62-а. Эванс (1/2)

Феб собирался сделать это снова.

Наверное, для него это в порядке вещей: раз девка пришла к нему в спальню, позволила себя целовать и пялилась на него полуголого как дура, значит, согласна.

Раньше я могла войти туда, проваляться на его кровати целый час и выйти нетронутой. А сейчас, по словам Шмэри, Феб знает, чем со мной можно заняться.

«Такие, как Прюитт, не любят целок, — со знанием дела сказала Мэри, когда мы с неделю назад спускались в Большой зал на обед. В тот день я относила Фебу настойку растопырника и обнаружила ее в его спальне. — Слишком много возни, а вот когда грязную работу сделал кто-то другой, уже можно нормально перейти к делу. Почему, думаешь, он ждал столько лет?»

«Ждал, когда Поттер окажет ему небольшую услугу?» — в тон Шмэри издевательски уточнила я.

Я так и не поняла, в чем там возня. Наверное, многие хнычут от боли, и кровь эта, хотя ее немного вроде было, для волшебника избавиться от следов — ерунда.

Шмэри, не стесняясь в выражениях, объяснила мне, что от такой девицы потом сложно отвязаться. Будет таскаться следом, утомит до икоты и наверняка будет ждать предложения встречаться, а Фабиану это все не надо.

«И ты такая же, — убежденно добавила Шмэри. — Сколько уже прошло? А ты до сих пор даешь Поттеру. И даже на его потрахушки с Флаффи тебе насрать, хотя ты ведь себя единственной и неповторимой считаешь. — В такие моменты, когда она становилась излишне прямолинейной, мне хотелось послать ее куда подальше. — Не исключено, что тебе правда нравится, когда тебя жестко, — Шмэри говорила таким тоном, каким обсуждают любовь к французской кухне. — И Поттер просто угадал, что надо так. Или он по-другому просто не трахается. Но отчасти вот это твое желание, чтобы он тебя отходил до синяков, связано с тем, как у вас было в первый раз».

«То есть тебя в первый раз выебали сзади?»

Шмэри выглядела удивленной, но скорее тем фактом, что я запомнила ее рассказ двухмесячной давности, чем моей откровенностью. Она хитро улыбнулась и протянула:

«Сечешь. Именно так, ага. И мне нравится до сих пор. Но это всего лишь теория. Может оказаться банальным совпадением. Строго говоря, мне по-всякому нравится. Тут важно, с кем».

«А еще теорией вполне может оказаться твое предположение, что я нравлюсь Фебу», — упрямо вставила я, потому что не собиралась признаваться, чем мы занимались на Рождество.

«Отрицание очевидного, Эванс, ничего не меняет. Если ты говоришь так, чтобы меня не задеть, то не старайся, мне насрать. Мне всегда насрать, если я не могу ничего изменить. А если ты действительно так думаешь, то ты просто дура слепая».

Иногда Шмэри казалась мне чужой. Будто она знала гораздо больше меня — даже про меня саму, — и это знание вырывалось из нее вот такими редкими вспышками.

И лицо ее в такие моменты казалось другим. Мне даже мерещилось, что у нее на левой брови есть крохотный шрам, которого никогда не было.

Феб вышел из уборной и так уставился на меня, будто не ожидал, что я все-таки приду. На нем были только брюки, и я, чтобы не прятать глаза и не выглядеть дурой — только поэтому, а не потому что мне хотелось — разглядывала его торс. Ничего лишнего, так же, как у Поттера. Только шрамы в других местах, плечи чуть шире и пупок сильнее утоплен. Странно, что за почти две недели каникул я ни разу не видела его без футболки.

У меня за весь вечер не было возможности поздравить Фабиана с победой в его первом матче, но я все равно не могла заставить себя открыть рот и выдавить хоть слово.

А он не спешил обнимать меня, хотя мы завели привычку целовать друг друга на ночь. Вдобавок к той, следуя которой, обнимали друг друга с утра. Наша привязанность стала настолько сильна, что иных способов справиться с ней уже не осталось. Когда он касался моего рта, нытье в подреберье из-за предстоящей через полгода разлуки утихало, и мы жили следующий день, зная, что все еще есть друг у друга. Что мы рядом, а значит, все как всегда.

Вчера Фабиан полдня просидел в гостиной в компании однокурсников.

Мы с Мэри спустились из спальни и подошли, чтобы поздороваться перед завтраком. Феб аккуратно убрал руку Бут со своей бедра и поднялся на ноги, обнимая сначала Шмэри, потом меня. Даже я, зная, что он собирался трахнуть меня языком накануне, засомневалась, было ли это на самом деле — настолько невозмутимо он выглядел.

— Что, дорогуша, — хмыкнула Шмэри, глядя на Дирборна, схватившегося за голову, — думаешь, Поттер будет выбирать следующего вратаря из тех, кто лучше всех отпраздновал победу? — Все заржали. Я вспомнила, что Карадок так же, как сама Шмэри, регулярно пытался попасть в команду, но раз за разом терпел поражение. — Если так, у тебя есть все шансы.

— Свали, Макдональд, — простонал тот. — Без тебя тошно.

— Договорился бы лучше с Эванс за умеренную плату, — вякнула Марлин, кивая на меня, — а она бы уже похлопотала перед Джеймсом.

— На коленях, — хихикнула Медоуз, и Бут с Мартой Такертон прыснули.

Похоже, общение с Кутом, который в эту самую минуту небрежно обнимал Маккинон за плечи, не шло ей на пользу. Она становилась еще большей занозой, чем обычно. Надо будет спросить у Шмэри, не прилетало ли Куту бладжером по башке на тренировке. Иначе как объяснить, с чего это вдруг его заинтересовала Марлин.

— Вон Макдональд так и сделала, — продолжала та, — и получила местечко запасной.

— Можно подумать, любая из вас ни разу ничего не получала таким способом, — фыркнула я, чтобы позлить всех разом: Маккинон, которая явно неровно дышала к Поттеру курса с четвертого, Бут, которая спала и видела, как бы припасть к его члену, и Феба заодно. Не знаю, зачем. Что-то меня взбесило во всей этой ситуации. Может быть, то, как он демонстративно позволял девкам лапать себя. Давал понять, что может отходить языком любую из них вместо меня. Или у меня крыша уже едет, и Фабиан не имел в виду ничего такого. Да и с какой стати он должен заботиться о том, что я обо всем этом думаю.

— И кого же тебе так срочно понадобилось протащить в команду Равенкло? — паскудно ухмыльнулся Кут, беззастенчиво разглядывая мои сиськи под рубашкой. Вот козел. — М-м?

Намек я поняла с полуслова, но не сразу нашлась с ответом.

Меня спасла Шмэри:

— Кто сказал, что ей нужно кого-то протащить? Может, наоборот. — Она дернула бровями, и нам удалось свалить, поставив охренительно громкую точку в разговоре.

Офигеть. Теперь все будут думать, что я согласилась пойти с Голдстейном на вечеринку, чтобы уговорить его вышвырнуть Флаффи из сборной и таким образом отомстить ей за трах с Поттером.

Потрясающий ход. Как только Шмэри в башку приходят такие гениальные вещи, да еще и на ходу.

Вот только я ничего такого не хотела.

Это было абсурдно, но так будоражило, что я еле-еле сосредоточилась после завтрака и заставила себя посвятить пару часов трансфигурации человека.

К утру понедельника идти ни к какому Горацию не хотелось, особенно в такой компании. Настолько не хотелось, что даже аппетит пропал.

Но и посмешищем становиться я не собиралась.

Представляю ехидные рожи Марлин или Алисии, когда те узнают, что я в последний момент дала Голдстейну от ворот поворот.

— Что, Эванс, — проницательно протянула Шмэри за обедом, — невеселые перспективы, а? Тебе презервативы дать или у Голдстейна свои?

— Я не собираюсь с ним трахаться, — я закатила глаза. Приходилось объяснять очевидные вещи.

— А он с тобой наверняка собирается, — хмыкнула она, понизив голос, потому что приперлась Маккинон и уселась рядом с нами. Вид у нее при этом был такой, будто ее снова назначили старостой. Я даже значок на груди на всякий случай потрогала. — Чего это у тебя такая рожа сияющая? — с подозрением прищурилась Шмэри, указав на нее вилкой.

— Тебе-то какое дело, Макдональд? — Марлин, судя по всему, распирало желание рассказать, но Шмэри не стала настаивать:

— Ты права, мне насрать, — заржала она, повернулась к Блэку, который только что явился вместе с подружками, и заявила, указывая на свободное место рядом: — Здесь занято.

Мне до сих пор было любопытно, что такого Поттер с Блэком натворили в субботу, но ни один, ни тем более другой не спешили трепаться.

— Кем? Воображаемым парнем, с которым ты не трахалась? Потому что настоящих таких нет.

Шмэри пропустила реплику мимо ушей и спокойно пояснила:

— Прюитт скоро припрется. Лично я собираюсь обедать, слушая увлекательный рассказ о том, кто кого отпиздил на защите.

Мы с ней ухмыльнулись. Я поглядела в сторону выхода: несколько семикурсников как раз показались в дверях и направились к столу Слизерина, что-то оживленно обсуждая.

— Вон Присцилла с Боунсом, — подал голос Поттер, которому вроде бы тоже не терпелось узнать подробности. — Мне кажется или что-то опять случилось?

— Тебе не кажется, Сохатый, — согласился Ремус. — Присцилла вне себя от злости, я знаю этот ее взгляд.

— И Боунс хмурый, — протянул Блэк. — А где главные сиськи Гриффиндора, интересно?

— ...я сама пойду к Макгонагалл, если нужно, и Изи с Фенвиком с собой возьму, — донесся до нас голос Присциллы. — Остальные-то как всегда немыми прикинулись, — укоризненно заметила она.