на сторону Украины по принципу «враг моего врага — мой друг». Хотя что Кадыров, что его политические оппоненты из числа борцов за независимость Ичкерии думают про ЛГБТ одно и то же. Сам факт, что вы льёте воду на мельницы двух принципиально антагонистических групп, с точки зрения человека здравого, требует пояснений (коммунисты со своим мнением, что нравственно то, что в интересах пролетариата, и то были логичнее, как если бы либералы провозгласили, что ЛГБТ — самая прогрессивная социальная группах в рамках миссии по развитию свободы и демократии, потому, стало быть, нравственно то, что в интересах ЛГБТ). Так как в случае, если вы одинаково сочувствуете двум принципиально разным группам, которые не только разные, но и откровенно враждебны друг другу, чьи интересы вы продвигаете, вы должны понимать, что продвигая одну, вы тем самым ущемляете другую, ибо они — суть есть непримиримые антагонисты друг для друга. Блестяще либералов на этом подловили те националисты, которые решили провести гей-парад близ квартала мигрантов, чтобы вызвать разрыв шаблона у борцов за права зайчат. Ибо если ты кормишь двух собак, то ты теряешься, когда они нападают друг на друга. Не дураком ли ты был, если заранее известно, что собаки те друг с другом не дружат и в одной хате будут на клыках?

Аналогично дела касаются международной политики. С точки зрения либералов для всех людей обязательна единая правота, выраженная на деле в интересах Запада, и его представления о прекрасном. Именно потому Запад всячески объявляет своих врагов — не противниками, у которых есть свои интересы, просто антагонистические вашим, а именно Плохими Парнями. Подобную манеру, как мы видим, всецело берёт и Россия — видно правы те, кто говорят, в России нет ничего своего, в России всё взяли с Запада. В нашей жизни часто попадаются государства с антагонистическими интересами — желание Израиля и Арабских стран владеть Палестиной, желание Украины освободиться от России и желание России догнать кусок отпавшей Империи — могут привести эти страны только к конфликту, который, если не повезёт, закончится бойней и мясорубкой. Вы можете сочувствовать или питать антипатии к тем или иным странам, к их целям и интересам и к тому, что они в конкретном случае сделали для их достижения, но мы должны признать, что никакой абстрактной борьбы бобра со ослом в этом нет (пусть лично мне Израиль много симпатичнее Ирана, а желание президента РФ нынешним способом осуществить интересы никакого сочувствия к себе не вызывает).

Подобная идея «общей правоты» также выражается в назойливом стремлении показать, что меньшинства ничуть не хуже большинства, прибегая при этом к откровенному маразму. Тут как говорится, чёрная Гермиона, белая Гермиона — это нормально, но не тогда, когда это одновременно. В первую очередь это выражается в картонных сильноженщинах, когда, чтобы показать, что женщина ничуть не хуже мужчин, авторы всяких «Нетфликсов», ставят женщин делать то, что делает среднестатистический мужской персонаж. Плевать, что в реальной жизни женщины в целом уступают мужчинам в силе. Инвалиды ничуть не хуже полноценных людей — тут что Гаррет из «Охотников за приведениями», у которого нет проблем быстро перемещаться в коляске по ходу работы, по сути, спецназовца; что глухо-немая женщина-генерал из «Принца-дракона». Это, конечно, вредно — потому что женщины в целом действительно слабее самцов, именно поэтому для сложных и силовых работ не допускаются женщины. Инвалиды как раз уступают полноценным, потому нуждаются в защите и помощи — именно поэтому полупарализованных спецназовцев в колясках и глухонемых генералов не бывает. Аналогичное извращение — это гомосексуальный династический/аристократический брак — подобного рода браки заключаются именно с целью породниться, для чего внезапно надо, чтобы пара родила ребёнка. По-настоящему толерантная картина, это где гей-король оплодотворил свою супругу и живёт с фаворитом, а официальная супруга — тоже с кем-то, об этом все знают, но никто в голос не возмущается. Чернокожие эльфы, призванные показать, что и такие бывают, во вселенной Толкина, это тоже такого рода маразм — мол, раз «для всех есть общая правота» (для чёрных и белых), то «эльф-негр — это тоже правильно», об этом надо как можно громче сказать. Сюда же относится стремление использовать фэнтези-существ, которые либо объективно опасны для общества, либо значительно превосходят людей по тем или иным показателям, как аллегорию на всяких меньшинств. Иным видным маразмом является утверждение, что нам надо принимать чужие культуры только потому, что они чужие. Весь абсурд такого подхода виден из следующего примера — я не помню кто, но кто-то из либералов по поводу выхода сериала по Толкину заявил, что дескать Толкин такой молодец, принял все культуры. Как пошутил мой друг: культуру Эторо он тоже принял. Эторо — это такое племя, где в массовом порядке мужчины кормят мальчиков своей спермой прямо из члена, по их мнению, это укрепляет здоровье.

Самое интересное, что само слово «толерантность» противоречит такой «общей правоте». Толера́нтность от лат. tolerantia — «терпение, терпеливость, способность переносить». Отсюда вопрос, зачем надо терпеть то, что и так является чем-то «столь же правым, как и мы»? Терпеть надо человека, чьи взгляды враждебны вашим, но пока он не нарушает социальных норм; терпеть надо медлительность инвалида, который не может быстро выйти из автобуса перед вами; терпеть надо наконец человека, чьё лицо просто уродливо, с вашей точки зрения; это терпимость к женщине, которая ведёт себя агрессивно из-за месячных. То есть само понятие толерантности признаёт, что некто уже является раздражителем, что вынужден этот раздражитель терпеть, и терпеть для того, чтобы вы сами могли жить комфортно в целом (более комфортно, чем если бы вы агрессивно атаковали этот раздражитель или начали требовать от него убраться только лишь потому, что не можете его видеть). Из самого факта существования раздражительности, мы приходим к выводу, что тот, кого мы вынуждены терпеть, наш антагонист (односторонне или взаимно). Стало быть, надо признать, что это так, что этот мой антагонист отнюдь не есть что-то заурядное (иначе бы он меня не раздражал), что между нами нет «абстрактной общей правоты» (так как в таком случае, между нами не было бы конфликта).

Надо сказать, что так как люди — стайные животные, мы подсознательно хуже относимся к чужакам (это чувство при случае можно обратить против него, так как к «своим» мы относимся лучше, чем к «чужим», когда противопоставляем «нас» и «их»). К «чужакам» можно привыкнуть, не считая его злодеем или угрозой, то есть «чужим» в иррациональном смысле.

Раздражитель может быть как вызван предрассудком или иметь объективные, то есть рационально обоснованные причины, для антагонизма. Вот почему, например, нельзя валить в одну кучу культуру, сексуальную ориентацию и религию.

Например, мы должны с пониманием относиться к физическим недостаткам других людей — будь то уважение старости, инвалидности, месячных, малого возраста и уродства. При этом враг истины тот, кто говорит, что физический урод — красив. Нет, если ты родился уродом, ты должен это признать. Данные обстоятельства имеет смысл компенсировать, будь то развитие доброты, харизмы, интеллекта и так далее. Одновременно ты должен понимать, что коли твоя внешность другим не нравится, то — увы, ни ты, ни они не виноваты в этом. Такова несправедливость, жизнь — вообще несправедливая штука. Потому все вот эти бодипозитивы, стремящиеся сделать вид, что «излишний вес» и т.д. — это норма, суть есть выдача желаемого за действительное.