43. Эванс (2/2)

Они с Фабианом, к слову, помирились очень быстро: уже к прошлой пятнице делали вид, будто ничего не произошло. Потрахались, наверное.

Я в который раз одернула себя и напомнила, что это не мое дело.

— Как вообще можно сотворить что-то из ничего? — Меня, честно, всегда поражала именно эта область магии. — Ума не приложу, что я буду делать на экзамене в будущем году.

— Лучше скажи, что мне делать на экзамене в этом году? — обреченно вздохнул Феб и на всякий случай заглянул в учебник.

Я уставилась на него. Кажется, я невероятным образом упустила одну деталь. Все равно что не заметила огромного дракона в совятне.

— Погоди. Ты ведь на седьмом курсе. И ты сдаешь экзамены в июне. Выпускные экзамены.

— Ну да, — он удивленно почесал щеку, снова покрытую темной щетиной. — Лили, — испуганно позвал Феб, увидев мое лицо, сполз на край кресла и схватил за руку, — что с тобой? У тебя что-нибудь болит?

Я помотала головой и почувствовала себя глупо. Как будто меня забыли в огромном магазине, как однажды в детстве. Это же нормально, что одни заканчивают школу, а другие остаются.

— Получается, в будущем году ты не вернешься сюда. А мы — вернемся.

Я совсем забыла, что Феб на год старше. И что восьмого курса в Хогвартсе не существует. А если бы и существовал, то уж девятого точно нет. Поэтому нам с Мэри в любом случае придется провести свой последний год здесь без Фабиана.

Он смотрел на меня с жалостью, а сам, наверное, думал, какая же я дура.

Я убрала волосы с лица.

Феб перевел взгляд на мою руку в его руке, потом снова поглядел в глаза и рассудительно проговорил:

— Ну, тебя… вас ведь тоже не было, когда я был первокурсником, так что все справедливо.

— Мы тогда не были знакомы, так что не считается, — из вредности возразила я.

— А ты хочешь, чтобы я остался? — почти серьезно спросил Феб, отпуская мою ладонь.

— А ты останешься, если хочу? — пошутила я и, мысленно обругав себя за тупость, добавила: — Не слушай меня, Феб. У меня нервы в последнее время ни к черту.

— Переживаешь за Поттера? — проницательно уточнил он, снова усаживаясь поглубже в кресло.

— Ну да, наверное, переживаю.

Нет смысла это отрицать. У меня собирались отнять двух людей, одного за другим. Совсем скоро — Поттера, а в будущем году — Фабиана. Я не просто переживала, меня подмывало разреветься — и прекратить, только когда вся эта судебная тяжба закончится, а Феба оставят на второй год.

— Хочешь, я буду писать тебе каждый день? — небрежно предложил Фабиан, закрывая учебник и потирая глаза. Он размял шею и откинулся на спинку, широко расставив ноги. — Завалю тебя совами.

— А улыбку свою ты в письмо завернешь?

Я по какой-то невообразимой причине обозлилась на него.

Позже я сама не могла бы объяснить, почему.

Как будто он был виноват в том, что убили Дэнниса, и в том, что будут судить Поттера. В том, что Шмэри стала исчезать сразу после уроков и совсем перестала ночевать в спальне. Кстати, вот в этом точно был виноват Феб. Без всяких сомнений.

Фабиан явно не принимал всерьез мои попытки объяснить, насколько мне важно его присутствие рядом, словно это были смехотворные капризы. Вероятно, это они и есть.

Он провел пятерней по волосам, откидывая их назад со лба, и замер, так и не опустив руку.

Сейчас я понимала, почему девицы хотят его.

Когда Феб не улыбался и не шутил, и сидел вот так, становилось слишком заметно, сколько в нем… мужского. И речь даже не о бицепсах под рубашкой и небритых щеках.

От него пахло, как от Поттера после секса. Только предыдущий час Феб просидел со мной и никаким сексом точно не занимался. Наверное, это был просто запах пота.

Он слегка прикусил нижнюю губу. Я не стала отводить взгляд. В эти секунды его глаза были темными и алчными.

Я невольно вспомнила, как он трахал Шмэри в больничном крыле. Было в этом что-то животное. Первобытное.

Фабиан, наверное, принимал как должное, что по нему тоскуют и просят остаться. Поэтому так снисходительно улыбался сейчас. Или вдруг Шмэри ему наговорила той же чепухи, что и мне, и теперь он думает, что я на него запала.

Черт бы побрал Шмэри вместе с ее выдумками.

Засов на крохотной двери в затылке заскрипел.

— Улыбка у меня одна, и она мне еще пригодится, — задумчиво произнес Феб, как будто рассуждал, как же ею распорядиться — оставить себе или отправить мне с совой. Он наконец отнял ладонь от своей макушки. — Но ради тебя я готов пожить в Хогсмиде весь следующий год. Где-нибудь в районе «Сладкого королевства». Хочешь?

«Хочу», — чуть не ляпнула я, но покачала головой:

— Я знаю, что это невозможно, Феб. Я уже взрослая.

И, чтобы доказать, что я взрослая, протянула руку и пальцами расчесала его густые волосы, как делают все эти серьезные девицы, приговаривая «ах, милый, тебе нужно срочно постричься, ты жутко зарос».

И в крохотную долю секунды — ту самую, когда мои пальцы запутались в волосах Фабиана, — мне померещилось, будто я увидела в глубине его глаз то, что намного раньше меня разглядела Шмэри.

И услышала за несколько сотен лет от нас:

— Все возможно, Лили.