67. Прюитт (2/2)

В окно заглядывало бледное солнце, и Фабиан видел, как подрагивают ее длинные ресницы, как она морщит нос, вчитываясь в строчки, и посасывает кончик пальца, задумавшись.

Большинство свалили жрать, в гостиной было пусто, не считая пары второкурсниц. Фабиан поймал себя на том, что торчит у подножия лестницы и разглядывает Лили. Заиметь бы еще пару ее фоток. Можно ведь сделать копии, у нее наверняка есть какой-то альбом. Но он в спальне. Не Мэри же просить.

Фабиан вспомнил, как летом видел в Лондоне уличного художника, тот делал вполне узнаваемые портреты. Он ведь и сам неплохо рисовал в детстве. Надо у Дирка будет спросить, чем работают эти художники, уж явно не пером и не чернилами.

Фабиан почуял увесистый хлопок по спине и очнулся.

Поттер с улыбкой бросил на ходу что-то типа «...а то все сожрут» — наверное, призывал поторопиться на обед, он не услышал начала фразы. Поттер направился к Лили и без предисловий засосал. Она не сопротивлялась. Отложила свиток и обхватила его шею ладонями.

Фабиан заставил себя двигаться, в два шага преодолел расстояние до портрета и выпал в коридор.

«Слушай, ну ты привыкай, что ли, — заявил голос брата в башке. Гидеон примерно таким тоном всегда говорил обо всех девушках. — Все девки шлюхи, а красивые — самые грязные шлюхи. Они наслаждаются нашей беспомощностью. Знают, что возбужденный мужчина может сожрать какое угодно дерьмо ради ее раздолбанной дырки. На семью достаточно одного придурка, — наставлял брат. — Не смей привязываться и рассчитывать, что ты будешь единственным. Они не умеют быть верными».

«А если я уже…» — начал тогда Фабиан, но Гидеон грубо оборвал:

«Тебе надо потрахаться, братишка, вот и все. С пустыми яйцами проще думать головой».

Советы Гидеона нихрена не помогали. После секса с кем-нибудь из однокурсниц он отправлялся в спальню, падал на кровать, закрывал глаза и снова видел Лили. В груди кто-то скребся. Фабиан в прошлом году даже стащил из кабинета Помфри настойку против паразитов и залпом выпил целый пузырек. Его рвало, снова заболела спина, но ноющее желание закрыться с Лили в каком-нибудь чулане и никогда его не покидать никуда не делось.

— …Кларетт тоже жаловалась, что у нее сыпь какая-то полезла. Она в панике, разумеется, — фыркнула Присцилла, когда они возвращались с ужина. За столом только и разговоров было об этой новой заразе. — Грозится больше никогда не ходить в общий душ.

— Ну, пусть замутит с кем-нибудь из старост, — заржала Элис. — Прюитт, не хочешь помочь бедной девушке нормально помыться?

— Ее лучшая подруга тоже староста школы, — напомнил Фабиан, шагая между ними.

— Ага, но если ты трахнешь Уиддершинс, староста школы мигом перестанет быть ее подругой, — подъебнула Присцилла.

— Именно поэтому я не стану ее трахать. Дружба превыше всего, — пафосно заявил он, и все трое прыснули. — Слушайте, я все думаю об оспе. Это ведь не шутки, Освальд правду сказал, драконья оспа стала одной из причин резкого сокращения числа чистокровных волшебников. Нас в самом деле очень мало осталось, хотя еще в начале века чистокровных семей было не двадцать восемь, а больше пятидесяти. За каких-то тридцать лет почти половина древних родов пресеклась со смертью их последних представителей. И это без учета полукровок и магглорожденных.

— Раз они не успели оставить потомство, значит… умирали молодыми, да? — нахмурилась Элис.

— Похоже на то. Люпин отчасти прав: у заболевших стариков почти нет шансов выкарабкаться, а вот молодые могут. Но не всегда, все зависит от состояния организма. Целители, наверное, лучше расскажут. Насколько я знаю, в сороковые так и не удалось выяснить, какие факторы влияют на успех выздоровления.

— И что теперь делать? Не хочется умирать от этой заразы, когда вокруг столько возможностей быть убитой Пожирателями, — съязвила Алисия.

Фабиан невесело усмехнулся. Кроме классных сисек, у нее было потрясающее чувство юмора.

— Я спрошу у Нейджа, есть ли заболевшие в Равенкло, — вызвалась Присцилла. — Надо ведь их всех изолировать, да? Или что там делают в таких случаях, чтобы дальше не пошло?

Она ушла, Элис проводила ее взглядом, развернула Фабиана к себе и пристально посмотрела на него.

— Ты чего?

— У тебя зрачки расширены. И ты знаешь, тебе очень идет. Глаза такие становятся… как ночное небо, хочется смотреть и смотреть.

— Думаешь, я тоже заразился? — Фабиан пропустил мимо ушей комплимент, хотя слышать это было приятно.

— Не-а. У тебя так бывает, когда ты возбужден. Я заметила после матча.

— Ну, может быть, я возбужден, — непринужденно отмахнулся он.

— Они у тебя несколько дней такие, — вкрадчиво заметила Элис. — Ты точно в порядке?

Вероятно, Алисия не врала. Фабиан и сам не раз замечал, что после вечеров в Выручай-комнате в зеркале видит чужака. Он не хотел торопить события, но с собственным телом поделать ничего не мог.

— Ты хочешь мне что-то предложить?

— Вряд ли ты испытываешь недостаток в желающих снять твое возбуждение, — невозмутимо пожала плечами Элис. — Хотя мне понравилось, как мы потрахались тогда.

— Надеюсь, Гидеон об этом не узнает, иначе не сносить мне головы, — усмехнулся Фабиан.

— Да ну тебя, он всегда знал, что я шляюсь. Я без секса не могу, — просто сказала она, будто речь шла о любви к сладкому. — Злая становлюсь, бесит все, как будто месячные никогда не заканчиваются, — Алисия хихикнула, и Фабиан вместе с ней. — Потрахаюсь — и нормально становится, но не с кем попало, конечно. Ковингтон ничего так. Ты… но я не люблю стоять в очереди, — она шутливо пихнула его в грудь. Фабиан перехватил ее руку и рывком притянул к себе, чтобы не могла пошевелиться. Ей явно нравилась такая нарочитая грубость. — Еще Розье… кстати, нам разве не нужно узнать, что там у слизеринцев с оспой? — она кивнула куда-то за спину Фабиана, он обернулся и увидел Нотта, Кэрроу и Розье. Первые двое были теми еще уродами, а вот смазливая морда Ивэна не давала покоя многим девкам.

— Так и знал, что ты изменяешь мне с Прюиттом, — лениво и без всякого сожаления протянул тот. — А ведь я только-только простил тебе Ковингтона.

— О, позволь мне загладить вину, — живо сориентировалась Элис, выворачиваясь из объятий Фабиана и неспешно приближаясь к Розье. Ивэн мотанул башкой, подавая сигнал дружкам, чтобы валили без него, и хватанул ее за задницу.

Фабиан, проходя мимо, насмешливо поцеловал Элис и пожелал им повеселиться. Он надеялся, что завтра утром у нее в руках будет список всех заболевших слизеринцев.

В гостиной Фабиан поднялся в пустующую спальню и обнаружил там Лили. Она сидела на подоконнике и листала одну из книг с полки Карадока.

— Что читаешь? — тихо спросил он, когда Лили подняла на него глаза. Сердце запнулось.

— Я иногда скучаю по маггловским книгам, а у Дирборна тут целая библиотека, оказывается. Скажешь ему, что я одолжила Гюго на время, ладно?

— То есть ты пришла к нему? — шутливо уточнил Фабиан, подходя ближе. Он внимательно прочитал заголовок на корешке, чтобы не переспрашивать и не выглядеть тупицей, который не знает известных писателей-магглов. Еще один пункт в списке того, о чем следует расспросить Дирка.

— Нет, к тебе, — серьезно ответила Лили и отложила книгу. — Кут полдня рассказывал всякие ужасы про драконью оспу, даже Шмэри не по себе стало. Ты ведь все знаешь, Феб. Это правда так опасно?

— Никто не знает всего, даже Дамблдор, — улыбнулся он, завороженно наблюдая, как она стягивает резинку с волос. — А насчет всех этих штук Поттер тебе больше расскажет. У него мать — главный целитель госпиталя Святого Мунго. Ты разве не знала? — искренне удивился Фабиан. Лили покачала головой. — О чем вы с ним вообще разговариваете? — Получилось слегка презрительно. Воспоминание о том, как Лили с Поттером лизались в гостиной, зудело где-то в груди, выискивало в душе всякие обидности и подпихивало их поближе к языку.

— Мы мало разговариваем, — с легким оттенком дерзости ответила Лили, надев резинку на запястье. Наверное, намекала, что они больше трахаются.

Они помолчали, Лили перекинула волосы на плечо и, кажется, собралась заплетаться.

Фабиану так хотелось коснуться ее, что он выпалил первую же глупость, пришедшую в голову:

— Давай я помогу.

— Ты научился плести косы? — улыбнулась Лили.

— Нет, — честно признался он, обнаружив, что охрип. — Но я попробую.

Фабиан вытер ладони о штаны, запустил пальцы в густые волосы и попытался разделить их на три части. Они были тяжелые, но в то же время почти невесомые, липли к влажным от пота рукам и никак не хотели слушаться.

Лили не вмешивалась, глядя на его провальные попытки. Фабиан почуял, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Наверное, он очень тупо выглядел. Но не хотел прекращать.

— От драконьей оспы нет лекарств, — заговорил Фабиан, чтобы заполнить затянувшееся молчание. — Зелья облегчают состояние больного, но справиться с инфекцией он должен сам.

— Но… вы же волшебники! — возмущенно выпалила Лили. Кажется, она сохранила детскую веру в то, что колдуны всесильны. — Как вы можете умирать от обычной оспы? По описанию Кута, это похоже на чуму в средние века…

— Ты тоже волшебница, — вставил он, но Лили не слушала:

— Феб, магглы давно научились справляться со всякими инфекциями типа оспы, у них есть болезни пострашнее, и вот от них действительно нет лекарств. Но медицина идет вперед, и чума давно перестала быть угрозой…

— Целители тоже не сидят сложа руки, Лили. Я слышал, сейчас идет активная работа над Волчьим противоядием, например. А средство от драконьей оспы ищут не первое десятилетие, но пока безрезультатно. От старости нет лекарств даже в магическом мире, она лечится только философским камнем. Убивает не оспа, а ускоренный износ сердца. Здесь болезни другие, понимаешь? Здесь не режут людей и не втыкают в них иглы, здесь используют чары и зелья, но любое заклятие и любое снадобье должно быть сначала изобретено.

Фабиан вроде бы вспомнил принцип, в каком порядке надо переплетать пряди, чтобы получилась коса, и вскоре продемонстрировал Лили неуклюжий результат.

— Да у тебя талант, — усмехнулась она, заводя за ухо одну из коротких прядей, и взяла его за руку.

— Как думаешь, заслужил я поцелуй? — Фабиан с удовольствием позволял ей перебирать его пальцы.

Какая разница, с кем Лили лизалась днем, сейчас она здесь, с ним, сама пришла. Он потянулся к ее рту и едва успел коснуться его губами, когда в коридоре послышались быстрые шаги.

Фабиан отпрянул от Лили, метнулся к своей кровати и быстро улегся на нее, на ходу скинув ботинки.

Дверь распахнулась, на пороге возник Освальд в компании Мэри.

— Эванс? Я тебя по всей школе ищу, — сообщила та и хмыкнула: — Как это я сразу не догадалась, что ты здесь.

— А Кут тебе помогает меня искать, да? — дерзко поддела Лили с усмешкой. Мол, давай-ка не свисти. — Я за книжкой зашла, — она продемонстрировала тот самый томик с надписью «Виктор Гюго» на обложке.

Фабиану тем временем хотелось заорать, чтобы Освальд свалил отсюда, забрал с собой Мэри и дал ему доцеловать Лили.

— Ну, раз книжка уже у тебя, может, до туалета прошвырнемся? Сможешь там почитать на унитазе, — заржала Мэри, и Лили скорчила смешную рожицу.

Она спрыгнула с подоконника, махнула Фабиану, закрепила кончик косы резинкой с запястья и направилась к выходу — где чуть не столкнулась с Бенджи, который ворвался в спальню, потрясая пергаментом.

— Отец написал, — с трудом выдохнул он, хватая ртом воздух. Бенджи был плохим спортсменом, бегу предпочитал шахматы. — Завтра будет новость в «Пророке». Гриндевальд сбежал из Нурменгарда!

Фабиан с Освальдом ошеломленно уставились друг на друга.

Лили и Мэри посмотрели на Бенджи как на придурка, и Мэри, ни к кому конкретно не обращаясь, спросила:

— А кто такой Гриндевальд?