51. Блэк (1/2)

Сохатый вернулся рано утром.

Вчера Эванс с Найджелом приперлись прямо посреди зелий и объявили, что Джеймс вышел сухим из воды.

Правда оба при этом смотрелись не больно-то веселыми. Найджел так вообще пришибленным. А Эванс просто равнодушной — впрочем, она часто так выглядела, когда рядом не было Макдональд и Прюитта. Вот втроем они всегда ржали, ну или донимали какую-нибудь Маккинон. Сириус никогда не мог понять, что у Эванс на уме.

Пока он радостно орал на все подземелье и обнимал Лунатика за шею, а Слагхорн улыбался шире своих усов, Найджел отпустил руку Эванс — с какой стати он вообще ее держал, — и они сели на свои места.

— Ну, рассказывайте, как все было? — потребовал Сириус, дернув Эванс за рукав. — Как Сохатому, мать его, удалось выбраться?

— Да не лезь ты к ней, — зашептал Найджел, перетянувшись через проход.

— Тебе-то что за дело? — искренне удивился Сириус и даже забыл про Эванс. — Ну ты тогда расскажи, — он подумал, что та, наверное, до сих пор в шоке от пережитого, или от радости, или типа того.

— Нашелся свидетель, который обеспечил Поттеру алиби, — коротко успел сказать Найджел, прежде чем Слагхорн добродушно призвал их вернуться к приготовлению Обеззараживающей настойки.

Уже к вечеру, благодаря стараниям Гринвуд и ее подружек, вся школа знала, что Сохатый, вместо того чтобы убивать Колдуэлла, жарил в каком-то классе Скарлетт Фьорд.

— Ну? — хмуро спросил Сириус у Джеймса с утра — после того, как крепко обнял и оттолкнул от себя. — Ничего не хочешь нам рассказать? — Хвост с Лунатиком сидели на подоконнике и выжидательно смотрели на них.

— Нет, — буркнул Сохатый и принялся стягивать с себя мантию, чтобы переодеться в школьную форму.

— Нет? — Сириус даже не сразу поверил своим ушам. — Нет, мать твою? У тебя было алиби, Сохатый. У тебя было сраное алиби, — раздельно повторил он, наблюдая, как Джеймс меняет одни брюки на другие. — Язык бы отсох, скажи ты нам об этом? Мы же реально думали, что тебе грозит Азкабан, ебаный ты мудила. Мы за тебя, — Сириус фыркнул, — типа волновались.

— Закончил? — холодно поинтересовался тот, завязывая галстук. — Я не хочу об этом говорить, ясно? Отец мне вчера уже подробно объяснил, какой я ебаный мудила, так что можешь не трудиться.

Хотелось заехать Сохатому по морде, но вместо этого Сириус заорал:

— Да почему? Почему ты молчал? — он подскочил к Джеймсу и схватил его за отвороты мантии. — Вот какого хера ты молчал? Так сложно было сказать, что долбил дырку Фьорд в тот вечер?

— Да уж, скромность, прямо скажем, неуместная, — подал голос Лунатик, не глядя на Сохатого.

— Ну понятно же, почему Сохатый молчал, — вставил Хвост, и все трое уставились на него.

Джеймс смотрел волком, хотя такое по всем законам полагалось Ремусу.

— В жопу себе засунь свое «понятно», — процедил он.

— А мне вот нихрена не понятно, как можно быть таким тупым. Честно, не вижу ни одной причины, — взъерепенился Сириус. — Ну-ка, Хвост, расскажи, чего надумал, раз господин Сохатый не соизволит сам.

Питер нерешительно смотрел то на Джеймса, то на Сириуса, как будто не хотел никого из них подставить, потом все же вздохнул и промямлил:

— Ну это… чтобы Эванс не узнала.

Сириус замер. Ему даже в голову не приходило, что можно пожертвовать свободой ради того, чтобы Эванс оставалась в неведении.

Он переварил эту мысль и нервно заржал:

— Да не-е-ет, ну ты же не такой идиот, Сохатый. Или такой? — уже серьезно спросил Сириус, увидев лицо Джеймса.

Тот молча схватил сумку с учебниками и направился к выходу.

— А ну стой, придурок, — он преградил ему путь. — Значит, это правда? Сначала тебя подозревали в убийстве из-за нее, но тебе этого было мало — и ты собирался отправиться в камеру, чтобы она ничего не узнала о Фьорд. — Сириус хохотнул и резюмировал: — Ты еблан, Сохатый. Эванс того не стоит. Не знаю, что ты там себе напридумывал, но в ней нет ничего особенного. Обыкновенная красивая давалка. Нормальная девка осталась бы с тобой на каникулы, вы ведь могли больше не увидеться. Но Эванс плевать на тебя. Ты бы видел, как она с Найджелом за ручку вчера держалась…

Сириус все ждал, когда Джеймс очнется и наконец врежет ему. Но тот, не дослушав, просто развернулся и выскочил в коридор.

— Зря ты так, — тихо укорил Лунатик со своей сраной рассудительностью. — Он теперь беситься будет.

— Ну да, Сохатому сейчас стремно, — протянул Хвост.

Блэк считал иначе. Джеймс избежал Азкабана. Джеймсу сейчас заебись.

— Ничего не зря, — буркнул он. — Кто-то же должен был объяснить этому придурку, что Эванс на него насрать. Все это слишком далеко зашло. У Сохатого до сих пор никогда не отказывал инстинкт самосохранения.

Все трое замолчали.

Каждый день каникул они наблюдали, как Джеймс вынимал из кармана клочок пергамента, будто хотел выбросить, но на деле просто перечитывал его и убирал обратно.

В Большом зале Сириус упрямо уселся рядом с Сохатым, хоть тот и делал вид, что друзей не существует. Они пришли одними из первых и завтракали в молчании, фоном жужжали студенты за соседними столами.

Больше всего было хаффлпаффцев. Сириус от нечего делать пялился на них, дожидаясь, пока остальные дожрут, и невольно стал свидетелем любопытной сцены. Роджер Стивенс, направляясь к своему столу, сделал вид, что не знаком со Стеббинс, несмотря на то, что они встречались с четвертого курса. А Изабелла, в свою очередь, притворилась, что не знает его.

Этих двоих все настолько привыкли видеть вместе, что даже Сириус, равнодушный к любым новостям о смене чьих-либо половых партнеров, перетянулся через стол и позвал:

— Слышь, Медоуз, — он, как и все на курсе, знал, к кому обращаться за свежими сплетнями, — не знаешь, чего Стивенс со Стеббинс как неродные?

— Ха, так она его бросила, — азартно оповестила Доркас с таким видом, словно Блэк безнадежно отстал от жизни, — еще вчера вечером.

— А ты, стало быть, сегодня утром уже об этом знаешь? — поддел Сириус, ухмыльнувшись.

— Да она еще вчера узнала, — снисходительно ответила за подругу Маккинон.

Он присвистнул и с подозрением поглядел на Марлин.

— А ты чего такая покладистая сегодня?

— Тебя не спросила, — отмахнулась та и вернулась к еде.

Стеббинс покончила с завтраком и поднялась на ноги, демонстративно не глядя на слизеринский стол.

Она была красивой девкой. Сириус никогда не заглядывался на нее — собственно, потому что Изабелла, сколько он помнил, была занята Стивенсом, — но про себя отмечал, что все в ней как надо. И сиськи, и задница, и темные волосы до этой самой задницы.

Не повезло бедолаге Роджеру, теперь придется новую такую искать. А их не так много.

Стеббинс тем временем прошла мимо их стола и на выходе столкнулась с Макдональд, которая с утра как обычно была злее разъяренных докси.

— Смотри, куда прешь, — буркнула Мэри, обходя ее.

— Повежливее, — велела Изабелла и, задержавшись, осмотрела Макдональд с ног до головы, — иначе отправлю мыть унитазы.

— С какой это стати? — скривилась та.

— Да я тебе сотню причин назову, — развеселилась Стеббинс, расчесывая волосы, собранные в хвост, пальцами. — Недостаточно почтительное отношение к старосте школы, например. И одета ты не по форме. А еще у тебя грязный язык.

— Да ты охуела, — захохотала Макдональд, которую эта ситуация, кажется, только забавляла.

— Вот о чем я и говорю, — торжествующе произнесла она. — Минус пятнадцать очков с Гриффиндора.

— Ты не имеешь права снимать баллы просто так, — спокойно сказала Эванс, появляясь из-за спины Изабеллы. Ее волосы были точно так же собраны и перекинуты на грудь.

Блэк боковым зрением увидел, как Сохатый поднял голову от тарелки.

Эванс встала рядом с Мэри и нахально прищурилась. Вот злая Эванс действительно была охуительной, а равнодушная — никакущей.