Часть 19 (1/2)

У Билла не должно было быть причин для грусти.

Последние дни лета пролетели для него слишком быстро, и пускай они были наполнены самыми яркими моментами, но Диппер так и не изменил своего мнения на его счёт.

И это было правильно.

Билл осознавал всю тяжесть своей вины за поступки, благодаря которым его волчонок ни за что не позволит себе к нему приблизится. Диппер мог стоять рядом с ним, совершенно спокойный, он мог улыбаться и смеяться над его шутками, но каждый чёртов раз Сайфер видел в его глазах этот проблеск недоверия. И он был всецело заслужен.

Билл должен радоваться, ведь эти отношения были бы нездоровыми, а Диппер нашёл в себе силы не поддаваться этому. Его волчонок самый сильный на свете, и он заслужил свою свободу.

И от чувств Билла тоже.

Поэтому сейчас он с тяжестью и тоской на сердце, но всё же уверенно собирал свои вещи, ведь ему давно пора было вернуться в большой город. Вернуться к прежней жизни и отпустить Диппера.

Сегодня тридцатое августа. И Билл уедет уже сегодня, потому что завтра он этого сделать не сможет, когда увидит полные печали глаза Диппера, глядящим вслед уезжающему из Гравити Фолз последнему автобусу. И вокруг Диппера есть люди, которые помогут ему пережить этот не самый приятный период, а вот для Билла в этом кругу места нет давно. И он впервые хочет поступить по совести.

Мужчина закидывает последнюю сумку с вещами в багажник машины, оборачиваясь на свой значительно опустевший дом. Он всегда становился серым и неживым под конец лета, словно замирал в воспоминаниях, дожидаясь следующего лета, чтобы проснуться и расцвести.

Билл открывает дверь с водительской стороны и уже собирается сесть, как вдруг на капот приземляется что-то некрупное и юркое. Он поднимает глаза на яркое рыжее пятно за лобовым стеклом и цепенеет перед бесстрашием лисы, которая воинственно смотрит на него парой золотистых глаз.

— Билл!

Мужчина вылетает из салона машины, чтобы поймать встревоженную Мейбл, несущуюся к нему. Её холодные ладони дрожат, влажные глаза мечутся, словно цепляясь за последнюю надежду — за него.

Он обхватывает её лицо тёплыми ладонями и заставляет посмотреть на себя.

— Что случилось? Почему ты плачешь? — встревоженно спрашивает Билл, когда сдерживаемые слёзы девушки скатываются по раскрасневшимся щекам.

— Д-Диппер, он…

***</p>

Он согласился отвести Майкла и Мейбл к «сверкающему месту».

Они с Мейбл так называли цветочную поляну в чаще леса, которая по поздним вечерам начинала сиять и блестеть. И до какого-то момента она была их личным особенным местом, но Диппер оказался совсем не против поделиться им с Майклом, если это в самом делает его сестру счастливой.

— Он же точно знает куда нужно идти, да? Волк же не может потеряться в лесу? — Майкл звучал взволнованно, ведь они ушли от города уже давольно далеко, а лес с каждой минутой становился всё темнее.

Диппер, ведущий их, только тихо фыркнул.

— Не переживай, Диппер в этом лучший! — ободряюще заверила его Мейбл с широкой улыбкой, уверенно взяла его ладонь и потянула за собой.

И вот спустя пару минут за стволами деревьев начала виднеться поляна, в самом деле сверкающая. Но ничего загадочного и магического за этим не стояло.

Блеск и свет ей дарили стаи светлячков, парящих над травой и цветами. И их было так много, что разбегались глаза, а поляна была как будто действительно освещена.

Диппер провёл их через высокую траву к самому центру, откуда лучше всего виднелись звёзды. Мейбл уверенно постелила им плед и достала термос с какао, усаживаясь близко-близко к Майклу, у которого от подобной красоты просто пропал дар речи. Он выглядел первые минуты до забавного глупо, отчего волк даже не скрыл ехидного смешка. Он уселся рядом с ними, но на достаточном расстоянии, чтобы парочка могла насладиться компанией друг друга, и поднял голову к небу.

Звёзды казались очень близко — буквально подпрыгни и осторожно ухвати зубами, но Дипперу не хотелось их варварски красть. Их хотелось беречь.

Мейбл и Майкл увлечённо ворковали друг с другом, и в траве, окружённые светом безобидных светлячков он смотрелись мило и романтично. И Диппер чувствовался себя как никогда хорошо.

Пока не услышал это.

Тишину разрезал высокий вой, казавшийся волку как никогда близко.