Часть 3 (2/2)

Женщина закрыла лицо руками, едва не плача. О, сколько разбитых жизней лежит на ее совести! Пилар, Эрик, Рауль и даже собственный сын, Густав…

О, Эрик, если ты когда-нибудь хотел нам отомстить, ты даже после смерти смог это сделать. Ты, Эрик, ты, смог разрушить мой брак! Что бы мы ни делали, где бы мы ни были, ты всегда, словно тень, стоял между мной и Раулем.

О, Эрик, если бы ты только знал, с каким ужасом я, спустя три недели со дня твоей смерти, поняла, что жду ребенка. Как я умоляла Рауля не откладывать нашу свадьбу, несмотря на недавние похороны его брата. Сколько слез я пролила накануне свадьбы. О, Эрик, если бы только знал… Ты не представляешь, как я всю беременность боялась, что ребенок унаследует твое лицо. Я просыпалась среди ночи в поту от осознания того, что этот ребенок твой, и он будет похож на тебя. О, Эрик, если бы ты только знал, что я испытала после родов. Ребенок, которого я в душе называла всю беременность монстром, был прекрасен. Я полюбила его с первого взгляда. Он был самым прелестным созданием в мире, так похожим на ангела. Но именно его появление убило мой брак, который едва успел начаться.

Знаешь, Эрик, когда мне дали впервые подержать сына, я заплакала от счастья. Когда в комнату вбежал Рауль я смотрела на него радостными глазами. «Рауль, хочешь подержать Филиппа? Он такой красивый». Знаешь, я даже не поняла, что у него черные волосы, для меня это не имело значения. А Рауль…А Рауль все понял с первого взгляда.

Легкое покашливание доктора заставило меня оторвать взгляд от мужа.

-Виконт, виконтесса, я бы не хотел омрачать вашей радости, но должен вам сказать. Роды были очень тяжелые, скорее всего, виконтесса больше не сможет иметь детей.

И он удалился.

Эти слова звучали как приговор. Я посмотрела на Рауля, и сердце ушло в пятки. Он плакал, глядя на ребенка.

-Рауль, иди сюда, познакомься с Филиппом.

-Он не Филипп. Филиппом должны звать МОЕГО сына!

С этими словами он вылетел из комнаты.

О, Эрик, ты даже не представляешь, что он делал со мной потом. Он ненавидел меня за то, что я не могла больше родить, он ненавидел Густава за то, что он занял место его сына. Он винил тебя. Он брал меня силой, иногда был ласков и нежен, но ничего не помогало, я ни разу за эти годы не забеременела.

О, Эрик, если бы ты знал, в какую ярость он впадал каждый раз, когда понимал, что наши попытки снова не увенчалась успехом. Он громил спальню, он громил кабинет, а я в это время ревела в подушку, чтобы никто не услышал, как мне, виконтессе де Шаньи, плохо. Мне казалось, этот кошмар никогда не прекратится.

О, Эрик, ты не представляешь, что я почувствовала, когда он стал пить и пропадать с другими женщинами. Он приходил ко мне после своей бурной ночи в кабаке, и я чувствовала запах дешевых духов. Он брал меня также, как одну из его потаскушек. О, Эрик, если бы я тогда знала во что превратится моя жизнь…

А мой бедный Густав. Знаешь, я думаю, он очень похож на тебя. Он очень красивый мальчик. У него темные волосы, зеленые глаза. Он совсем не похож на меня. Я очень часто, смотря на него, представляю каким бы ты мог быть. Знаешь, глядя на сына, я начала лучше понимать тебя. Он очень спокойный ребенок, но невероятно талантливый. Музыка и книги его всё. Он редко смеется, предпочитает быть в одиночестве. А когда он улыбается, я вспоминаю ту твою улыбку, которую я видела, когда ты спал. Теперь я знаю, что означает эта улыбка – ты был абсолютно счастлив. О, Эрик, десять лет назад я тебя боялась и ненавидела, а сейчас отдала бы всё, лишь бы ты был жив и находился рядом со мной и нашим сыном. Рауль ужасный отец, он не любит Густава и не скрывает этого. О, как я рада, что мальчик не задает вопросов об отношении к нему Рауля. Я бы не знала, что ему сказать.

С каждым днем Рауль все больше и больше пьет. Он говорит, что ты испортил ему всю жизнь. Он винит тебя во всем. Даже в том, что мы почти банкроты. Череда неудачных вложений почти полностью разорила Рауля, мы все в долгах. Знаешь, неделю назад он отказался платить за занятия музыкой Густава, сказав, что если он талантлив так же, как и его отец, то ему не нужны учителя. Это был первый раз, когда Рауль в открытую признал, что Густав не его сын. Нет, я имею в виду, когда он это признал, будучи трезвым.

Будучи пьяным, он это повторяет с поразительной регулярностью. Ох, я так боюсь, что когда-нибудь Густав это услышит.

Знаешь, Эрик, у тебя получилось полностью разрушить мой брак. Разочаровавшись во мне, Рауль уже три года ко мне не прикасается. Думаю, ты был бы доволен.

Кристина вынырнула из своих мыслей, все ее лицо было в слезах. Сколько раз за эти годы женщина повторяла про себя эту немую исповедь. Ей казалось, что Призрак непременно должен ее услышать там, на небесах и наконец простить. «Ох, Эрик, если бы я только знала…», - прошептала женщина, рыдая.

Видимо, Кристина сама не заметила, как задремала, потому что опять оказалась в этом коридоре. В этом черном, страшном, с паутиной на потолке коридоре. Ох, сколько раз она видела этот сон. Вот сейчас она обернется и увидит убегающего от нее Эрика.

Кристина действительно оборачивается и видит спину своего Ангела. Он быстро бежит по темному коридору, освещенному лишь парой факелов. Кристина кричит ему остановиться и устремляется за ним. Мужчина не оборачивается, будто не слышит женщину. Кристина задыхается. Вот он уже совсем близко, осталось только протянуть руку, и она его схватит. «Эрик, Эрик, пожалуйста, остановись, нам нужно поговорить!»

Но в этот раз что-то изменилось. Эрик вдруг останавливается, и Кристина слышит его голос, обращенный к ней «Убийца! Убийца!». Мужчина оборачивается, и женщина не может сдержать крик: вместо лица у Призрака кровавое месиво. «Убийца, убийца, убийца, убийца, убийца…..».

Кристина резко садится на диване и старается привести свое дыхание в порядок. Окровавленное лицо Эрика стоит перед глазами. Женщина встает с дивана и вздрагивает: что-то металлическое падает на пол. Виконтесса де Шаньи зажигает свечу на столике и смотрит на упавший предмет. Волосы на голове женщины встали дыбом, когда она наконец смогла разглядеть, что же лежит там. Лом, металлический, лом, который она видела десять лет назад, лежит в ее комнате! Окровавленный лом! И кровь, большая лужа крови на полу! Не может быть! Женщина мотает головой. Нет! Нет! И вдруг она ясно слышит голос Эрика, как в ее сне: «Убийца, убийца убийца, убийца, убийца, убийца…». Казалось, голос повсюду! Панический страх опять всецело захватывает женщину. Кристина резко оборачивается, будто пытается понять откуда идет голос. Она хватается за голову, и ее взгляд падает на зеркало. Точнее, что должно быть зеркалом. Сердце едва не останавливается: зеркало больше не было зеркалом! Оно было абсолютно белым и все испещрено словами «Убийца! Убийца!», написанными кровью. Она видит, как кровь капает на пол и ей становится дурно. Нужно уйти отсюда, уйти! Кристина, все еще держась за голову и с ужасом глядя на зеркало, пятится назад. Только бы подальше от зеркала, только бы быстрее покинуть эту комнату! Женщина резко разворачивается и налетает на столик. Он и все содержимое, включая свечу, подают на пол, но Кристине нет до этого дела. Дверь! Надо найти дверь! Вот она! Вот спасительная дверь!

Кристина вылетела из комнаты и помчалась по коридорам Оперы. Только бы быть подальше от ее комнаты! Она не знает сколько сейчас времени, но никто, абсолютно никто не встречается ей на встречу! Опера словно вымерла! Женщина не может сдерживать слез, еще чуть-чуть и с ней случится истерика. Волосы все еще стоят дыбом, руки трясутся. Поворот, поворот, поворот, лестница, поворот, казалось, коридоры никогда не закончатся. Кристина даже не знает, куда бежит! Наконец, завернув за очередной угол, она сталкивается с Мег.

-Кристина, о, Боже, Кристина, ты вся дрожишь! Что с тобой?

Крупная дрожь била женщину. Понадобилась минута прежде, чем она смогла вымолвить:

-Там… там кровь!

-Где?!

-В моей комнате!

Мег, о, милая Мег! Девушка помогла виконтессе прийти в себя, затем, собрав все свое мужество и не выпуская руку Кристины из своей, двинулась к комнате подруги. Войдя внутрь, Мег дрожащими руками зажгла свечу и огляделась:

-Кровь? Я не вижу крови, Кристина.

Женщина, стоя в дверном проёме, недоверчиво оглядывала комнату. Не может быть! Зеркало было обычным зеркалом, никакой крови и никакого лома! Только перевернутый столик, который Кристина сама уронила, налетев на него.

-Но я видела, Мег, видела кровь и лом! И слышала, – женщина замолчала.

-Что ты слышала, Кристина?

-Ничего, Мег, ничего, мне, видимо, показалось.

Мег странно посмотрела на женщину, затем кивнула и поспешно покинула комнату.