We had to leave (2/2)

В то время как Джеремайе, очень нравилось слышать короткие вздохи, которые срывались с губ Джерома, осознавать, что именно он сейчас заставляет своего брата сильнее и быстрее сжимать пальцы на члене Джереми, в попытке доставить удовольствие и подарить скорый оргазм. Именно Джеремайя трётся задницей о чужой член и не чувствует из-за этого себя грязным, заставляя Джерома нервно вздыхать и хлопать глазами.

Его брат являлся жестоким для окружающих, но ещё никто, не пробовал заглянуть внутрь и увидеть его настоящего. Они с братом - сломленные дети, которые выросли в ужасной семье, в отвратительном доме и не по своей воле стали юными работниками цирка, без собственных желаний и будущего. Они не знали, что такое любовь, здоровое отношение родителей, честность слов и поддержка, но именно сейчас, когда губы Джерома прижимались в очередном неряшливом поцелуе к таким же Майи, - близнецы имели счастье изучать такие вещи вместе.

Врать – это верить, что ты мог бы поступить иначе.

Джеремайя врал самому себе все шесть лет, но сейчас набрался смелости взглянуть правде в глаза, и совершенно неожиданно узнал, что несчастную серую жизнь можно изменить, когда только того пожелаешь. Он не собирался упускать такую выгодную возможность.

Джером, будучи прижатым к полу, старается приподнять бедра вверх, чтобы почувствовать немного больше. Чувство трения чужой задницы о его заключённый в шортах член, слишком быстро надоело рыжику, и теперь парню хотелось чего-то нового, чего-то более нестандартного.

Джером находит несколькими пальцами слабое очертание головки члена Джереми, прежде чем на ткани рядом с ней замечает промокший маленький участок, усмехается. Предэякулят из члена Майи появился так стремительно быстро, что это было почти что забавно, если не считать того, что у самого Джерома с этим дела обстояли посложнее.

Обычно парень использует слюну для влажности и комфортного скольжения руки, что с точки зрения интернета и глупых (по мнению старшего) врачей - является плохой привычкой, но с точки зрения Джерома – оптимальным вариантом в его положении. Дело было в том, что старший возбуждался недостаточно для того, чтобы предэякулят мог выделиться в нужном парню количестве и его хватило, чтобы смазать весь его член. Обычно, банальных фантазий Джерома не хватало для этого, и дрочка превращалась из нужного организму удовольствия, - в ноющую боль где-то снизу живота, и сухой руки на члене, что заставляло окончательно остановиться.

- Майя, немного быстрее. – просит Джером, кончиками пальцев поглаживая головку члена Джеремайи, надавливая, заставляя брата закрывать глаза и шумно выдыхать.

Джереми кивает несколько раз, прежде чем его бедра, достаточно сексуально, как думает Джером, скользят вниз ближе к коленям, и сразу же поднимаются обратно, подстраиваясь под собственный ритм.

Бушующие гормоны в юном для парней возрасте играют достаточно большую роль потому, что в следующие несколько минут Джером отчаянно сжимает член Майи под тканью своими пальцами, пока брат опускает свои руки на грудь старшего и пальцами пробегает по его голой коже. Задница продолжает ритмично двигаться, заставляя близнецов громко дышать и обмениваться быстрыми поцелуями в разные участки веснушчатой кожи, ровно до того момента, пока бормотание снизу не раздаётся достаточно громко, чтобы Майя мог остановиться, а чужие руки не сжимают его головку члена слишком сильно, чтобы наконец почувствовать долгожданный оргазм.

- Джереми, блять, не двигайся, прошу тебя. – Протяжно вздыхает Джером и его руки сильно хватают брата за бедра, предотвращая любые возможные движения, пока парень бесстыдно изливался в чужие надетые им шорты.

Джеремайя издаёт тихий стон, прежде чем его спина немного изгибается, глаза лениво моргают, а член начинает приятно пульсировать, и парень кончает в нижнее белье шорт, пока пальцы на чужой груди продолжают поглаживать бледную кожу.

Два настолько приятных оргазма за день, - делают Джеремайю не только сонным и напрочь выбитым из ритма жизни, но и, - счастливым.

- Блять. – запрокидывает голову Джером и старается спокойно дышать. – Лучший день в моей жизни, правда.

Настолько приятно Джерому ещё никогда не дрочили, не считая того, что дрочили ему за жизнь всего-то два раза, и каждый из них – был его брат, да ещё и два единственных раза за один день, но правдивого факта это никак не отменяло. Видеть лицо брата во время оргазма было очень лично и Джером не хочет, чтобы кто-либо другой мог когда-нибудь его таким увидеть.

- Джером, - зовёт брата Джереми и его улыбка светиться ярче дешёвого фонаря внутри шалаша. – Ты что-нибудь решил по поводу моего предложения?

Брови Джерома поднимаются вверх и его взгляд кажется младшему забавным, даже, возможно, излишне цирковым.

- Насчёт этого мягкого пледа под моей задницей ты все решил сам, я даже не жалею, что согласился. – усмехается старший, полностью удовлетворённый своим ответом, но как только слышит недовольный выдох где-то сверху, все же сдается. – Ты о Готэме?

Джеремайя только обеспокоенно кивает, и Джерому кажется, что тот старается не выдать свою явную усталость, которая стала очевидна для старшего только сейчас, из-за медленных движений чужих рук на своей груди. Мальчики действительно потратили за этот день слишком много энергии и сил, и Джером мог с ошибочной лёгкостью предположить, что часы сейчас показывали за полночь и пора бы отдохнуть.

- Я думал, что ты шутил, разве не логично? – с некой неуверенностью в голосе спрашивает Джером и приподнимается на локтях, дабы лучше разглядеть лицо брата.

- Я не шутил. Я действительно хочу уехать отсюда сейчас. – Джереми спокойно кладет свои руки на талию старшего и поглаживает его бока большими пальцами. – Джером, эта жизнь – разрушает нас, и я даже не знаю, долго ли смогу этому противиться. Что ты собираешься делать уже завтра? Уедешь обратно к Лайле, или, продолжишь жить в цирке? – резко и довольно грубо спрашивает Джереми и тут же добавляет: - Я не хочу, чтобы ты так больше жил.

- Не твоё дело, как я собираюсь дальше жить. – Джером отводит взгляд от чужих зелёных глаз и его голос звучит несколько эгоистично.

- Но я не хочу опять терять тебя, Джером.

Старший Валеска громко вздыхает.

- И что, будем возиться по грязным улицам, в надежде найти съедобный кусок хлеба? – с усмешкой спрашивает Джером и буквально на секунду его лицо становиться задумчивым. – Хотя, нет, погоди, разве не весь хлеб съедобный?

- Найдём брата Свена. Он все ещё живёт где-то в Готэме. - игнорирует вопрос брата младший.

- Где-то? – вскидывает бровь Джером. - Ты настолько радужно мыслишь, Джереми, что даже я хочу верить твоим словам, но каков процент того, что сейчас он не валяется где-то сгнившим в земле, ну, или, допустим канаве? Ему должно быть плевать на нас.

Джеремайя вяло пожимает плечами, он и сам не знает ответа на вопрос, прежде чем спешит охотно освободить бедра брата от лишнего груза, осторожно сползая с них куда-то в бок, устраиваясь со вновь скрещенными ногами напротив Джерома.

Джереми отчаянно пытается.

- Ты не хочешь, верно? Я понимаю твои мысли, ты думаешь, что все это – слишком спонтанно, но я раздумывал над этим уже не первый месяц, Джер. – он глубоко дышит, но продолжает. – На первые несколько месяцев нам хватит отложенных на мою учёбу денег, так же, у меня есть разная одежда, большой рюкзак и еда на первые дни.

Джером и не думал, что Майя окажется таким неспособным распознать его самые базовые навыки актерского мастерства. Сколько же его брат пропустил циркового веселья, это даже расстраивало старшего.

Джером улыбается, прежде чем лениво махнуть головой, в знак согласия.

- Дай мне пару минут на отлить и я буду готов.

Руки Джеремайи в тот же час останавливаются от щипания своих же локтей, а глаза с нескрываемым недоверием оглядывают лицо брата, пока сердце начинает биться чуточку быстрее.

- Ты сейчас правда соглашаешься? – было глупо переспрашивать Джерома. Джереми совершенно точно знал, что тот никогда не стал бы врать о чем-то подобном, хотя, нужно было так же заметить, что это и было весьма в его стиле, как и то, что привычки имели свойство меняться, особенно за шесть прошедших лет.

- Майя, я люблю тебя, - Джереми не сможет привыкнуть к этим словам так скоро. - и куда лучше начать что-то новое, сьебав от Лайлы подальше. – объясняет старший и удобно переносит свой вес на руки, подпирая спину. - Спорю на деньги, которых у меня нет, что она будет только рада моей пропаже, и даже скажет остальным, что я – умер наевшись каких-то дешёвых таблеток. Мило, правда?

Джеремайя наклоняется вперёд для быстрого поцелуя в губы Джерома, и не может сдержать лёгкой улыбки на лице. Он радовался не тем ужасным вещам, которые сказал Джером о матери, он радовался настоящему согласию и признанию в любви, что было неожиданно, но безусловно приятно слышать.

Его мечты тоже начинают осуществляться.

- Ты серьезно думал, что я не соглашусь? – насмехается старший, но по-доброму улыбается. – Поздравляю, тебя только что грубейшим образом надули, дурень рыжий.

- Кто из нас ещё сказки путает. – усмехается в ответ Джеремайя, прежде чем неожиданный вопрос Джерома заставляет его уши немного покраснеть, а мурашек быстренько пробежаться по телу.

- У тебя есть новые шорты? Ну, и трусам я тоже обрадуюсь, конечно. – старший победно улыбается и толкает лодыжкой чужое колено.

***</p>

Все пошло к чертям, был уверен Джеремайя, когда Джером только отлучился в уборную, а младший остался в комнате, доставая свой вместительный рюкзак для различных поездок в которые так никогда и не съездил. Мальчик копошился в собственных вещах, не зная за что взяться первым, пока его разум судорожно старался ухватиться за продуманный им план.

Минутами ранее парни посмотрели друг на друга и без слов сошлись во мнении – не разрушать их шалаш. Джером посчитал, что такая великая постройка должна остаться Свену как напоминание о внезапно сбежавшем сыне и его отвратительном отцовстве, а Джеремайя подумал о том, что шалаш вышел действительно красивым и удобным, и потратить на его разбор дополнительные двадцать минут – будет слишком затратно.

Он не верил, что это происходит.

Что сейчас они с Джером соберутся и уедут из города, не сказав ничего, и никому куда точно направляются. Единственным глупым решением за этот вечер оказалось то, что ехать ночью – опасно, был уверен Джеремайя. Не лучше было отложить поездку до завтрашнего раннего утра? Близнецы смогут отдохнуть, принять душ, без спешки собрать рюкзак, проверить по утреннему расписанию движение автобусов в направлении Готэма, и уже тогда – быть готовыми к такому серьёзному шагу в их жизнях.

Когда Джереми захотел спросить совета у брата, насчёт предполагаемого времени их отъезда, он обернулся и не застал старшего рядом. Кажется, что Джером решил заодно ещё и быстро ополоснуться, что было достаточно разумно, учитывая их недавние оргазмы в нижнее белье. Младший отложил вопрос на потом.

Джереми, тебе нужно просто расслабиться.

Сконцентрироваться на складывании одежды никак не получалось, а поэтому, оставалось отвлечься лишь уборкой остывшей еды на подносе. Она легко могла испортиться до приезда Марлы и Свена, а мальчику не слишком хотелось оставлять за собой бардак в виде надгрызенных братом овощей и разбросанных по полу нескольких бантиков макарон. Хоть он и не уважал этих людей, но они все ещё ими оставались, и подарили мальчику крышу над головой.

Джеремайя уместил в руках поднос и пальцами крепко вцепился в его ручки, быстро направляясь обратно на кухню, когда неожиданно тихий, но достаточно резкий поворот ключей в дверях донёсся до его ушей, и заставил Джереми остановиться, испуганно сглотнув.

Все мысли разом стали прозрачными, паника медленно, но стремительно, брала начало где-то глубоко внутри груди и просачивалась по всему телу парня, а сердце начинало биться в несколько десятков раз быстрее обычного, когда ноги по ощущениям напоминали вату. Джеремайя не мог даже пошевелиться, чувство было такое, что на него только что неожиданно вылили бочку ледяной воды, из-за чего отвратительные мурашки проползли даже под бледную кожу Джереми.

Он стоял прямо напротив входной двери и лихорадочно пытался сообразить, что из разговора со Свеном мог упустить. Мальчик точно слышал, как мужчина говорил о том, что сегодня ночью его не будет дома.

Говорил же?

Определённо да.

Соврал?

Но он ничего не знал о приглашении Джерома домой.

Панически сообразив, что Свен может сделать с братьями, если увидит Джерома, спокойно выходящего из душа комнаты Майи, Джереми не на шутку испугался. Мальчик даже не хотел углубляться в эти поганые мысли.

Пожалуйста, только бы все это стало невозможным.

Джеремайя очень надеялся, что ему просто показалось, что это – иллюзия его разума. Просто злая шутка его поврежденной головы. Сейчас он сделает медленный шаг вперёд и дверь не откроется, нет, она ни за что не откроется, она не должна была открыться до завтрашнего дня как минимум, Джереми в этом твёрдо уверен. Он разговаривал с отцом, и тот сказал ему, что сегодня не собирается ночевать дома, но почему он ничего не сказал про Марлу? Она же была рядом с ним? Она точно обязана была быть.

Джером слышал этот щелчок?

Вода из душа заглушает любые тихие звуки, он ничего не слышал.

Дерьмо.

Джеремайя, дыши. Будь в своём уме. Паника сейчас не нужна.

Его руки хотят уронить поднос, они стали дрожать и потеть, из-за чего в пальцах ручки скользят, а глаза продолжают выжидающе смотреть на дверь, прежде чем достаточно бодрый для ночи голос может весело объявить:

- Джереми, я дома.

Марла.

Колени Джеремайи не перестают дрожать даже тогда, когда он медленно, но стремительно быстро осознаёт, что зашёл - не отец. Сердце бьётся все быстрее, и он надеется на то, что Джером услышал чужой голос, и выходить из душа ни за что не станет.

- Ты почему такой испуганный? – женщина опасливо оглядывает мальчика и кладет свои ключи на ближайшую тумбочку.

Она не должна ничего узнать.