16. Эванс (1/2)

Вы когда-нибудь собирались на вечеринку, где все будут разодеты в пух и прах?

Сначала ты отчаянно роешься в чемодане, пытаясь найти мало-мальски приличную мантию, и особенно сложно это сделать, когда таких мантий у тебя всего две — черная школьная и парадная бежевая. Тогда в ход идут чемоданы соседок. В вещах Шмэри искать бесполезно: у нее одна жуткая мантия из магазина карнавальных костюмов, которую она каждый год чуть удлиняет. Просто у Шмэри правило не воровать в магазинах волшебников — мало ли. У Доркас все наряды в уродских рюшках, и обрезать их временно нельзя, потому что «а вдруг ты потом не сможешь вернуть все на место». Оставалась слабая надежда на Марлин, но та сама по поводу и без повода таскала свои парадные мантии, и они успели примелькаться.

— Иди голой, Эванс, — сонно посоветовала Шмэри, которая любила вздремнуть днем. — Почему все пренебрегают этим простым и изящным решением?

— Не шевелись, Лили, — скомандовала Марлин, рисовавшая мне лицо. — Тебе тени какие — под цвет глаз или серые?

— Лучше вообще без теней.

Ну почему я не родилась мальчиком.

— Тогда тушь! Тебе обычную или с блестками?

— Без блесток, пожалуйста, меня от них тошнит. А вообще покажи-ка, что получается. — Блестки вызвали подозрение, и не зря.

Из зеркала на меня смотрела смуглая девица с румяными щеками и невыразительными глазами. Я даже удивилась, как можно было сделать из меня такую уродину. Наверное, Маккинон так избавляется от конкуренток.

Пока Марлин дулась на неблагодарную меня, я смыла с лица несколько слоев тонального крема и пудры. Пожалуй, стоит только завить ресницы палочкой и накрасить губы чем-нибудь поярче.

Осталась мантия и волосы.

— Иди голой, — нудила Шмэри. — Колдуэлл упадет в обморок, и тебе не придется с ним танцевать.

Я вообще-то люблю танцевать, прижавшись к кому-нибудь теплому: в подземельях всегда жутко холодно. Тьфу ты, о чем я думаю, может стоит уже потрахаться? Говорят, помогает.

— Пойду в своей, только юбку короче сделаю.

У меня припасена запасная юбка для таких случаев, ее нельзя надевать на занятия, потому что стоит, сняв мантию, наклониться — и все увидят мои трусы.

Я покрутилась перед зеркалом. Ну, довольно сносно, хотя не вау. На волосы времени уже не оставалось; я слегка придала им объем и начала изо всех сил надеяться на свою природную красоту. Мама всегда так советовала.

— Эванс, — напутствовала меня Шмэри, обхватив за плечи и развернув к себе: — Много не пей, лишнего не болтай, ноги не раздвигай. И не забудь притащить бутылку виски, она нам пригодится! — крикнула она мне вслед.

Я махнула рукой: Шмэри произносила одну и ту же речь с тех самых пор, когда я впервые отправилась к Горацию на втором курсе.

«Мисс», — низко поклонился мальчишка-паж на картине. Он всегда так делал, когда я проходила мимо одна.

Дэннис ждал меня в холле, нервно переступая с ноги на ногу. Его мантия была безукоризненна, без единой складки, носки ботинок, торчащие из-под нее, вычищены, спина прямая, волосы спадали на лоб. И если бы не вежливо-восторженное выражение на лице — и вся вот эта аккуратность, — он мог бы дать фору Блэку.

«Он выглядит как король, — мелькнуло в башке, — пора бы уже терять трусы при виде него».

Ну или хотя бы самообладание.

— Лили! — он сделал шаг вперед, завел за спину одну руку, другой чуть обнял меня и поцеловал в губы. — Ты просто… прекрасно выглядишь.

Все-таки все его рыцарские замашки никак не сочетались с бесцеремонной привычкой целовать меня в губы. Он и в поезде так сделал.

Флаффи, с которой он разговаривал до этого, громко хмыкнула, потому что ее прервали на полуслове.

Вот кто действительно прекрасно выглядел. Мантия как из жидкого серебра, куча драгоценных побрякушек, лицо нарисовано, но нарисовано настолько искусно, что не отличишь от настоящего. Волосы Коко собрала в высокую прическу и украсила их живыми цветами. Надеюсь, к концу вечера они сгниют и завоняют.

Может, и правда стоило прийти голой? Хорошо хоть ногти у меня всегда в порядке.

— Я получила специальное разрешение у Флитвика, чтобы ко мне пустили миссис Флауэр с компаньонками, — похвасталась Флаффи. — Они с мамочкой близкие подруги. Прибыли к семи утра и привели меня в надлежащий вид.

Миссис Флауэр держала салон для дамочек в Косом переулке. Большинство девочек убили бы за возможность оказаться ее клиенткой.

— Скарлетт, то есть ты готовилась к вечеринке больше двенадцати часов? — уточнил Дэннис светским тоном, как будто этот факт не казался безумием.

— Ну да, я не привыкла ходить в чем Мерлин пошлет. — Она окинула меня взглядом, полным фальшивого сочувствия.

Дэннис непринужденно, хотя и слегка искусственно рассмеялся:

— Это ведь не обед у министра, Скарлетт, а всего лишь вечеринка преподавателя.

Я представила, как он в таком случае оделся бы к министерскому столу.

— Мы пойдем, — объявил Дэннис, — профессор Слагхорн наверняка заждался тебя, Лили.

Он взял меня за руку и потянул за собой. На седьмом этаже, за несколько дверей от кабинета Горация, Дэннис остановился, схватил меня за вторую руку и с полубезумным видом прошептал:

— Ты самая красивая девушка, Лили, я с ума схожу, когда ты рядом.

Я с трудом сглотнула. Нужно было что-то ответить, но Дэннис не позволил мне этого сделать: он схватил меня в охапку и поцеловал.

Наверное, все эти красивые слова означают, что ему не терпится со мной переспать.

От его прикосновений защекотало в правом бедре. Не так, как с Поттером, но как-то очень похоже, и это натолкнуло на неожиданную мысль — а может, я не с Поттером хочу потрахаться, а просто потрахаться?

Дэннис оторвался от меня и выпалил:

— Я тебя люблю.

Никто и никогда до этой секунды не говорил мне этих слов.

«До двадцати лет никто никого не любит, — зазвучал в голове голос Шмэри, частенько повторявшей за своим отцом. — Все просто хотят в кровать».

— О-о, как это трогательно, — издевательски протянул голос, который я слышала всего десять минут назад.

Флаффи под ручку с Поттером быстро прошагали мимо. Дэннис выглядел смущенным, Коко слегка раздраженной, а Поттер сделал вид, что не знает нас.

И, несмотря на замешательство, я испытала что-то типа удовлетворения. Или торжества, не знаю.