We had to leave (1/2)

- Окончательно сведём сума всех вокруг? – усмехнулся старший брат.

- Нет, но избавимся от того, что приносит нам проблемы именно сейчас.

***</p>

Джером слабо выдохнул и его бедра медленно шевельнулись.

- Джереми, я твердый. – произнёс старший, прежде чем обыденно стянуть губами несколько макаронин с самого края вилки.

Изначально Джеремайя вскинул бровь, не совсем осознавая, что сказал его брат, но уже через минуту он медленно перевёл свой интересующий, но достаточно смущённый взгляд на шорты старшего, чтобы убедиться в правдивости его слов, и заметил, что Джером в тот же час прикрыл своей рукой малую выпуклость, усмехаясь.

- Я могу прикоснуться? – осторожно поинтересовался младший, когда его пальцы сомкнулись вокруг собственной вилки.

- Не здесь. – махает головой Джером и его пальцы на ногах в напряжении сжимаются. – Места не хватает.

Джереми в кротчайшие сроки сумел представить: Джером лежит на полу, распластавшись во весь свой рост, в этом построенном близнецами шалаше. Его щёки румяные, а серые глаза с интересом наблюдают за чужими действиями, пока руки покоятся на собственной груди, без особого желания двигаться. Джером коротко вздыхает, когда чувствует невесомые прикосновения к своей голой коже, где-то ниже пупка, почти что лёгкие поцелуи в бедренную косточку. Рыжие волосы растрепаны, а шорты давно стянуты вниз, Джером может чувствовать их где-то на своих икрах внизу, пока сам Джеремайя находит место на чужих бедрах, слегка сгорбившись вперёд для того, чтобы ненароком серьезно не задеть одеяло, которое служило парням своеобразной крышей.

Смена ролей, думает Джеремайя.

В прошлый раз Джером имел счастье сидеть сверху и наблюдать за удовольствием брата с лучшего (как считал младший) ракурса, но сейчас это мог бы быть именно Джереми.

Им всего шестнадцать и самое большее чего могли желать братья это – прикосновения. Джереми нравились исследования, и когда дело касалось его брата то желания появлялось всё больше, в то время, как Джером был просто рад проводить с близнецом время, болтая и неспешно целуясь.

Сейчас Джером стал слишком заманчивым.

Джереми старался глубоко дышать и контролировать собственные мысли, но различные картинки навязчиво продолжали мелькать перед его глазами.

Что могло его так возбудить?

Возможность вновь почувствовать родные прикосновения, относительная безопасность, привязанность, или безумная идея о побеге в Готэм? А возможно и то, что младший очень хотел, чтобы именно Джером прикоснулся к нему сейчас?

- В шалаше много места. – Джеремайя переводит свой взгляд на брата, прежде чем тот успевает закинуть очередной кусок огурца себе в рот.

Джером выглядит (а возможно и действительно являлся) совершенно обыденным, будто бы то, что он оставался возбуждённым и на данную минуту их, достаточно странного ужина, абсолютно не делало его уязвимым.

- Могу просто выставить еду за постройку, и тогда тут можно будет спокойно лечь. Хочешь? – настаивает Джеремайя, пока его пальцы продолжают навязчиво сжимать собственные колени.

Джером игнорирует, но ровно до того момента, когда откидывает свою вилку куда-то вбок, почти что выталкивая её из шалаша, и его рука тянется вперёд, перехватывая запястье брата на его колене. Джереми изо всех сил старается не улыбаться, когда в тот же час чужие губы прижимаются к его.

Изначально Джером двигает губами медленно и достаточно сухо, чтобы Джеремайя мог воспользоваться своей специально выделенной секундой и постараться быстро облизнуть кончиком языка чужие губы, делая общие движения более скользкими и трогательными.

Джером целует аккуратный нос Джереми, придерживая пальцами его светлое лицо.

Он целует его налитые румянцем щёки, его волевой подбородок, его закрытые в радости глаза.

Старший буквально зацеловывает эту красивую улыбку на лице Джеремайи и улыбается парню в ответ.

Джерому кажется, что он слишком быстро может привыкнуть к такому, но он наконец показывает свою ласковую сторону человеку, который его никогда не осудит, а это - куда более важнее пустых переживаний.

Поцелуй становится чуть более открытым, и Джером вкладывает в него больше, наклоняя голову, чтобы добраться до рта Джереми таким образом, который посылает жар прямо к их животам, в очередном потоке, казалось бы, самой настоящей лавы, а возможно, вязкого и сладкого мёда, который очень любил младший.

Джеремайя скользит руками к затылку Джерома, проводит пальцами по его отросшим рыжим волосам, целует, а потом снова целует, чувствуя влагу на внутренней стороне его губ, и возможно, немного на языке. Джером сразу же пробует поцеловать Джереми немного по другому и втягивает его нижнюю губу в рот, проводит по ней влажным языком, прежде чем Майя успевает сдавленно вздохнуть и сжать пальцы на чужом затылке, притягивая к себе, больше, сильнее.

- Пожалуйста, Джером…- с трудом отстраняясь от алых губ старшего Валески, тихо произносит Джеремайя. – Ложись тут.

- Братику так сильно не терпится залезть ко мне в штанишки, да? – сладко усмехается Джером и его глаза, казалось, заблестели яркими огоньками – Я что, настолько хорошо целуюсь? Странно, но опыта никакого у меня и не было, братишка.

Парень лениво пожал плечами и сдался, отстранился от чужого лица, предварительно не забыв оставить лёгкий поцелуй в уголке рта Джеремайи, прежде чем его руки смогли одним быстрым движением стянуть со своего тела футболку и отбросить её куда-то в угол. Хоть и без особого желания, но Джером согласился на предложение Майи. Мальчик аккуратно прилёг, подперев верхнюю часть тела на свои достаточно сильные предплечья, и в тот же момент сразу почувствовал всю твёрдость пола поясницей. Неприятные и тянущие ощущения усилились, когда брат сел на его бёдра сверху, тем самым сильнее придавливая копчик Джерома к полу.

- Майя, слишком жёстко, у меня так паралич спины схватит. – возможно, насчёт последнего он преувеличил и ошибся в значениях вовсе, но старший резко скривился и переместил свою руку на колено Джеремайи, в попытке показать весь отвратительный ему дискомфорт.

Младший свёл брови к переносице и его взгляд стал более сосредоточение прежнего. Он стал быстро раздумывать над тем, а не нужно ли им двоим переместиться на кровать, которая располагалась буквально сразу позади шалаша? Возможно ли такое, что мягкость дивана и всеобщий комфорт комнаты сделают их близость ещё более приятнее и интимнее? Не то, чтобы младший рассчитывал на что-то большее, (и правильно делал) чем приятные поцелуи Джерома и их ленивое трение членов, просто он был уверен, что атмосфера играет многое в таких рода вещах. По крайней мере, парень читал об этом в интернете и слышал от своих одноклассников.

Джеремайе хотелось дотрагиваться до Джерома именно сейчас, ни минутой, ни двумя позже. Сейчас.

Идея появилась так же быстро, как и Джереми удалось в рекордное время спохватиться, встать, и выбежать куда-то за пределы постройки, пробубнив недовольному Джерому что-то схожее с: «Полежи так немного, я кое-что придумал».

И Старший все ещё лежал на твердом полу, выстукивая пальцами по груди дивный ритм собственной мелодии, когда Джеремайя оказался уже рядом, удерживая в руках достаточно толстый синий плед с мало заметной победной улыбкой на губах.

- Так должно быть мягче, подними бедра.

Джером скептически прищурился и прошёлся недоверчивым взглядом по лицу Джереми, но ничего говорить в ответ не стал, вместо этого, в очередной раз за этот нестандартный для парней вечер, – послушался, и приподнял бедра, давая возможность Джеремайе просунуть плед под его тело.

- Будто бы попал в какую-то сказку, знаешь, типо, - Джером усмехается, прежде чем начать медленно опускать бедра обратно на место, и уже секундой позже, одобрительно ёрзает по мягкому спасению. – Типо, золушка? И её куча матрасов с горошиной. Помню, как дядя Зак рассказывал что-то подобное. Или это была Лайла? Я не помню уже.

Джеремайя не сумел сдержать смеха, его глаза на мгновение прикрылись, а уголки губ стремительно поднялись вверх. Мальчик засмеялся, и Джером, на удивление младшего, подхватил его приятный ушам смех. Близнецы по-настоящему вместе захохотали и их грудь одновременно вздымалась и опускалась, в несколько раз быстрее обычного, что делало их взаимно счастливыми.

Джереми понимал, что возможно, уже ничего не будет прежним, но он решил для самого себя, что хочет новой жизни за пределами четырёх ненавистных стен. Джером не дал чёткого согласия на то, что хотел бы он вместе с Джереми уехать в Готэм, прямо сегодня, прямо после того, как младший найдет отложенных на учебу денег и соберёт базу нужных вещей для отъезда.

Он действительно этого хочет?

Бросить все то, что строилось годами и отправиться в неизвестность, точно хочет?

Неизвестность - лучше этой несчастной жизни с отцом, Джереми.

Мальчик был заранее осведомлён и его ум позволял различить импульсивное решение с заранее обдуманным, над которым тот, раздумывал уже не первый месяц. Близнецы ходят вместе по улицам Готэма, на улицах странного и темного города, где зачастую преступников орудует больше, чем можно было увидеть в любом другом фильме, но Джеремайя был уверен, что они справятся со всем вместе.

Врать – это верить, что ты мог бы поступить иначе.

Но сейчас он не врал себе.

Рядом с Джеромом он не боялся признаться себе даже в том, что его привлекает мысль о постоянных поцелуях с братом, их совершенно иной родственной близости, их личных секретов, которые знать больше никому нельзя было, и их особой связи, о которой братья стали догадываться лишь сейчас.

Джеремайя – хороший.

Он обязан быть таким, обязан учиться, зарабатывать деньги и жить счастливо, как того сам хочет.

Действительно ли хотел?

Врать – это верить, что ты мог бы поступить иначе.

Сейчас, Джереми стал серьёзно настроенным, поэтому, он с малой улыбкой быстро навалился на Джерома сверху, сразу же расположив свои руки по обе стороны от его головы, чтобы было легче сохранять равновесие, пока ноги аккуратно оседали чужие бедра и прижались к ним вплотную.

- Ты явно все перепутал, но я бы хотел услышать сказку с таким сюжетом. – Джереми целует старшего куда-то вниз подбородка.

- Да? А я думал, что ты слишком увлечён моим членом вместо детских баек. – Улыбнулся Джером и позволил голове повернуться куда-то вбок, оголяя шею для дальнейших ласок.

- Я больше увлечён твоими губами, Джером. – пальцами обхватывая чужую румяную щёку, Джереми поворачивает лицо Джерома обратно к себе, и с особо сильным желанием целует.

Рыжик – тот, что непослушный – перемещает свои руки на чужие бедра и начинает осторожно поглаживать их ладонями, пока голова наклоняется под нужным для поцелуя углом и его влажный язык не проникает в чужой рот. Поцелуй выходит неряшливым, но достаточно долгим, что заставляет дыхание парней стать шумным, а губы – алыми и слегка опухшими.

Получать наслаждение - это очень странно, думает Джером, такого с ним ещё точно никогда ранее не случалось. Ощущение собственной руки на коже – это пустой звук, по сравнению с тем, когда чужая рука касается её и даже ласкает. Ты не можешь контролировать эти движения, ты даже не можешь предугадать, что следующим захочет потрогать эта таинственная рука. Именно поэтому, вся близость так сильно и возбуждала, - неизвестность и первые шаги ей на встречу.

Все когда-нибудь случиться впервые.

Губы брата целуют щеки Джерома, и все те же самые влажные губы целуют его чувствительную шею, спускаясь все ниже по участкам голой кожи, зубами нарочно цепляя ключицу, а языком оставляя тёплую дорожку посередине живота, прежде чем Джером может почувствовать, как чужие бедра сверху начинают шевелиться и ерзать на одном и том же месте в критической близости к члену старшего под тканью.

Майя прекрасно осознаёт, как эти движения влияют на Джерома, он очень начитан и его ясный ум работает быстрее собственных движений, но все же, что-то в этом действительно было: лежать прижатым к полу, пока его брат нескрываемо подло дразнил его, ерзая бедрами по члену, целуя каждый открытый сантиметр кожи и учащённо дыша.

Именно сейчас Джерому хотелось сказать, что ему это нравится. Поделиться с Майей тем, что ему нравилось чувство близости, нравилось знать, что Джеремайя рядом и не собирается его бросать, нравилось видеть, как Джереми с особым интересом в глазах целовал его тазовые косточки и прикусывал, улыбаясь. Нравится, как его глаза следили за его собственными, в попытке заглянуть ещё глубже. Джером просто радовался, что его брат был рядом. Этого было достаточно, чтобы считать себя счастливым и не признаваться в этом в слух.

Старший сильно сжимает пальцами чужие бедра, останавливая их поспешные движения, когда начинает понимать, что трение заставляет его хотеть немного большего, и с усмешкой произносит:

- Ебаный ты засранец, - Джером замечает взгляд брата на своих губах и продолжает. – но я даже не жалуюсь, просто продолжай двигаться, но немного быстрее.

Джереми кивает и на одном дыхании признаётся:

- Я теперь тоже твердый, Джером. – глаза Джеремайи на секунду закрываются, а голос продолжает. - Потрогай меня через ткань.

- Может ты… - не успевает предложить Джером, когда брат его перебивает.

- Нет, просто сожми его через ткань шортов. Я хочу, чтобы сейчас ты сжал через ткань, пожалуйста, Джер. – Джереми склоняет голову над чужой грудью, прежде чем рука Джерома, без лишних возражений, касается его члена сквозь ткань шорт, как тот и просит, и в нужном парню давлении сжимает его в своих пальцах.

- Джереми, двигайся. – напоминает старший и его глаза стремительно быстро закрываются. – Услуга за услугу, не забыл? – улыбается.

Джером ещё никогда не испытывал чего-то подобного. Головка его налитого члена в приятном трении упирается в тугую ткань трусов, пока собственное дыхание становится обрывистым и малые стоны не срываются с его губ. Глаза закрыты, а бедра прижаты к полу чужим весом сверху, без возможности выбраться, что возбуждало его ещё больше.