Часть 29 (1/2)

— Голос… — Задумчиво протянул Дамблдор, глядя при этом куда-то вверх. Мелла кивнула, смотря на него с ожиданием. — Ну и каким он был?

— Будто шёпот. Но я не смогла определить, мужской или женский.

Дамблдор молчал, а лицо приобрело выражение серьёзности. Затем он отстранённо спросил:

— И чей ты думаешь, он был?

Мелла сжала губы и спокойно ответила:

— Волан-де-Морт.

— Волан-де-Морт… — Повторил Дамблдор, опять растянуто. — Интересно. Вообще-то, студентам запрещено заходить в Запретный лес.

Мелла поглядела на него с возмущением.

— И вас не смущает то, что в нем может находиться он?

— Я не думаю, что это Том. В лесу много опасных созданий. — Ответил директор даже как-то равнодушно. Однако Мелла заметила, как сверкнули очки-половинки.

Она исподлобья воззрилась на Дамблдора, все безуспешно пытаясь прочесть его эмоции. Мелла хорошо его знала, что вообще-то было ее субъективным мнением. Ведь хорошо знать Дамблдора не дано никому.

— У вас нет еще воспоминаний? О моей жизни до приюта? О том как я туда попала? Чтобы точно знать?

— Миссис Розмари, к сожалению, не оставила никаких воспоминаний мне. Так бы я, может, выяснил нечто новое… — Дамблдор грустно вздохнул, слабо улыбнувшись. — Симпатичная женщина, кстати говоря.

Мелла выгнула бровь. Дамблдор никогда особо не контактировал с женщинами на уровне любовных отношений, поэтому симпатичными считал, как правило, всех.

— А как же эта ваша «Руби»? — Усмехнулась Мелла. Дамблдор будто опять окунулся в Омут памяти.

— Руби была испытанием моего виртуозного умения врать, — Старик отправил в рот очередную лимонную дольку, что взял с маленькой тарелки, лежащей перед ним.

— Вы считаете, что виртуозно врете?

— Я считаю, что замечательно. Мне иногда приходилось врать так многим людям… — Дамблдор вдруг посмотрел на Меллу даже испытующе. — Я иногда думаю над тем, что будь я моложе и будь у меня, скажем, авторитет, который нуждался бы в информации о Волан-де-Морте, я бы стал двойным агентом. Наверное, мастерства бы мне хватило.

— Двойным агентом… И что это значит?

— Я был бы на стороне Волан-де-Морта и одновременно на стороне Ордена Феникса.

— Ордена Феникса? — Переспросила Мелла, которую завлекла в свои сети заинтересованность.

— Это мои разработки. Я хочу создать такую организацию. Против борьбы с Томом. Он становится все опаснее.

Мелла глядела на Дамблдора долго и пристально. Она почему-то предчувствовала, что у него много идей по поводу того, как бы вписать ее в свои планы.

— Вы так говорите про то, что будь обстоятельства другими, вы бы стали двойным агентом, что мне кажется, будто вы предлагаете это мне, — Подозрительно произнесла Мелла, нахмурившись наблюдая за дровами, что поскрипывали в камине.

— Я понимаю, что твоя жизнь уже никогда не станет прежней. Поэтому и не предлагаю. Но ты бы подошла на эту роль. Учитывая… — Дамблдор замолчал, не считая нужным продолжать. Мелла же жаждала объяснений.

— Учитывая что, профессор?

Дамблдор выдержал небольшую паузу и все-таки сказал:

— Учитывая твою скрытную натуру.

Меллу охватило недоверие. Он определенно что-то скрывает. Самая очевидная причина, по которой Мелла могла бы стать двойным агентом это именно скрытная натура. Но зачем было, в таком случае, так задумываться перед ответом…

Мелла прекрасно осознавала, что Дамблдор всегда будет молчать. И это было совершенно естественно для него. Но это так же и неимоверно раздражало.

— Вы когда-нибудь любили? — Спросила Мелла довольно бездумно и туманно, ведь сейчас ее разум заволакивали другие абстрактные нити мыслей.

Она и понятия не имела, зачем задала этот вопрос. Он просто сам собой вырвался наружу.

— Любил или нет… Сейчас это не имеет значения, — Грустно ответил Дамблдор с нотками безнадежности. — В этой жизни я любил несколько раз. Последний дал мне понять, что это чувство невероятно многогранно и печально…

Мелла уже достаточно слышала это утверждение. Она лишь кивнула, всерьёз предаваясь раздумьям о всех тех разах, когда Дамблдор кого-либо любил. Её это даже заинтересовало.

Мелла глядела на смятенного директора, который явно нервничал оттого, что не говорит ей важные вещи. Нервничал оттого, в чем был виноват сам.

Наконец Дамблдор заговорил:

— Я молчу, Мелла, потому что считаю, что тебе не стоит знать об этом. Я сомневаюсь, что это знание безопасно конкретно для тебя.

— Вам-то какое дело до моей безопасности? Я ведь окончу Хогвартс и буду жить своей жизнью. Я уже достигла семнадцати лет.

— Мелла, Мелла… — Снисходительно протянул Дамблдор вдумчиво. Он слабо улыбнулся. — Ты меня удивляешь. Ты ведь знаешь, что возраст не играет роли. Что ты можешь совершить ошибку и в семнадцать и в семьдесят.

Мелла лишь напряжённо сверлила старика взглядом. Она не любила в свой адрес снисходительности. Считала это принижением своих возможностей в различных сферах деятельности и состояниях развития. Ведь уже не считала себя ребёнком, которого нужно учить морали.

— И что, вы теперь до моих семидесяти лет будете молчать?

— Для твоего же блага, да. Но мне нужно время подумать над этим. Ведь, признаться… — Дамблдор приподнял уголки губ, осознавая то, что чувствует лёгкую вину. — Я и сам не до конца понимаю, как в таком случае поступить. Я имею в виду если то, чего я опасаюсь, окажется правдой.

— Я не маленькая девочка и вполне способна разбираться со своими проблемами, — Резко заявила Мелла, грозно зыркнув в сторону Дамблдора. Он лишь продолжал свою снисходительную манеру поведения, которая выражалась в еле заметной ухмылке и странному блеску в голубых глазах.

— Я не ребёнок! — Громче повторила Мелла, начиная постепенно краснеть от гнева, ведь воззвать к его совести у нее никак не выходило. Дамблдор похлопал ее по плечу, отчего она побагровела только сильнее.

— Да знаю я, знаю. — Примирительно и немного раздраженно ответил он. — Но на твои провокации поддаваться не собираюсь.

Мелла сжала кулаки и стиснула зубы. Она очень хотела прочесть его мысли, понять, что же так заботит Дамблдора. Мелла ведь всегда плевала на запреты. Что же мешает ей провести некоторые махинации для того, чтобы раскрыть правду? В конце концов, Мелла была убеждена, что имеет на это полное право.

***</p> Она вернулась в башню Гриффиндора после своих провальных попыток узнать то, что скрывает Дамблдор. А ведь ей безумно хотелось разведать это.

Маргарет сидела напротив на кровати и задумалась настолько глубоко, что не замечала вокруг ничего. Она вдруг двинулась на месте и одарила подругу требовательным взором.

— Мелла. Я считаю, что ты должна отдать дневник этого Реддла мне.

Мелла наклонила голову в непонимании. Она вовсе не собиралась этого делать. Ведь Том будет издеваться над Маргарет еще сильнее чем над ней, ведь она — грязнокровка. Волан-де-Морт обязательно воспользуется положением.

Но Мелла не хотела сообщать ей, что ее собеседник великий тёмный маг.

— Почему? — Спросила она.

— Потому что я твоя подруга и должна уберечь от ошибок. Тем более такого масштаба.

— Нет. Я не отдам тебе его.

— Мелла, ты ведь уже под его влиянием…

— Со мной ничего не случится.

— Если не хочешь отдавать, то пообещай, что не возьмёшь его в руки. — Мег сурово опустила подбородок, разглядывая свои босые ступни. — Я хочу, чтобы ты не открывала. Он делает с тобой ужасные вещи, меняет тебя изнутри.

Мелла понимающе кивнула, уже догадываясь, что не сможет сдержаться. Она зависела оттого, чтобы общаться с ним. И не могла ничего поделать.

Мелла долго читала, после чего вновь схватила дневник в руки. Она все те несколько часов испытывала желание опять заглянуть туда, узнать, что же еще написал Том.

А написал он кое-что интересное.

Тебя интересует, почему умерла Миртл?

Мелла напрягла мышцы лица. Говоря откровенно, она относилась к этому равнодушно. Но ради продолжения беседы она спросила:

Ну и почему?

Я тебе покажу.

Мелла ощутила, как ее снова поглощает загадочный мир, хранящийся на страницах старого дневника…

Мелла очутилась на лестницах Хогвартса. Она видела лишь нескольких неизвестных ей профессоров. Некоторые из них держали носилки, а некоторые столпились вокруг них, что-то бурно обсуждая. Их приглушённые голоса были обеспокоенными.

Немного помолодевший Дамблдор отделился от общей кучки, когда увидел Меллу. Он был почему-то заинтересован.

— Профессор! — Позвала она, желая привлечь его внимание. — Профессор Дамблдор!

Но Дамблдор её будто не замечал. Он, казалось, глядел на неё, но в то же время Меллы будто здесь и не существовало…

— Том. Что привело тебя сюда?

Мелла оглянулась, увидев позади того самого парня лет шестнадцати. Да, он определенно был красив, это она отметила еще с предыдущего воспоминания.

— Профессор… — Вежливо произнес Том, жалобно подняв на него тёмные глаза. — Что будет со школой? Ее закроют? У меня ведь нет дома…

— Я понимаю, Том. Пока директор Диппет не планирует закрывать её. — Дамблдор будто хотел прожечь в студенте дыру проницательным взором. Дамблдор повернулся к Тому уже полностью и спустился на несколько ступеней вниз. Мистер Реддл был непроглядно холоден и невозможно было догадаться, какие размышления крутились в его голове. Дамблдор вдруг выпрямился и уверенно возвысился над Томом. Тот немного сконфузился, правда едва заметно.

— Не хочешь ли ты… — Дамблдор добавил в свой голос какой-то тёплое старческое поскрипывание. — Рассказать что-нибудь мне?

Том напряг мышцы лица и скулы. Он молчал какое-то время, а затем убедительно, но с прежней вежливостью ответил:

— Ничего, профессор.

В выражении лица Альбуса промелькнул блеск недоверия.

— Ладно, — На удивление тихо сдался он. — Иди к себе.

— Хорошо, — Покорно сказал Том и пошел по лестнице вниз. Мелла рванула за ним и, поравнявшись, заглянула в его мраморное лицо.

Тёмные глаза горели яркими огнями с искрами какого-то еле скрываемого безумия. Том шел уверенной походкой непонятно куда, и Мелла изо всех сил старалась не отставать.

Том вошёл в длинный коридор. На одном из каменных подоконников сидела девушка, на вид лет тринадцати-четырнадцати.

Она вскочила с подоконника, подбегая к слизеринцу.

— Что будет с Хогвартсом? — Обеспокоено спросила Мередит. Том грустно вздохнул.

— Дамблдор не в курсе, — Жестко отозвался он. Мередит положила руки на его плечи, а Том слабо улыбнулся. Улыбка была несколько морозной, характерной для него.

— Если что, переезжай к нам. У меня дома, конечно, творится черт знает что, но лучше хоть что-то, чем ничего.

— Спасибо, Мерри. Ты меня выручаешь.

— Ты сейчас куда?

— Есть одно дельце. — Том не хотел вдаваться в подробности и перевел тему. — А ты общаешься с…

— С Ричардом? Да, а что?

— Ничего, — Сквозь зубы ответил тот, но тут же морщинки на его лбу разгладились. Том глубоко вздохнул несколько раз, чтобы унять гнев.

— Том. Засунь свои слизеринские заскоки куда подальше, я тебя прошу. — Мередит нахмурила брови, но снисходительно и мягко.

— Ты тоже слизеринка. Так что эти заскоки должны быть и твоими.

— Не хочу больше это обсуждать.

Том возмутился, но и виду не подал. Он не хотел с ней ссориться.

— Что ж, тогда отложим этот разговор.

— А говоря точнее, мы его не продолжим.

Том плотно сомкнул губы и вопреки всей буре возражений, что кружилась вихрем в душе, промолчал.

Он лишь сжал ее руки в своих ладонях, кивнув на прощание.

Мелла понеслась за ним дальше. Том стал чувствовать себя менее напряжённо, а на бледные щеки лёг ненавязчивый румянец радости.

Том перешёл на этаж ниже и зашел в маленькую обычно пустующую каморку. Мелла ощутила, как прямо в воздухе возникла аура его победы.

Том очень хорошо умел играть собственными эмоциями. Если он хотел выглядеть стоящим за справедливость и многогранным «героем», Том обязательно искусно им притворился бы.

— Хагрид, я знаю, это сделал ты. — Намеренно волнительным дрожащим голосом произнес Реддл. Третьекурсник Рубеус Хагрид, неестественно высокий парень со спутанными темными волосами, опасливо вытянул вперед руки.

— Н-нет… Не говори никому, прошу!

— Скоро явятся родители погибшей девочки, Хагрид, они должны узнать, что за тварь убила их дочь…

— Нет! Арагог не мог, он добрейшее создание! — Хагрид стремительно впадал в отчаяние.

Откуда-то издали послышалось шуршание. И Том и Мелла заметили, как из-за угла выползает больших размеров жуткий паук. Арагог понесся к выходу из каморки, а бедный Хагрид чуть ли не плакал.

Том вновь обратил свое внимание к собеседнику.

— У тебя заберут палочку, Хагрид, — С хорошо наигранным сожалением негромко произнес Том.