Дополнение: подробнее про архаического героя. (1/2)

Синдзи Икари в очередной раз озвучил свою точку зрения на весь род людской: — Ах, учитель, иногда я думаю, что было бы очень здорово — погуби в один прекрасный день глобальная катастрофа 95% идиотов, населяющих эту Землю. Я убедился, что люди — отвратительные биоформы, мерзкие и тупые, жестокие и — ещё раз — тупые! Порождения безмозглой природы — Демоницы-Жизни, живущие среди отвратительной помойки под названием «мироздание»! Пухлые черви на трупе мира! Лгущие себе эгоисты. Циничные мрази, либо противоположные им фанатики, выдумавшие себе добро и зло лишь за тем, чтобы разводить инквизицию и казнить геев. Насильники, мошенники, почтители идиотских идеологий, нужных лишь для ублажения кучки фанатиков и чтобы запихнуть неугодных за колючую проволоку. Ублюдочные дикари, смотрящие на себе подобных вне племени, ну, как на пушнину. Императоры и президенты, готовые срать на всех ради большой политики. Негодяи, оправдывающие себя тем, что вокруг все негодяи. Как было бы здорово, исчезни они все в один час со своими государствами, нациями, народами, шайками, мафиями, племенами, этносами, религиями, идеологиями, чтобы все эти расизмы, шовинизмы, войны, распри, гомофобии, притеснения ушли к чёртовой своей праматери в бездну небытия, вместе с этой отвратительной расой обезьян, частью которой я родился против своей воли! И чтобы тогда бы на Земле осталась лишь кучка рационально мыслящих гедонистов, поддерживающих себя, чтобы прожить остаток отведённых жизней с полным удовольствием, пока можно, а потом закончив всё самоубийством, до того приняв побольше наркотиков, чтобы смерть более не пугала, проклиная напоследок почившее человечество, всю Вселенную до последнего атома, и саму Демоницу-Жизнь, и того бога, если он всё-таки был, который всё это создал! Гедонистов, ограничивающих себя лишь в том, чтобы не вредить друг другу и увеличить максимально своё удовольствие. Осознавая, что рано или поздно они вернутся в кристально-чистое небытие, из которого безо всякой цели пришли в царство зла, холода и одиночества.

Рэндольф всегда выслушивал ученика, очень спокойно и с пониманием относился к бурлящим эмоциям:

— Когда-нибудь ты станешь подобным мне, и такие сильные порывы ненависти к жизни, более не будут тебя тревожить, — пообещал Картер. — Будем надеяться, ты сакцентируешься на чём-то более красивом, в своём сознании, нежели наш бренный шарик космического навоза.

— главные герои моего фанфика выражают точку зрения автора.</p>

Так как меня об этом просили. Архаический герой — злодей, который грабит, убивает и насилует потому, что в его среде это нормально. Лучше всего сущность архаического героя иллюстрирует такое предание о Геракле. В одном храме Геракла было принято не восхвалять, а хулить вслух. Объяснялось это так: давным-давно на этом месте Геракл проголодался и увидел пастуха с парой быков. Наш герой потребовал себе одного быка. На что пастух отказался, он нищий человек и даже утрата одного быка — катастрофа для него. Тогда Геракл убил двух быков и стал их есть. В отчаянии, пастух начал ругать Геракла, на что тот только усмехался, говоря, продолжай, продолжай, вот так откровенно издеваясь над слабым. Это, к слову, причина, почему я в God of War болел за Кратоса: мне известен бэк античной мифологии и я хорошо знаю, что все эти боги и герои — безжалостные убийцы невинных, грабители и насильники детей, женщин и мужчин — потому пускай хоть одно зло пожирает другое зло.

Архаический герой, что следует про него сказать, в отношениях с внешним, таков:

• Архаический герой и общество — для него характерно деление на стаи по принципу: своим — всё, остальным — кулак. Это хорошо видно на примере библейского Самсона — когда он проиграл пари, то зарабатывать деньги отправился на большую дорогу: Самсона часто изображают борющимся со львом, хотя, разумеется, честно было бы изображать его грабящим караваны.

• Архаический герой и мораль — для него характерна следующая позиция: око за око, зуб за зуб — то есть принцип талиона. Твою жену изнасиловали? Изнасилуй жену насильника! Обусловлено это тем, что архаический герой видит прежде всего не личность, а членство другого в некой группе — для него человек в первую очередь единица группы, потому вред от него он видит как вред от всей группы и группе этой мстит.

• Архаический герой и религия — отношение архаического героя к богам обычно строго языческое: ты мне — я тебе, к заповедям религии — строго лицемерное. Это блестяще подметил Гоголь: «И вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, хотя и слышать не хотела о посте и воздержании». Иными словами архаический герой следует религии только тогда, когда это лично ему выгодно. На деле он горд принадлежностью к религии только потому, что она для них — маркер самоидентификации, знак принадлежности к его стае. Какой-нибудь варварский вождь/барон, принимая христианство, будет гордиться тем, что он теперь христианин, но он точно так, как раньше — будет грабить, убивать и насиловать. Когда к нему явится монах и скажет, мол, грешен ты сильно; барон скажет: «Да, грешен я. Давай я тебе дам денег, которые я награбил, чтобы ты мои грехи отмаливал». Периодически наш барон будет ходить на исповеди, думая, что если он рассказал священнику о своей греховной жизни, то это ему будет сброшено. Разумеется, исповедь в христианстве — это не просто рассказ о том, что ты делал, это метанойя (др.-греч. μετάνοια — «сожаление (о совершившемся), раскаяние», греч. μετάνοια — «перемена ума», «перемена мысли», «переосмысление») — термин, обозначающий изменение сознания — когда тот, кто исповедуется, именно что так себя изменяет, чтобы никогда больше не делать то, что он делал раньше. Например, я вырос в гомофобном обществе и потому ненавидел ЛГБТ, но со временем я понял, что гомофобия — это плохо, потому стал ЛГБТ-активистом. То есть я настолько изменил себя, что теперь для меня гомофобия невозможна. Вот христианская метанойя — это то же самое, то есть если барон исповедуется в том, что он грабил, убивал и насиловал, то исповедь считается только тогда, когда перечисленные грехи для него теперь невозможны. Угадайте, чем среднестатистический христианский барон займётся на следующий день после исповеди? Этот человек будет гордиться тем, что он — христианин, и потому с большим удовольствием пойдёт в поход крестовый, когда Папа Римский ему скажет: «Эксклюзивная возможность искупить все свои грехи!» Именно поэтому интеллектуально честные христиане всегда прямо учили, что большая часть людей будет отправлена в ад. Исключение в поведении архаического героя бывает в том случае, если врачи обнаружат у архаического героя спидорак, пиздецому или если с ним случится иная беда — тогда архаический герой начнёт кается уже активно. Именно поэтому архаическое мышление списывает бедствия на гнев Божий, так как сами люди каким-то краем сознания понимают, что регулярно срут на нормы своей же собственной религии. Дальнейшее его поведение будет направлено на то, чтобы задобрить высшие силы — например, архаический герой пойдёт и вырежет парочку деревень вражеского народа, чтобы задобрить божеств. Например, именно так делает библейский царь Давид. Когда ему хочется ебать замужнюю женщину, то архаический герой посылает на смерть её мужа. Христианский бог, который есть сама любовь, видит это и решает наказать Давида — Яхве убивает сына Давида. Как мы помним, с точки зрения архаического мышления человек — в первую очередь единица группы, для автора Библии сын Давида — в первую очередь член семьи Давида, потому, чтобы наказать Давида — надо убить его сына. Тогда Давид раскаивается. И что он делает потом? А идёт в поход, чтобы крайне жестоким образом вырезать население вражеских городов! Сама Библия не поясняет, но, скорее всего, делает это Давид для того, чтобы задобрить Яхве человечиной — как уже говорил в статье про жертвоприношения, для такой культуры нормально вырезать поселения противника поголовно именно в жертву богам, тем самым превращая обычную военную резню в религиозный обряд ради плюшек.

Из-за этого архаического героя легко можно спутать с религиозным фанатиком, но это разные сорта известных субстанций: фанатику первичнее вера, для героя архаического — выгода от религии. Потому архаический герой, если ему будет выгодно, легко сменит религию. Также архаический герой в отношении религии руководствуется принципом: впоследствии — значит вследствие: если герой грабит, убивает и насилует и у него всё хорошо — значит он ведёт правильную жизнь, так как боги на его стороне, сам успех — доказательство божественного расположения. Даже, если теория религии просто вопит о том, что это — грех.

• Архаический герой и подход к решению проблем — тут архаический герой всегда будет использовать силу, если сила невозможна, то — подлость и хитрость. При этом жесткость у архаического героя будет показной и носить профилактический характер, ибо он убеждён, что «боятся — значит уважают».

• Архаический герой и социальная дискриминация — опять же, подход тут строго лицемерный. Архаический герой дискриминирует тогда, когда ему это выгодно или просто нравится, но возмущается дискриминации тогда, когда ему это не нравится. Идеально это подчеркнул Кормак Маккарти в «Кровавом меридиане» — один из головорезов — расист, но когда в баре хозяин-расист отказывается обслуживать его товарища-негра, то наш расист с большой дороги хватается за ствол с целью битвы за социальную справедливость!

Если архаический герой сам принадлежит к дискриминируемому меньшинству, то он сделается в ответ очень жестоким и агрессивным, чтобы его уважали. Это хорошо показано у Скотта Беккера на примере Найюра урс Скиоаты — чтобы его уважали, этот представитель ЛГБТ начинает выделять токсичную маскулинность в таких количествах, что даже его в родном обществе таких же, начинают называть демоном и злодеем — в конечном итоге Найюр доходит до того, что начинает превращаться в демона-принца Кхорна вне Варпа!

Короткая вспышка белого света — и Юрсалка увидел, склонившегося над ним человека, увидел бемумные глаза и волчью ухмылку. А потом навалилась тьма.

— Кто я? — спросила тьма.

— Н-н-найюр, — выдавил он. — Уб-бийца мужей… Самый жестокий среди всех людей…

Пощечина, как будто он раб какой-нибудь.

— Нет. Я — твой конец. Я перережу все твое семя у тебя на глазах. Я разрублю твою тушу и скормлю ее псам. А кости твои истолку в пыль и пущу эту пыль по ветру. Я стану убивать всех, кто осмелится произнести твое имя или имя твоих отцов, пока слово «Юрсалка» не сделается таким же бессмысленным, как младенческий лепет. Я сотру тебя с лица земли, истреблю всякий твой след! Путь твоей жизни достиг меня, и дальше он не пойдет. Я — твой конец, твоя гибель и забвение!

• Низкая эмпатия — обычно вызвана именно образом жизни, когда из-за среды архаический герой видит в людях в первую очередь социальные единицы, где одни — союзники, иные — враги, третьи — ресурс. Чем-то архаический герой похож на врача, потому он и становится таким чёрствым. Совесть при этом у него может иногда говорить о себе, но это зависит от ситуации.

Таков архаический герой. Развитие его может пойти по двумя путям — в первом случае он может отказаться от зла, во втором — станет либертином и будет жить по принципу «я плохой — мне всё можно». Это уже решать вам.

Хороший пример прибытия на светлую сторону — это Кратос. Впервые он стал думать, что зло — это плохо, когда убил в порыве кхорнизма свою жену и дочь. В конце концов он решил покончить с собой, но боги его спасли. Тогда Кратос решил забыться о душевной боли в постоянном творении насилия. Когда это привело к концу света, Кратос попал в другой мир, то тогда уже точно решил отказаться от зла.

Хороший пример шествия на сторону зла — это Гриффит. Он начал как обычный архаический герой, но встал перед моральным выбором — принести в жертву своих, что есть зло даже по меркам архаического героя. На это ангел Идеи Зла показывает Гриффиту всю его жизнь, аллегорически сводя её в конце концов к тому, что Гриффит выбирается к замку по горе трупов — то есть добивается успеха ценой зла. И ангел Идеи Зла подводит Гриффита к той мысли, что вся жизнь его до того была во грехе, а раз так, то что мелочиться и зачем отказываться от зла сейчас, когда ты сам уже всю жизнь делал зло ради своей цели. Просто если до этого Гриффит убивал чужих, то теперь ему надо убить своих. И сейчас демон подводит Гриффита, в том числе и к тому, что нет никакого смысла останавливаться на этой границе между своими и чужими. В результате Гриффит не только приносит в жертву своих, но и насилует Каску на глазах у Гатса, чтобы совершить личный переход за моральный горизонт событий. То есть успешно делает то, что завалил Раскольников.

Ещё хороший пример перехода на тёмную сторону — это история уже упомянутого Найюра. Он начинает как обычный архаический герой, который встретил ницшеанского сверхчеловека, который начал им манипулировать. Чтобы использовать юного Найюра, ницшеанец доказал, что следовать моральным нормам — хрень. Как легко заметить, архаического героя легко перевести на сторону абсолютного зла, если доказать ему нелепость ограничения в насилии против своих. Мол, если убивать, грабить и насиловать чужих — это норма, так почему бы тебе не делать так со своими? Архаический герой такой: если для нас нормально убивать, грабить и насиловать чужих, то почему бы мне не делать так со своими?

Однако суть архаического героя ещё и в том, что он — человек настроения: он может делать доброе тогда, когда ему нравится и выгодно. Но настроение, а не моральный кодекс, заставляет его делать добро.

Родственные типажи:

• Ницшеанский сверхчеловек. Вот ублюдок Ницше открыто восхищался всем худшим, что есть в архаическом герое, видя в этом основу для будущего сверхчеловека. Особенно Ницше нравилось, что архаический герой грабит, убивает и насилует в таком спокойном духе, в каком студенты совершают свои проделки.

• Либертин — этот сознательно исповедует принцип «вокруг все говно и буду я дерьмом». По сути либертин сознательно выбрал образ жизни «я плохой — мне всё можно, добро — это слабость, добро делает меня слабее». Либертин будет отсылаться к образу жизни архаического героя, чтобы доказать, что такова истинная природа человека, потому мне морально правильно творить зло.

• Националист/нацист и религиозный фанатик — типажи, которые фундаментально делят людей на своих и чужих. Однако, в отличие от архаического героя, для них сверхценна своя группа или тот принцип, по которому она построена. Тем не менее, архаический герой, увидев выгоду для себе, побежит к ним, чтобы получить возможность грабить, убивать и насиловать.

• «Я просто делаю свою работу» — этот персонаж также со спокойной душой убивает людей, но для него это — работа. С архаическим героем его роднит отсутствие эмпатии к жертвам.

Вообще все эти злодеи отличаются разным самооправданием.

Архаический герой: «Так все делают! Такова жизнь!»

Ницшеанский сверхчеловек: «Я слишком велик, чтобы обращать внимание на букашек под ногами».

Националист, нацист и религиозный фанатик: «Я принадлежу к группе Х, которая лучше группы Y, потому я в силу своей лучшести имею право грабить, насиловать и убивать Y (разница либо по происхождению, либо по вероисповеданию, но так или иначе — по мировоззрению: так как неправильных Х он тоже будет грабить, насиловать и убивать».

Либертин: «Все на самом деле говно — потому буду и я говном; сама природа вещей говно — потому какую ответственность я несу, если вокруг одно говно?» Либо: «Мир сделал тебе больно? Сделай больно миру!»

«Я просто исполняю приказ»: «Я делаю зло, но отвечает пусть начальник! Не надо на меня пенять!»