10. Айвори (2/2)

Что ж, если они хотели отвлечь Мэтта от его видений, у них определенно получилось.

Когда они вернулись в дом, Айвори заметно устал. Он тяжело, хрипло дышал. Даниэль усадил их на диван на кухне, вручил по бутылке воды и заявил:

— Смотрите, как работает мастер.

Готовил он хорошо, помощь ему не требовалась, так что Мэтт мог только наблюдать, как на плите вырисовывается ужин, и слушать прерывистое дыхание Айвори.

Мэтт помнил, что был совсем юным, когда Даниэль познакомил его с другом. И шепотом спросил:

— Он болен, да? Он умирает?

Даниэль тогда посмотрел с удивлением:

— У него есть проблемы с сердцем, но он совершенно точно не умирает.

— Ему дышать тяжело.

— Это потому что в детстве ему в грудь стреляли.

Мэтт в тот момент удивился всё-таки больше, чем глазам на блюдце. И спросил только:

— Кто?

— Его отец. Вроде как случайность, но он был тем еще подонком. Он давно умер.

И Мэтт решил благоразумно не спрашивать, как именно.

Ужинать сели, когда уже начали густиться сумерки. Еда оказалась вкусной, разговоры неторопливыми, и Мэтт с удивлением понял, что в этом странном месте в отрыве от города чувствовал умиротворение. Даже всплески от аллигаторов за спиной не пугали.

Айвори сам походил на призрака, с этими светлыми волосами и острым взглядом, проникающим в суть вещей. С облупленной статуей без глаз за спиной. Как ни странно, именно хриплое дыхание делало его как будто более понятным и земным.

— Давайте перейдем к главному, — неожиданно сказал Даниэль.

Пока Мэтт подбирал соус на тарелке, брат неторопливо и обстоятельно рассказал обо всем. И о смерти Бена, которой в разговорах намеренно не касались, и о мертвом ритуалисте, и о видениях Мэтта и догадках о том, что в этом может быть замешан подосланный лоа.

— Или проклятие, — упрямо заявил Мэтт. — Дан игнорирует это, но я считаю, Бен стал жертвой, чтобы наслать проклятие.

Даниэль закатил глаза, выражая, что он думает о подобном предположении, но Айвори меланхолично кивнул. Кажется, не столько Мэтту, сколько собственным мыслям. Посмотрел на Даниэля:

— С тобой точно что-то не так.

— Тоже веришь в проклятие?

— Я знаю, что-то не так. Но не знаю, что именно. Может, и проклятие, а может, и нет. Но если оно мощное, я не распознаю.

— Посмотри, почему видения Мэтта такие сильные.

Даже не кивнув, Айвори скрылся в доме, в одной из комнат. Даниэль начал убирать со стола, и Мэтт решил помочь. Он точно не знал, что может Айвори, но если он скажет что-то конкретное, почему бы и не узнать. Одна мысль о возвращении в город, о том, что Даниэлю придется уйти, и Мэтт снова останется с призраками и видениями… это заставляло дрожать.

Вспомнилось, что Айвори единственный из знакомых Даниэля приходил к нему в больницу после аварии.

Кажется, Даниэль не счел нужным кого-то извещать. Как он потом говорил, Айвори сам позвонил и просто сказал:

— Я знаю, что произошло. Я могу приехать?

Вскоре с деревянного стола исчезли остатки ужина. Зато появились свечи и запахло смолистым благовонием. Мэтт с удивлением понял, что это ладан. Его часто использовал Даниэль, поэтому аромат прочно ассоциировался с братом. Может, у него самого с магией.

Мэтт не решался спросить, что именно делает Айвори. Как он знал, у него были какие-то природные способности, но беспорядочные и нечеткие. Пока Даниэль не показал, как направить это стихийное нечто в русло колдовства.

Даниэль устроился на стуле сбоку, оставив Мэтта перед Айвори. Наконец-то закурил и после первой сигареты тут же достал вторую. Значит, нервничал, хотя Мэтт не очень понимал, из-за чего.

Разложив кругом на столе оплывшие свечи, Айвори зажег их обычными спичками. Перед собой поставил глиняную чашу, наверняка такими пользовались еще его предки, когда только пришли в Луизиану. Внутри ее заполняло что-то темное, и по запаху Мэтту показалось, что это кровь. Она что, у Айвори в холодильнике хранится? В пластиковой бутылке с надписью «Бычья кровь для ритуалов»?

Мэтт покосился на Даниэля и его забинтованную руку. Ну, может, чаша с кровью — это лучше, чем резать куриц или пускать собственную.

Айвори зашептал что-то на французском, то ли молитвы, то ли заклинания, то ли нечто среднее. Окунул в чашу руку и поднял, без предупреждения дотронувшись до лба Мэтта. Тот вздрогнул и моргнул, когда его коснулись прохладные пальцы, испачканные в крови.

Подвешенные консервные банки стали будто интенсивнее биться друг о друга, хотя ветер совсем стих. Айвори опустил руки на стол, прикрыл глаза, продолжая шептать на французском. Мэтт покосился на Даниэля.

Брат замер, уставившись в сторону, сигарета тлела меж пальцев. Обычно Даниэль так застывал, когда прислушивался к лоа. Раньше Мэтт почти не обращал внимания, но после аварии это стало пугать до чертиков. Вообще-то ничего не изменилось… просто теперь Мэтт знал, что лоа могут быть опасны и увести.

Моргнув, Даниэль перевел взгляд на Айвори, а тот открыл глаза и посмотрел на Мэтта:

— Почему ты отрицаешь свой дар?

Мэтт растерялся. Он не очень-то любил таких людей, которые видели чуть больше обычных. Потому что они выражались так же туманно, как и призраки, ничуть не заботясь о том, чтобы окружающие их понимали. Толку от их слов немного.

Не успел Мэтт разочароваться, как Айвори продолжил:

— Ты не хотел видеть призраков. Ты отрицал свой дар, и он набухал внутри тебя. Поэтому оказалось легко повлиять. Ты не был стабилен. Не был… целен.

Мэтт хотел огрызнуться, но прикусил язык. Он не обязан доверять всем словам Айвори.

— Кто-то вытаскивал образы из твоей головы и показывал. Ты ведь понял это и без меня?

Мэтт кивнул. Об этом он и правда догадался сам, тут не нужна чаша с кровью и поездка черте куда к аллигаторам. Видение Даниэля в крови предстало точно таким, как помнил Мэтт. Змеи тоже возникли из его головы.

— Я не знаю зачем, — продолжил Айвори. — Напугать. Свести с ума. Ты кому-то мешаешь?

— Это был лоа, — негромко сказал Даниэль.

— Да. Он не настолько силен, но ты, Мэтт, слишком долго отказывался от своего дара и самого себя. Ты перестал быть цельным. Лоа повлиял, но в красках всё представило твое собственное сознание.

Мэтт поежился. Не то чтобы он не признавал ответственности, но слушать об этом оказалось… неуютно.

— А призраки? — он запнулся. — Призраки были настоящими?

— Да. Они прорывались через твою блокаду. Бабушка… да, она правда приходила к тебе и предупреждала об опасности.

— Почему ко мне?

— Потому что ты единственный из рода мог ее увидеть. И понять.

— Это угроза всем Эшам? Или только Мэтту? — встрял Даниэль.

— Может, вообще не ему. Я не чувствую ничего такого. Призрак пришел к Мэтту, потому что другие ее бы не увидели.

Айвори вздохнул и потер ладони друг о друга, размазывая темную кровь:

— Даниэль, я понимаю, что ты хочешь всех защитить. Но возможно Мэтт прав, и против тебя направлено проклятие с лоа. Я чувствую, что с тобой что-то не так, не с ним, и это идет не изнутри.

Даниэль с силой вдавил окурок в пепельницу:

— Ерунда какая-то. Кто настолько меня ненавидит?

— Ты всегда думаешь о людях лучше, чем они есть.

— Вот уж точно не сказал бы.

Айвори вздохнул, и Мэтту показалось, что это какой-то давний разговор, который начался даже не сегодня. Будто они уже обсуждали это, и оба остались при своем мнении.

— И что делать Мэтту? — спросил Даниэль.

— Принять призраков.

— Как просто! — не удержался Мэтт и хмыкнул. — Помахать им ручкой? Пригласить на чай? Или лучше распить бурбон?

— Я понимаю, почему ты не хочешь их…

Айвори говорил тихо, так что начавшие в сумерках квакать лягушки почти заглушили его голос. Он смотрел проникновенно и печально, так что Мэтт почему-то ни на миг не засомневался, что он правда знает.

— Тебе нужно принять призраков, — повторил Айвори. — Нельзя от них отказываться, ты этим разрушаешь себя.

— И что с того? Мне нравится разрушение! Это моя жизнь.

— Но ты причиняешь боль не только себе, но и тем, кто тебя любит.

Такая мысль, конечно, мелькала в голове Мэтта, но он предпочитал не задерживаться на ней. Даниэль опустил глаза и полез за новой сигаретой. Виновато Мэтт подумал, что Айвори ведь прав.

— Но я же не могу… так просто… — пробормотал Мэтт почти растерянно.

— Я знаю, что ты видел, — тихо сказал Айвори. — Но этот дар часть тебя. Нужно его принять. Постепенно и осторожно. Призраки вернутся, если ты им позволишь. А лоа больше не сможет проникнуть в твой разум, если он будет цельным.

Взять и просто так согласиться Мэтт, конечно, не мог. Хотелось возражать, язвить, доказать Айвори, что он не прав. Но тот смотрел так спокойно, что Мэтт прикусил язык, в глубине души понимая, что он прав.

Его шипы иногда могут причинять боль окружающим.

— Я могу быть неподалеку, — сказал Даниэль. — Не постоянно рядом, иначе вообще никаких призраков. Но неподалеку, если они или видения начнут донимать.

— Мне не нужна нянька, — отрывисто сказал Мэтт.

Хотя вообще-то он был благодарен.

— Опасно избавляться от лоа сейчас, — сказал Айвори. — Или попытаться снять проклятие, если оно есть. Сначала нужно узнать о них больше.

— Что ты предлагаешь?

— Спросим у Бена.

— Вызовем его? Это не совсем то же самое, что я подразумевал под постепенным возвращением призраков.

— Мы не будем делать это одни. У меня есть знакомые медиумы и даже один такой, кто может подстраховать. Он поглощает остатки призраков. Бен ответит на наши вопросы. Он лучше всех знает, что с ним произошло и почему.

Наверное, видеть Бена и говорить с ним — последнее, чего хотел Даниэль, Мэтт прекрасно это понимал. Видел неуверенность на лице брата. Но потом она снова сменилась непроницаемым спокойствием.

— Хорошо. Твой знакомый сможет в ближайшее время?

— Завтра. А сегодня оставайтесь у меня.

— Мне работать завтра, — буркнул Мэтт.

Хотя, конечно, он уже прикидывал, кого попросить его подменить.

— Тебя волнует другое, — неожиданно сказал Айвори. — Что ты хочешь знать? На самом деле хочешь знать?

В голове у Мэтта пронеслась тысяча вопросов, от значения плывущих гробов до того, почему все Эши с колдовством и способностями. И даже совсем неприличные вещи подробностей времяпровождения в семинарии.

Но спросил Мэтт совершенно другое. Потому что когда открыл рот, понял, что на самом деле хочет знать:

— Почему я видел призрака Дана?

— Потому что он умер в тот момент. Ты видишь мертвецов, Мэтт. Когда люди умирают, они часто прощаются с теми, кто им дорог. Просто не все могут их видеть, как ты.

— Это напугало меня, — пробормотал Мэтт. — Я знал, что Дан умер. Это…

— Ты позвал его. И он вернулся.

Мэтт прикусил язык, чтобы не сболтнуть еще чего лишнего. Он совсем не планировал откровенничать с Айвори. Чувствовал на себе взгляд Даниэля, но не поднимал головы.

Айвори хрипло вздохнул:

— Что бы ни пережил человек, ему не обязательно оставаться с этим наедине.

Сложно сказать, он имел в виду Мэтта и его видения призраков, или Даниэля, который тоже предпочитал сдерживать эмоции. Или даже отчасти себя, потому что Мэтт не подозревал, какая темная болотная муть запечатана в простреленной груди Айвори — но Даниэль наверняка знал.

Стоило поблагодарить. У них было понимание и план, Айвори действительно увидел всё это в крови. Но Мэтт не знал, как это сказать, поэтому криво усмехнулся:

— Из тебя вышел бы отличный священник. На исповеди всё бы выкладывали.

Айвори не обиделся. Улыбнулся и взял подготовленную тряпицу, чтобы вытереть кровь с рук. Потянулся к сигаретам Даниэля, и тот не возражал.

— И я ничего бы не смог сделать. Тайна исповеди, знаешь ли. Так что я рад, что не стал священником.