61-а. Прюитт (1/2)

I wanna touch the sky, I wanna fly so high

I wanna hold you, I wanna love you tonight

I wanna touch the sky, I wanna fly so high

I wanna satisfy, I wanna make you cry</p>

Лили почему-то дрожала, как будто до сих пор не смогла согреться. Она распустила волосы, но так и не стерла со щеки пару цветных полос, которые болельщики наносили на лица перед тем, как подняться на трибуну.

Сейчас она как никогда походила на девушку Джеймса Поттера. Ту, что проводит на трибунах вечера напролет.

А Фабиан как никогда явственно ощущал, что стоит перед ней в одних брюках. Оставалось надеяться, что недавнее общение с Элис и усталость сделают свое дело.

— Сильно замерзла? — он подавил желание прокашляться.

Наверное, сегодня надо просто обнять ее.

Не стоит каждый раз набрасываться, как голодному.

Хотя он правда голодал, но Лили это могло раздражать.

Фабиан улыбнулся — так, как всегда улыбался ей бесконечные годы до минувшего Рождества:

— Выглядишь слегка… синей.

— Чуть к лавке не примерзла, из-за толпы вокруг Согревающие чары быстро рассеивались, — она скорчила страдальческую мордашку. — Вам-то в небе, наверное, совсем тяжко пришлось.

— Я всю игру думал, как обниму тебя после матча, — честно признался Фабиан и сделал шаг к ней, потом второй, добавив: — И мне становилось гораздо теплее, чем должно было быть на ледяном ветру. — И третий. Так он оказался совсем рядом. — Помнишь, я обещал посвятить тебе свой первый забитый квоффл? — По лицу Лили непонятно было, помнит она или нет. — В общем, он твой. Первый и сорок три последующих.

— Куда мне столько? — улыбнулась она и вздрогнула, когда Фабиан взял ее за руку, но не отступила.

— Не нужно? Отдавай тогда назад, раздам поклонницам, — шутливо сказал он и накрыл ее ладонь второй рукой.

— Я не успела тебя толком поздравить… — став серьезной, начала Лили, но Фабиан перебил:

— Да ладно. Тебе было не до того, я понимаю. — Он старался выглядеть равнодушным. Будто не слышал их с Поттером в коридоре. Будто ему правда плевать, с кем Лили сосется.

— Это ведь ты помог Поттеру? — ни с того ни с сего спросила она. — Медоуз углядела, что это ты замедлил падение…

— А ты думала, я позволю ему убиться, чтобы самому водить тебя на свидания? — грубовато спросил Фабиан, не успев прикусить язык. Он не помышлял ни о чем таком на поле, когда выхватил палочку и произнес нужное заклятие. Точно так же он помог бы любому из хаффлпаффцев или любому из своих.

— Я… не хожу с ним на свидания.

Пожалуй, этот ответ он ожидал получить в последнюю очередь. Какого лешего Поттер не водит ее на свидания? Или Лили покривила душой?

— В декабре Поттер сказал, что я должен стать капитаном, если с ним что-то случится, — Фабиан усмехнулся, чтобы сгладить неловкость. — А мне и обязанностей старосты школы хватает с лихвой. Да и ловцом я быть не хочу. У ловца всегда один шанс, а у охотника сотни. — Прозвучало, наверное, весьма двусмысленно. — Так что я был кровно заинтересован спасти его, — он хитро прищурился, и Лили наконец улыбнулась.

До того, как прийти сюда, она успела снять свитер. Или Поттер его с нее снял. Так или иначе, Лили стояла сейчас в футболке и юбке.

Фабиан припомнил, что девчонки вместо лифчика иногда надевают что-то типа короткой майки. Наверное, сейчас на ней была такая, потому что очертаний кружева он не заметил. Он скорее почувствовал, чем увидел, ее твердые соски под тканью, когда прижал к себе.

Раз Лили дрожит, значит, это от холода, а не от возбуждения, осадил себя Фабиан.

Он с корнем вырвал в себе желание чуть отстраниться, поднять руку и провести ладонью по острым соскам.

В гостиной громкая музыка сменилась тишиной, а после — песней под гитару. Фабиан живо узнал звучание струн. Наверное, девчонки уговорили Крессвелла спеть. Или он сам захотел.

— Дирк собирался впечатлить кого-то из девок, но не признался, кого, — хихикнув, пояснила Лили.

— А вас это впечатляет, да? — ненавязчиво уточнил Фабиан, памятуя о предложении Крессвелла научить его играть.

— Это как волшебство, только без палочки, — лаконично ответила Лили, дернув острым плечом. — Умение извлекать из обычной деревяшки мелодию.

— Очень красивую мелодию, — тихо дополнил он и неловко переступил на месте, не отпуская Лили от себя.

Ей тоже пришлось чуть повернуться, потом еще на один крохотный шаг, и еще. Фабиан вспомнил, как они репетировали в доме родителей Лили, она улыбнулась — то ли этой неуклюжей попытке медленного танца, то ли тому, что у них почти получилось. Почему-то по сравнению с бальным танцем это топтание казалось очень сложным и неумелым. Фабиан остановился, когда музыка на какое-то время смолкла, и в порыве безумия, наверное, ляпнул:

— Я бы хотел спеть для тебя.

— Ты ни разу не говорил, что умеешь. — Она быстро взглянула на него, но тут же отвела глаза.

— А я не умею, — ему удалось сказать это с убедительно-серьезным лицом, и Лили прыснула.

Она вроде бы впервые видела его полуголым. Во всяком случае, так близко. Фабиан вдруг поймал себя на том, что думает, достаточно ли привлекательно выглядит. Насколько он мог судить по тому, что видел в раздевалке, он не уступал Поттеру в рельефности мышц. Пожалуй, смотрелся даже крупнее него за счет широкой грудной клетки. Должно быть, Фабиан казался Лили огромным и неповоротливым.

— Мне нужно возвращаться, пока Шмэри меня не хватилась, — пробормотала Лили, смутившись под его жадным взглядом. Нужно уже начать держать себя в руках и перестать пялиться. — И пока кто-нибудь из твоих соседей не пришел.

— Может, расскажем ей уже? — выпалил Фабиан. — Чего тянуть, она все равно узнает. Это же Мэри.

— О чем расскажем? — невозмутимо уточнила Лили.

А она молодец, развеселился про себя Фабиан. Смотрит ему в глаза, знает, что сейчас он ее снова засосет, и как ни в чем не бывало утверждает, что рассказывать в общем-то даже и нечего.

Наверное, ему все же удалось убедить ее в том, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Что язык — это не руки.

Не зря на витринах в Косом переулке пишут «руками не трогать», а вот про язык Фабиан ни разу объявлений не видел. Однажды, будучи ребенком, он даже лизнул огромный яркий леденец, парящий над прилавком, за что получил подзатыльник от отца и строгий выговор от матери.

Но там же написано было не трогать руками, и восьмилетний Фабиан даже пальцем леденца не коснулся. Так за что его наказали?

— Расскажем вот об этом, — он наклонился, крепко и коротко коснулся ее рта, отстранился на мгновение, — о том, как я ласкал тебя на каникулах, помнишь? — снова засосал и закончил перед третьим поцелуем: — И как ты ласкала себя.

— Зачем ты это делаешь, Феб? — испуганно прошептала она. — Замолчи.

— Потому что я не могу забыть. Я не могу и не хочу забывать. Нам нужно перестать стыдиться этого. — Фабиан все еще обнимал ее, и Лили, несмотря на недовольство, даже не думала выворачиваться. — Тебе нужно перестать. Иначе это сожрет тебя — так же, как сожрало меня. Я сильнее тебя, и ты не можешь мне сопротивляться. А я — не могу это прекратить.

Фабиан не имел в виду физическую силу — разумеется.

Даже под Империусом он боролся бы до последнего, прикажи ему кто-то причинить Лили вред.

Но он знал, как сложно справиться с его обаянием. Даже Мэри с ее-то опытом, хладнокровием и цинизмом сломалась. И все те девицы, которых он уже сегодня поминал, не могли устоять.

И Фабиан бесстыдно пользовался этим, хотя когда-то поклялся себе не поступать так с Лили.

— Думаешь, я прихожу к тебе, потому что ты меня каким-то образом вынуждаешь? — Она подняла брови и решительно покачала головой: — Я прихожу, потому что люблю быть с тобой, Феб. Я привыкла быть с тобой, и это тупо — начинать сторониться тебя только потому, что ты хочешь меня поцеловать. Раньше я не знала, что ты этого хочешь, а теперь знаю, и в остальном ничего не изменилось. Если тебе это нужно, значит, это нужно и мне. Кажется, это называется близость. Мне нравится, когда ты улыбаешься. А когда мы целуемся, ты всегда улыбаешься.

Фабиан снова не услышал, что чувствует при этом сама Лили, но она не выглядела расстроенной или смущенной. Может, его обаяние здесь и ни при чем.