22. Эванс (1/2)

Сказать честно, этот день длился вечно, но по его окончании я поняла, что все самое неловкое в моей жизни уже произошло.</p>

— Нет, ну ты видела, а? Эта сука чуть не сбила меня с метлы!

— Я видела, Шмэри, — в десятый раз с улыбкой повторила я.

После окончания матча Мэри готова была порвать Флаффи, но та вовремя спряталась за Голдстейна, который громко отчитывал своих игроков, и была такова.

Шмэри еще пару раз злобно потрясла кулаками и, наконец, уселась на кровать. Марлин внизу, не отрываясь, сосалась с Томеном — даже тревожно за него, бедняга не ожидал такого напора, — а Дора наверняка строила глазки Боунсу. Значит, можно было не переживать, что они явятся в спальню и помешают нам.

— Ну, выкладывай, Эванс. — Она достала из чемодана початую бутылку виски и сделала глоток.— Будешь?

Я помотала башкой.

— С чего начинать-то?

— С начала, — выпучила глаза Шмэри. — Ты где вчера шаталась? И почему пришла так поздно?

Я собралась с духом, постаралась добавить в голос пофигизма и, пожав плечами, сказала:

— Я… была с Поттером.

Она вытаращилась еще больше.

— Ты с ним перепихнулась, — без вопросительной интонации протянула Шмэри, отставив бутылку в сторону.

— Ну, если можно так назвать, когда лежишь, и он делает с тобой все, что хочет, — то да, я с ним перепихнулась.

— В первый раз чаще всего так и происходит, — она задумчиво почесала нос и весело воскликнула: — Ставлю на то, что я была права, и Поттер охуенный. Ну скажи, а. Хорошо трахается?

— Ты забываешь, что мне не с чем сравнить, — я урезонила Шмэри, а сама изо всех старалась не покраснеть. — Но раньше мне казалось, что человек не может с такой скоростью двигать бедрами туда-сюда. Это не подчиняется никаким законам физиологии.

Шмэри раскрыла рот и громко заржала.

— Я вообще сомневаюсь, что Поттер — человек. Так, я хочу услышать подробности, Эванс.

— Отстань, Макдональд.

Провалиться бы сейчас сквозь землю, как делали герои в мультиках, чтобы спрятаться.

— Если тебе так будет легче, я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай, а? Большой у него? Понравилось тебе? Ты кончила? Ты зелье пьешь? Эванс, не молчи!

В ушах зазвучал голос Поттера: «Эванс, не молчи. Ты живая там хоть?»

— Я не измеряла, Шмэри! — щеки горели, мне хотелось высвободить руку из-под земли, тоже как в мультиках, и прихлопнуть песочек сверху, чтобы утрамбовать. — Зелье пью, да. Спасибо тебе. Но Поттер не… ну, он вытащил, прежде чем...

— Все равно лишним не будет. А Поттер молодец, — с удивленным одобрением покивала она. — Соображает. Ну, дальше давай — ты кончила?

Я зарылась лицом в подушку, но поняла, что Шмэри не оставит меня в покое.

— Да! Да. Да, ты довольна?

— Ну, главное, чтобы ты довольна была, — ехидно ухмыльнулась Шмэри. Она, склонив голову, рассматривала меня.

— И мне понравилось, — тихо добавила я, поднимая на нее глаза. Мне так понравилось, что я даже не стала скрывать этого от Поттера, прошептал голос в мозгах. Он с визгами катался между извилин, как на горках. — Зря я тебя раньше не послушала.

— Успеешь еще натрахаться, — беспечно махнула рукой та. — Ну что, Эванс, признавайся — легче же стало, а?

— В сто раз.

— Целка в наше время скорее помеха, чем достоинство, зато теперь у тебя развязаны руки. Можно перепробовать всех, и ни один из них не узнает, сколько у тебя было до него.

Я подумала, что не собираюсь никого пробовать, я же не в ресторане, но вслух сказала другое:

— Только внизу все болит. И спина.

— Ну а ты как хотела. Из меня еще, помнится, кровища хлестала дня два. Заживет, будешь как новая. Погоди, а спина-то чего?

Я стянула с себя рубашку и показала Мэри. Она ругнулась и аккуратно потыкала в один из синяков, я поежилась.

— Он тебя на столе, что ли? Вот мудак, он же мастер в трансфигурации, даже Макгонагалл писается.

— Наверное, мстит мне за что-нибудь, — я усмехнулась, надевая рубашку обратно.

— И тебе все равно понравилось? — недоверчиво спросила Шмэри, прищурившись.

— А не должно было?

Я уже начала подозревать, что со мной что-то не в порядке.

— Нет, ну я допускаю, что Поттер там какие-то чудеса вытворял, но обычно, когда болит живот, спина, а между ног елозят членом, становится несколько некомфортно.

Мне не было некомфортно. Мне в те минуты хотелось, чтобы Поттер прижал меня к этому столу и выебал. Я хотела чувствовать его на себе. Я даже провела по его плечам. По его охуенным плечам. Наверное, в пятнадцатом веке меня не просто так сожгли на костре.

— Эва-анс, — Шмэри оказалась около меня, хотя секунду назад лежала на кровати, и щелкнула пальцами перед носом, — ты меня пугаешь своим отсутствующим видом. Завтра будет новый день, и тебе все это перестанет казаться чем-то ненастоящим, вот увидишь. Жизнь с сексом всегда лучше, чем без него. А если не перестанет, спальня Поттера предпоследняя с конца их коридора. Придешь и попросишь отодрать тебя еще разок.

Шмэри подергала бровями, совсем как Фабиан, когда спрашивал про Дэнниса в сентябре. Как будто они вместе ходили на курсы фигурного дергания бровями.

Я показала ей средний палец и пожалела, что сигареты мы оставляем в туалете. Сейчас бы покурить.

— Ты спустишься? — почти прочла мои мысли Шмэри. — Веселье-то в разгаре. Я намерена отметить свои два гола.

— Я… на самом деле, я хотела навестить Фабиана.

— Чего это ты к нему все бегаешь? — мгновенно стерев улыбку с лица, резко спросила Шмэри, я даже рот раскрыла, не зная, что ответить. Она вот так кривила губы, когда злилась или раздражалась. Или когда видела Коко в коридоре.

— Я за него волнуюсь. Лучше скажи, почему ты к нему не зайдешь?

Я соврала. Где-то глубоко-глубоко, на самом дне моей душонки билось желание спросить у Фабиана, что он видел вчера. Или не видел. Пожалуйста-пожалуйста, хоть бы не видел.

— Ну, он же типа без сознания, не? Вот очнется — и схожу, целый день у него просижу, успею ему надоесть.

Вроде Шмэри перестала злиться, но эта вспышка мне не понравилась. Как будто кто-то чужой напялил ее кожу, и на секунду из-под нее выглянул хищный оскал.

— Ты злишься на меня? — прямо спросила я, собирая волосы резинкой около левого уха.

— Нет, конечно, — она передернула плечами. — За что мне на тебя злиться? Только если за то, что не хочешь выпить за нашу победу, но что с тебя возьмешь?

Шмэри всегда осуждала меня за нелюбовь к крепким напиткам.

— Шлепни там Прюитта по заднице от меня.

— Всенепременно, — хихикнула я.

В больнице я воровато оглянулась и взяла Фабиана за руку. Еле теплые пальцы все еще были забинтованы. Я смотрела на них, машинально поглаживая, и думала, кто же мог его искалечить. В Хогвартсе нет ни одного человека, кроме Фабиана, число врагов которого равняется нулю.

Я провела ладонью по его лбу, отодвигая волосы и откидывая их назад. Фабиан вздрогнул, но глаза его были закрыты.

— Фабиан, — зашептала я. — Фабиан, ты меня слышишь?

Тот пытался что-то сказать, губы двигались беззвучно, но я по ним смогла прочесть, что он зовет меня по имени.

— Да, Фабиан, это я. Сбегать за мадам Помфри?

— Нет, — я услышала хрип, словно голос нехотя возвращался к нему. — Лили… Где я? Который час?

— Десять вечера. Лежи, ты чего, — я испугалась, когда он попытался пошевелиться, и, положив ладонь ему на грудь, заставила оставаться в кровати.

Фабиан с трудом открыл глаза и поглядел на меня. Он смотрел на меня так долго, что часы остановились — в минуте не насчитывалось столько секунд. А я не могла отвести глаз от него — и улыбнулась, потому что рада была снова видеть Фабиана живым.

— Кажется, я пропустил игру.

— Да. — Я присела на край кровати. — Мы победили.

— Мэри была на высоте, я надеюсь? — с каждым словом речь давалась ему все проще, хотя все равно приходилось прислушиваться.

— А как же, — я невольно хихикнула, — забила Равенкло два мяча из четырех.

— Всего два? Погоди, а сколько длился матч?

— Семь минут.