57. Эванс (1/2)

Плохая была идея прекратить сопротивляться.

Я теперь не могла смотреть на Фабиана и не думать о том, что вечером он опять меня поцелует.

А я не смогу его оттолкнуть, потому что не хочу отталкивать. Недолго же мы продержались. Вернее, Феб продержался. А я позволила.

Но я ведь и с Дэннисом сосалась. И ничего. Технически это всего лишь прикосновение губ и языков.

Мне просто нравилось, как Феб целуется. У него во рту было прохладно, а сам он был горячим. И обнимал меня так, будто мира вокруг не существовало, и он боялся, что я провалюсь в пустоту.

Теперь это казалось мне естественным — целовать его. Даже странно, что мы не делали так раньше.

Кажется, в школе с этих пор не осталось красивых девушек, с которыми Феб не сосался.

И ни с кем из его однокурсниц, ни с Мэри, ни с какой-нибудь Амандой Уиспер с пятого, которая считалась лучшей на своем курсе, ничего после этих поцелуев не случилось. У половины из них были парни, которые Фабиана соперником не считали, к тому же Феб все же соблюдал какие-то приличия и не облизывал девчонок на глазах у их парней. Большинство вообще предпочитали верить, что все это слухи. Многие до сих пор кормились сплетней, запущенной Шмэри, о наличии у Феба таинственной девушки за пределами Хогвартса.

Наверное, Фабиан владеет каким-то чарами и заставляет окружающих отводить глаза, когда засасывает очередную девицу. Или стирает им память, как Ричарду.

Я не была уверена, что Поттер с таким же аппетитом проглотит эту сказочку. Но даже если ему до сих пор есть дело, он ничего не узнает. Как и Шмэри.

В этой прюиттовской девичьей толпе сложно обнаружить пополнение.

Мы с Фебом всегда были вместе, рядом, а сейчас просто стали целоваться в губы. Мы же теперь взрослые. Он прав — стоит уже признаться самой себе, что меня тянет к нему не просто так.

Его прямолинейность обезоруживала. Феб за пять минут сказал мне столько всего, сколько я за всю жизнь никому не говорила.

Интересно, когда он в поезде успел со Стеббинс? Наверное, после того, как она засосала его в нашем купе. Я смотрела, как она за хаффлпаффским столом аккуратно мажет тост джемом, и думала о том, что по ее милости мне еще целую неделю таскаться к Филчу на отработки. А все потому, что она записала нас с Мэри в главные соперницы, судя по всему.

Не скажу, что у нее не было оснований так считать.

Феб явился на завтрак в компании Присциллы и Алисии, обе в голос ржали над какой-то его шуткой.

Я покопалась в себе и с облегчением обнаружила, что для меня это ничего не значит.

Оно и не должно значить, учитывая, что так было всегда, и в момент, когда Фабиан коснулся моих губ, ничего не изменилось. Его все так же обожали однокурсницы, а он по-прежнему любил их.

— Эванс, прием, — потрясла меня Шмэри. — Жри давай, я бы еще в туалет забежала перед уроками.

— Да, мне тоже надо, — спохватилась я и аккуратно поерзала на скамье. Ненавижу месячные, почему нельзя обойтись без всего этого дерьма хотя бы лет до двадцати, когда они становятся физиологически необходимыми.

В этот момент Феб, швырнув сумку на скамью между Присциллой и Алисией, подошел к нам и по очереди чмокнул в щеку. «Привет, Прюитт», — пробормотала Шмэри, я просто улыбнулась, рассчитывая, что улыбка вышла обыкновенной.

Затем Фабиан вернулся к девчонкам и, убрав сумку, сел.

— …я тебе точно говорю, Элис, — продолжил Феб прерванный разговор. — Вон Освальд не даст соврать.

Кут охотно закивал:

— Ага, и слюна вот так течет, — он вывалил язык, выставил подбородок и выпучил глаза.

— То есть прям как у тебя, да? — подъебнула Присцилла, а я все пыталась понять, о чем идет речь.

— Ну, это здоровая реакция девяносто пяти процентов мужского населения Хогвартса, — Фабиан улыбнулся так, что Медоуз засмотрелась и уронила кусок яичницы на стол.

— Ты-то откуда знаешь, — пропела Бут, наливая себе сок из кувшина, и призывно оскалилась, — ты же не входишь в эти девяносто пять процентов.

— Ну, может, я просто не афиширую, — они заржали. Фабиан провел рукой по волосам, схватил ложку и принялся уничтожать овсянку.

— Да что происходит-то? — не удержалась Шмэри, соскребая с тарелки остатки каши.

— Есть мнение, что Себастьян интересуется буферами Бут, — с готовностью сообщила Дора, которая с большой вероятностью и являлась источником сплетни.

Почему бы нет, Трэдуэллу лет сорок на вид, мужчины его возраста все еще интересуются сиськами. Тем более такими, как у Бут. Правда преподавателю не положено интересоваться сиськами студенток.

Я вдруг вспомнила, как Феб сказал, что тоже может стать учителем на следующий год. Вместо Трэдуэлла. Чтобы остаться здесь, с нами.

— Надо будет Себастьяну рассказать, — гаденько хихикнула Шмэри, не понижая голоса, — вдруг он не в курсе, — и Присцилла попыталась уничтожить ее взглядом:

— А вы чего тут уши развесили? Идите уроки учите, пока старшие разговаривают.

— Это ты, что ль, старшая? — скривилась Шмэри, цокнув языком. — В таком случае, иди хер пососи. Как взрослая.

Я не сдержала смешок и поймала быстрый взгляд Фабиана. Он улыбнулся одними глазами.

— За языком следи, Макдональд, — прошипела Присцилла, — если не хочешь драить вечером Зал Почета.

— Дамы! Дамы, — это явился Блэк, и Феб, уже открывший рот, не успел ничего сказать. — Простите, я не до конца расслышал… — он выдержал театральную паузу, пока подтянулись его подружки. — Так кто тут собирается сосать?

— Уйди, Блэк, — раздраженно отмахнулась Присцилла, закатывая глаза. — Вечно ты появляешься, стоит кому-то произнести слово «сосать».

— А зачем приходить раньше? — искренне удивился Поттер, и они с Блэком и Петтигрю заржали. Остальные парни и несколько девчонок подхватили. Шмэри тоже ухмыльнулась.

Они уселись рядом с Бут, та расцвела и что-то прошептала Поттеру на ухо. Он широко улыбнулся. Интересно, а Поттер входит в те девяносто пять процентов?

Люпина не было — наверное, сегодня полнолуние. Я после того, как мы закончили изучать астрономию, редко заглядывала в лунный календарь. Скорее по отсутствию Ремуса определяла, когда начинается новый цикл.

— Валим, — Шмэри дернула меня за рукав, я кивнула.

Мы выбрались из-за стола, я на ходу допила молоко, сделала шаг и чуть не наступила на Горация.

— Лили, моя дорогая.

— Караул, — пробормотала я себе под нос, Шмэри коварно хихикнула.

— Девочка моя, любезный Дирк передал вам мое приглашение, я надеюсь? Я с нетерпением жду вас и вашего кавалера, кому бы ни посчастливилось им стать, в понедельник к восьми, — он радостно прищурился.

— Конечно, профессор, — дежурно улыбнулась я, пока остальные, заканчивая с завтраком, навострили уши. — Я с удовольствием, как всегда.

— Мистер Поттер, мистер Кут, Присцилла, дорогая, вас я тоже буду рад видеть на собрании клуба — разумеется!

— Не знаю, смогу ли я, профессор, — громко перебил Поттер, — у меня тренировка как раз в это время.

Никакой тренировки у него быть не могло. После матча как минимум неделю никто не тренируется — так Шмэри сказала.

— Как хорошо, что ты напомнил, Поттер, — влез проходивший мимо Голдстейн. — Здравствуйте, профессор, — быстро бросил он Горацию. — Могу отдать тебе в понедельник забронированные мной часы, поскольку сам в это время буду несколько занят, — Голдстейн многозначительно посмотрел на меня и надменно оскалился, поглядев на Поттера.

— Обойдусь, — процедил тот и прищурился, сжав зубы, — можешь засунуть их себе в задницу.

Голдстейн заржал, Слагхорн изобразил приступ глухоты и отправился восвояси.

Блэк сцапал Поттера за плечо и что-то сказал на ухо. Тот вырвался и вроде бы психанул.

Я уже тридцать раз пожалела, что все это затеяла, но не признаваться же в этом. Придется идти с Генри, я же сама устроила этот сраный аукцион.

Вечером я взяла с Дирка слово молчать про Выручай-комнату и только после этого кивнула Фебу.

Тот организовал дверь, и втроем мы попали внутрь. Со вчерашнего дня тут ничего не изменилось. Крессвелл сдержанно присвистнул. Он вообще строил из себя невозмутимого парня.

— Норма-а-ально, — протянул он. — И что, прям в любое помещение превращается? — Дирк глянул на Феба.