ханма шуджи | ханемия казутора (1/2)
— Я сначала думал, ты пацан.
Этот Ханма, кажется, всегда сначала говорит, а потом думает. По крайней мере сейчас, когда Казутора на него смотрит с немым вопросом «ты дурак?». Она на пороге собственной комнаты, на пороге своего дня рождения. Сейчас такое время, что никто не поздравит, ни семья, ни Баджи, ни кто-либо еще. Потому что жизнь с обрыва летит вниз, со сорванными ошметками тормозов. Казутора хлопает иголками ресниц: Ханма с порога никуда не девается, более того, он уже прошел большую часть квартиры, миновав как минимум... Голос матери доносится со стороны кухни — Тора-чан, к тебе друг, но у вас полчаса, отец скоро вернется с работы. Казутора болезненно морщится и отступает, освобождая путь.
— Ты делал что?
Поддеть толком не получается, потому что Ханма хмыкает сверху, тычет неприятно пальцем ей ровно в макушку и шагает в леопардово-пятнистое царство. В комнате хаос, там и сям вещи, журналы, заколки для волос, носки на полу. Книжки и несколько томов манги мимо полок. На столе выпотрошенный пенал. Какие-то тюбики, крема наверное. Заляпанное отпечатками пальцев зеркало. Почти обычная школьница.
— Думал, — Ханма скалится, повторяет, рассматривая новую среду, трогает шелковую безразмерную рубашку на кровати, и спихивает ее глубже, чтобы сесть и вытянуть ноги. Кошмарно длинные, Казутора чуть кривит тонкие губы, будто кошка, учуявшая цитрус. — Думал, что ты пацан. Ты ж плоская.
И хлопает себя по груди.
— Задницы тоже нет, в юбке я тебя не видал.
Круглая сережка в ухе звякает раздраженно. У нее вообще много тональностей, от радостного перелива, до истеричного бряцания. Но Ханма об этом не знает. Зато знает о другом.
— У тебя же день рождения. Че дома?
— Да отъебись ты.
Выдержка такое хрупкое явление, особенно у Казуторы. Она вся сама непредсказуемая, вот, вроде бы, в состоянии покоя, листает книжку, спрятавшись от матери, а вот уже готова выпустить опасно-острые когти, чтобы оставить труп прямо на своей постели. Подумаешь. Зато без вопросов, которые отзываются внутри холодными уколами.
— Есть юбки-то у тебя?
В шкафу их несколько, одна ворованная с распродажи. Казуторе было интересно, поймают ее или нет. Нет, но и юбку ту она ни разу не надевала, пышная и розовая, она не носит такие. Она вообще любит штаны и толстовки, в которых не то, что ты девчонка, вообще не видно человека.
— Есть.
Проговаривает тихо, пиная зеленый носок, чтобы улетел к своей паре через половину комнаты. Хочет сказать «свали нахер из моего дома», но почему-то отвечает про юбки.