1. О травмах (pg-13, разговоры, флафф(но это не точно), ER) (2/2)

— Поэтому ты даже не можешь нормально говорить о том, что чувствуешь, и показываешь это только действиями. Я буквально как на минном поле с тобой, во всех смыслах. Конечно, я научился отличать, когда твое «иди нахуй» значит «останься», а «прекрати» — «продолжай», но я чувствую себя насильником, когда целую в шею во время прелюдии.

— Потому что мне нравится трогать тебя, а не когда тискают меня.

— Твое тело с тобой не согласно.

— Да пошло оно нахуй. И ты пошел нахуй, если тебе со мной сложно. Да, у меня абьюзивная мать, которая пиздила меня, как грушу, да она орала на меня и запрещала показывать слабость, мои чувства, но я не могу ничего с этим поделать, так что хватит. Мне от этого не лучше. — Шото удовлетворенно кивнул. Долбанный садист.

— И как ты себя чувствуешь?

Кацуки тут же протрезвел от коктейля эмоций.

— Ах ты, засранец. — Шото подошел ближе и обнял его, зарываясь пальцами в светлые жесткие волосы, а второй рукой поглаживая спину. Это был запрещенный прием. Кацуки недовольно произнес: — Мне некомфортно и обидно, при этом я хочу ее оправдать, чтобы сохранить иллюзию хорошего детства и не впускать в свою жизнь еще больше дерьма. Мне легче думать, что я заслужил ее неодобрение, был недостаточно хорош, чем начинать разгребать кучу чужих ошибок и последствий, связанных со мной. А еще я хочу тебя убить. — Он оттолкнул Шото, как только нашел в себе силы для этого маневра. — Так все. Хватит чертовых соплей. И как ты умудряешься так разводить меня на тупые разговоры, а Морда?

Шото довольно улыбнулся и потрепал его по голове.

— Учусь у тебя.

Ах, так это была месть. О детстве Шото они говорили много и часто, и каждый раз это заканчивалось сильным всплеском эмоций Шото. Тот мог часами не вылезать из объятий Кацуки, а потом, съев тарелку собы, отрубиться. Но ни за что нельзя было подумать, что подобная привилегия начнет действовать в обратную сторону.

— Кацуки, тебе не надо держать маску крутого парня при мне, я люблю тебя в любом виде, даже лицом в заблеванном толчке. — Кацуки несильно пнул его в руку за такие подробности. Отметили они с Киришимой и Деку удачную миссию, этих двоих забрали Енотиха и Щекастая, а Кацуки как самодостаточная личность поплелся домой самостоятельно. А Шото, пришедший с дежурства, нашел эту «самодостаточную личность» не в самом приятном виде. Но Кацуки и представить не мог, что эта информация будет направлена против него самого.

— Это было всего раз, да и не сравнится бухое состояние с добровольными попытками говорить.

Шото задумчиво притих, а потом выдал:

— Пошли к психотерапевту. Ни я, ни ты ничего не смыслим в проработке травм.

— Ой, говори за себя. Я отлично прорабатываю твои травмы. Что-то не нравится — вали к Деку.

Шото мягко рассмеялся и обхватил щеки Кацуки руками.

— Мидория не сравнится с тобой. — Кацуки довольно улыбнулся и невинно чмокнул его в губы.

— Конечно, потому что я лучше каждого твоего друга. А твои дерьмовые идеи не так уж плохи. — Он не скажет этого вслух, но поддержит каждую задумку Шото действием.