Глава 2 (1/2)

Порыв ветра, сдернувший брезентовый навес какого-то домика, заставил Кастиэля подорваться, судорожно глядя по сторонам. Он долго пытался понять, что произошло и где он находится. Первая мысль: почему я не дома? Мужчина начал приходить в себя спустя несколько минут — когда заметил Дина и почувствовал накатившую тяжесть. Уж лучше совсем не пить либо не накидываться на алкоголь после длительной трезвости, подумал Кас.

Винчестер сладко сопел на заднем сиденье автомобиля, накинув шляпу на лицо. Новака удивила его солдатская поза: словно жгут вытянулся на кожаной обивке, укладывая руки на груди. Сонно потирая пальцами глаза, Кас избавился от песка на ресницах, а затем легонько шлепнул Дина по бедру. Тот откинул шляпу и раскрыл веки так неожиданно и бодро, будто совсем не спал. Видимо, когда сознание вернулось к нему, парень лениво потянулся, а затем принял вертикальное положение.

Оказалось, что тот самый домик за баром, с которого несколькими минутами ранее слетел навес, был летним домиком Памелы Барнс. Когда Кастиэль попал внутрь, ему показалось, что есть какое-то лукавство насчет «летнего». Неказистое снаружи, внутри помещение оказалось домашним и даже уютным. Мебель была мягкой, в теплых светлых тонах, на стенах висели картины и даже был уголок с фотографиями и какими-то памятными записками. Самой Памелы внутри не оказалось, но это не смутило Дина — он знал, где лежали чистые полотенца, поэтому, вытащив одно, двинулся прямиком в душ. Так Новак остался наедине со своим похмельем. Вообще-то Винчестер оставил его в маленькой комнате на диване, но Касу быстро наскучило плевать в потолок. Он изучил книжную полку, касаясь кончиками пальцев и ощущая на коже материал каждой обложки. Это была классическая, достаточно взрослая и сложная литература. Кастиэль поймал себя на мысли, что бар должен был отнимать слишком много времени. Неужто Памела, и правда, успевала столько читать?

Он двинулся дальше, к стене, где висели черно-белые фото. Вероятно, эти снимки принадлежали одному фотографу — слишком уж стиль был схож. Улыбки множества людей, запечатленные случайно, без подготовки. Там был и Дин. Он загибался от смеха, пока рядом стоящий парень — на головы две выше — возмущенно ему что-то пояснял. Была и другая фотография. И настроение было словно кто-то выкрутил на минимум радость на лице Дина. Собранный, плечи вздыблены, слушает, пока взрослый мужчина с пьяной ухмылкой рассказывает что-то людям за кадром. Больше Винчестера он нигде не разглядел. А вот мужчина этот — крепкий, с таким ярким и цепким взглядом — появился еще на паре снимков.

— Мой отец, — послышалось из-за плеча, и Кас тут же одернул пальцы, которые сжимали край той самой фотографии.

— Это многое объясняет, — хмыкнул Новак, не оборачиваясь на попутчика. Дин молчал, но Касу показалось, что он ощущает немой вопрос и чужой взгляд на своей спине. — Памела не вдавалась в подробности. Сказала лишь, что твой отец был важным человеком. Ну и… — он, наконец, обернулся и окинул динов мокрый, взъерошенный вид, — что ты перенял от него лучшее.

Дин хмыкнул, лениво натягивая улыбку и проводя пятерней по коротким волосам. Он дождался пока Кастиэль рухнет на диван, прикрывая глаза и устало выдыхая, прежде чем снова заговорить.

— Ты же не собираешься вонять всю дорогу, правда? Прими душ.

— Надеюсь, она в курсе, что ты водишь в дом чужаков и предлагаешь им помыться, — распахнув глаза, пробормотал мужчина, но все равно поднялся с дивана, чтобы двинуться в сторону душа. Дин указал рукой, где лежит свежее полотенце.

— У меня обычно не доходит до этапа с совместным душем. В исключительных случаях там может все закрутиться, но никак не закончиться, — щелкнул пальцами Винчестер и упал на место, где сидел Кас.

— Да-да, припоминаю вчерашний треп про твою бессердечность, — отмахнулся мужчина.

Даже если у Дина и были планы развить эту тему, Новак не позволил им осуществиться. Мужчина сразу же зашагал в душ и плотно закрылся на щеколду. А когда он вернулся, Винчестер был уже слишком глубоко погружен в шоу по телевизору.

Они двинулись в Колорадо. Кастиэль все утро обдумывал лучший момент, чтобы сказать своему попутчику «до свидания». Но они так здорово и живо беседовали. Никаких подробностей о прошлой жизни Дин не давал: кормил лишь историями, случившимися относительно недавно.

Итак, все что понял Кастиэль о своем попутчике — тот предпочитал сомнительный заработок, много джина, мечтал об «Импале», любил кантри и не упускал из виду ни одной юбки. Собственно, не то чтобы «юбки» могли выпустить из виду его. О том, куда именно Дин держит путь, ничего не было известно. При первой встрече Винчестер сообщил, что двигается в Калифорнию и еще что-то про брата по имени Сэм во время разговора с Памелой. Про скорую встречу. Каса одновременно раздражала и восхищала та точность, с которой парень раскусил его — про отстойную жизнь, отсутствие плана; поэтому теперь мужчина старался цепляться и за каждое движение Дина. Он и сам не понимал, почему изучить его — стало такой важной задачей.

Винчестер почти задремал в расслабленной позе, откинувшись на сиденье, когда телефон Каса нежно запел под гитарный перелив: «Like a rushing wind Jesus breathe within. Lord have Your way, Lord have Your way in me».<span class="footnote" id="fn_32518724_0"></span>

Музыка еще звучала какое-то время, пока Новак таращился в экран. Простое и короткое «Амелия». Он даже и забыл, что находится в машине не один, утыкаясь в воспоминания, когда вместо имени там красовалось «Мой ангел». Дин наверняка шевельнулся не специально, но это выдернуло Каса в реальность. Хотелось сбросить звонок, но желание услышать все еще родной голос — пересилило.

Амелия была сдержана и даже слишком суха в некоторых фразах. Уточнила у пока еще мужа как дела, а затем перешла к сути звонка. Первая дата слушания о разводе была назначена на октябрь. Женщина поясняла про формальности, которые происходят в процессе: о том, что паре дают время обдумать свое решение, но Новак прекрасно знал, что Амелии давно уже не хотелось ни о чем думать. Да и ему не хотелось. И возвращаться в Понтиак не хотелось, и смотреть в глаза родителям Амелии тоже. Они возлагали такие надежды на их пару, а Кас не смог. Не справился. Не удержал супругу, подаренную, кажется, самим Господом.

— Ты живешь у родителей? — тихо уточнил Кас, глядя строго на дорогу. — Я просто спросил. Нет, Амелия, я помню. Я просто спросил, — мужчина набрал полные легкие воздуха, пережидая, пока на том конце провода отчитают за то, каким невнимательным он всегда был. Когда возмущения начали стихать, он перебил супругу и так же спокойно продолжил разговор: — Ты можешь приехать в любое время, там все равно никого нет. Да. Да, уехал. Об этом я подумаю позже. Нет… — Кас не удержался и глянул на Дина, который все это время тактично помалкивал. Парень не спал, был почти так же напряжен, как и водитель, но видимо не хотел смущать любопытным взглядом. — Тебя волнуют квитанции? Ну потому что это больше не твоя забота. Да… Почему тебя так задевает, что… Ами! — женщина снова закричала в трубку, а Кас замолчал. Он зажал телефон между ухом и плечом, чтобы большим и указательным пальцами помассировать виски, начинающие неприятно пульсировать. Когда женщина, кажется, выдохлась, Кас решил свернуть разговор. — Боже мой, видимо еще рано, слышишь? Давай обойдемся эсэмэской в следующий раз. Прости, если чем-то тебя обидел. Я про этот разговор. Амелия… Не хочу…

Последние слова он произнес так горестно и тихо — душа разрывалась на части. Он сбросил звонок, не прощаясь и не позволяя супруге сказать прощальное слово. Кас верил, что когда-нибудь наступит хорошее время, где Амелия не будет винить только его во всех грехах. Он несколько лет потратил на исповеди, молитвы, и просто устал всегда оказываться крайним. И ведь понимал, что если Амелия перестанет злиться на него, она переключится на себя и не выдержит этой боли. Лучше пусть винит мужа, но так, чтобы он не слышал и не знал. Иначе все это сведет его с ума.

В машине было совершенно тихо. Кас даже радио вырубил, пытаясь собрать себя воедино. Пчелиный рой в голове никак не унимался, и он был счастлив, что Винчестер любезно молчит. Но буквально спустя несколько минут парень заговорил на совершенно необычную тему.

— Всегда удивляюсь, почему люди верят в Бога, — ровно произнес он, глядя на дорогу. — Не пойми меня неправильно, но это как переложить ответственность на кого-то и ждать лучшей жизни. Черт, мы сами ее вершим, не так ли?

Кас тупо уставился на него, совершенно не понимая, к чему попутчик завел разговор о религии. Хмуря брови и бегая глазами то к Дину, то к дороге, он начал пояснять.

— Дин, вера — это не прямая, по которой двигаются все без исключения. Ты встретил кого-то, кто вот таким образом уповал на Бога, что же… нельзя всех равнять, — пояснил мужчина. — Например, вера, в которой я рос, отличается от той, к которой я пришел уже осознанно.

— И чем Бог тебе помогает?

— Дает мне силы, — убежденно кивнул Кас. — Когда я сталкиваюсь со сложностями, я знаю, что могу обратиться внутрь себя, где и находится мой Бог. Я говорю с ним, и мне становится легче. Я прошу подать мне знак и получаю его.

— Ну например? Какой знак ты получил свыше в последний раз? — все никак не унимался Дин. Новак принял это за юношескую категоричность, но не стал заканчивать разговор.

— Например, я не знал останавливаться или нет, когда увидел тебя. И пустая дорога была мне ответом. Я появился ровно в тот момент, когда был тебе нужен. И, возможно, когда ты был нужен мне.

Дин отмахнулся, а затем покрутил головой, разминая шею.

— Глупо с твоей стороны, очень глупо. Я могу оказаться кем угодно в итоге: маньяком, убийцей, а ты доверился «сигналам Господа», — пальцами изображая кавычки, пробубнил Дин.

Кастиэль ничего не мог с собой поделать. Раздражительность Дина казалась какой-то напускной, поэтому он широко улыбнулся, качая головой. Трудно было осознать, что беззаботного Винчестера, коим он предстал перед Касом, могла вообще волновать такая скучная штука как религия. И все еще казалось чертовски странным, что он завел эту тему.

— Что, что ты улыбаешься? — нахмурился Дин, но уголок его губ тоже предательски потянулся кверху.

— Ничего. Просто забавно, что ты на полном серьезе пытаешься отчитать меня. И даже немного лестно, что так печешься о моей безопасности, — Кас положил ладонь на сердце и пронзительно посмотрел в глаза Винчестера. — Дин, ты первый, с кем я поступил так неблагоразумно. Обещаю, что у следующих автостопщиков я буду проверять документы и спрашивать, не планируют ли они меня убить.

Кас расхохотался, снова переводя взгляд на дорогу.

— А что, будут и другие? — хмыкнул Винчестер, недовольно складывая руки на груди. — Я думал, ты более разборчив и постоянен, чем я. Но оно вон как оборачивается…

Кажется, Дин изо всех сил пытался строить гримасу человека, чьи чувства были ужасно задеты. Но смех Каса стал еще ярче и заразительнее, и парень сдался — захохотал в унисон. Кастиэлю даже пришлось утирать проступившие слезы.

Мысли об Амелии, ее криках и подкрадывающемся разводе куда-то исчезли. Все пространство в голове занял Дин. Старая любовная баллада Led Zeppilin так захватила Винчестера, что он невесть сколько мусолил тему музыки семидесятых. Так они добрались до первой за день остановки — маленького гриль-бара.

Тот час, что они провели за поеданием ребрышек, Дин никак не унимался. Он привел, кажется, целую тысячу аргументов за то, чтобы они остановились в мотеле. Новак и сам понимал, что постоянно спать в машине — так себе вариант, его тридцатилетний позвоночник не скажет спасибо, но отмахиваться от Дина было даже приятно. Пока тот изощрялся в доводах, все его внимание было сосредоточено на водителе, и это отчего-то доставляло удовольствие. У Каса практически не было верных друзей или понимающих товарищей. Те парни, с которыми он пересекался на воскресных службах и на редких вечерах барбекю, — казались ему чересчур набожными. Будто в прошлом они натворили столько бед, что едва ли имели право отходить от постулатов Библии. А на работе его воспринимали исключительно как парня, отвечающего за рекламу. С Дином же все было иначе: установилась необъяснимая невидимая связь и понимание еще в первый день. Дин заставлял Каса думать, сомневаться, быть более решительным, а самое главное — смеяться. Вот, чего он искренне не делал уже слишком давно. И хотя это путешествие никак не могло продлиться долго, Кас хотел взять от него максимум.

В конечном итоге Кастиэль сдался, и в этот раз Дин даже сам заплатил за ужин. Расщедрился на радостях. Они заехали в ближайший магазинчик, чтобы не оказаться без завтрака, если возле мотеля не будет забегаловок, и Кас заправил полный бак. В последний момент Винчестер выскочил из машины, а затем вернулся с маленьким ящичком пива, убеждая Каса, что в мотеле они точно смогут расслабиться.

Небо градиентом переходило от голубого в темно-синий, уличное освещение зажигалось вдоль дороги. Синева усеивалась звездами. Они ехали в приятном молчании. Уставшие, но довольные этим странным днем. Когда Кас решил, что вечер ничего не способно омрачить, на их пути случилось настоящее чепэ: юркое животное выскочило прямо перед колесами. Пока Новак пытался обрулить ситуацию, он не заметил здоровенной выбоины и влетел в нее. Парни выскочили из машины. Дин взялся скорее осматривать масштабы трагедии, а вот Кас пробежался вдоль черных полос торможения, пытаясь понять, не задели ли они животное.

— Отлично! — замахал Кас, отбежавший от попутчика. — Кем бы этот чудила не был, он остался жив.

— Это круто, дружище, — с меньшим энтузиазмом сообщил Дин, — но тут такое дело — колесу хана пришла.

Кас выпучил глаза и прибавил шаг. Ситуация и правда была неприятная — шина сдулась, но благо диск не погнулся. Он вытащил домкрат. Винчестер был крайне удивлен, когда Кастиэль достал следом и запасное колесо. Действительно, большая редкость увидеть «запаску» в столь древней машине. Но мужчина пояснил, что слишком серьезно относится к вопросам безопасности.

Небо затянулось плотной темно-синей шторой. За это время возле «Импалы» тормозили и другие водители. Кто-то подсказывал хорошие автосервисы, кто-то предлагал помощь, но Кастиэль вежливо отказывался. С разговорами и ремонтом они провели несколько часов на дороге. Винчестер снова принялся прожигать Новака своим любимым взглядом.

— Ну что ты хочешь сказать?

— Хочу пива и посмотреть на звезды. Ты со мной? — не дожидаясь ответа, Дин затоптал недокуренную сигарету и прыгнул в машину. Кас проследовал за ним.

— Думал, что ты очень рвешься в мотель… — хохотнул он, протягиваясь к бардачку и вытаскивая пачку салфеток.

— Еще как. Но сейчас нам нужен перерыв. Да и не уедем мы на «запаске» далеко. Лучше бы по дневному свету.

Трудно было с этим не согласиться. Перед ними — бескрайнее поле, темнота и тишина. Кас съехал с дороги, выбирая максимально безопасную для новой шины скорость. Через несколько минут они вырулили на узкую тропу и оказались в пустом поле, засеянном низкой травой и колосками.

Оперевшись на машину, Кас уселся прямиком на землю. Усталость накатила и веки послушно захлопнулись. Он только почувствовал, как Дин вложил в ладонь бутылку пива, а затем, все еще не глядя, прижался к ней губами. Они молчали. Сидели в полуметре друг от друга; спину приятно пригревал теплый капот, а летний ветер будто успокаивал гудящие мышцы.

Дин был необычайно тихим и задумчивым. Он тяжело вздохнул и вытащил из кармана зажигалку. Когда парень закрутил ее в пальцах, Кас начал внимательно наблюдать. Оставалось лишь догадываться, что скрывалось за этим обликом: желание поговорить о чем-то или же наоборот.

— О чем думаешь? — не удержался Кас.

Дин ухмыльнулся, подкинул зажигалку и перехватил ее другой рукой.

— Была у меня подружка, — парень ухмыльнулся еще шире, но не было в этом ничего смешного. Кас ждал продолжения. — Лет пять тому назад. Знаю, я вроде как был еще сопляком, но… это было важно. Я открыл ей свои секретики, а она просто… не знаю. Не приняла меня. После этого как отвернуло, понимаешь?

— Естественная реакция, Дин. Конечно, я понимаю, — кивнул Новак.