Часть 27 (1/2)

Конец той свадьбы прошел для Меллы будто в забвении. Она так и не смогла нормально поговорить с Северусом, а потом пришлось еще и немного поругаться с Мародёрами. Но это было так, мелочью. Но вот то, что для Меллы не было мелочью — это то, что ее волновала собственная обида и одновременно вина за нее перед Северусом.

Это по-настоящему угнетало.

Мелла поднялась по каменной лестнице и постучала молоточком в дверь, после долгой задумчивой прогулки. Ей сразу же открыли, на этот раз сама Маргарет.

— О, Мелла, рада тебя видеть. Сегодня твой семнадцатый день рождения, я бы расстроилась, если бы ты провела его в одиночестве.

Мелла слабо улыбнулась.

— Я тебя умоляю. Я всю свою жизнь проводила дни рождения в одиночестве.

— Слушай, с моим появлением в твоей жизни, оно официально закончено, — Заявила Мег, скрестив на груди руки.

— Я вообще не понимаю, как ты со мной общаешься, — Ответила Мелла, проходя в дом и вдыхая аромат свежей выпечки. — У меня ведь огромное самомнение.

— Тебе так, возможно, кажется, — Покачала головой Маргарет, проводя подругу до гостиной.

Там, в кресле, восседала Батильда Бэгшот с листом пергамента в руках. Она увлеченно что-то писала, что-то яростно зачёркивала, а после с еще большим энтузиазмом бралась за дело.

— Мисс Бэгшот, это ваш новый учебник?

Батильда подняла на неё глаза, улыбнувшись.

— Да. Для седьмого курса…

Она не успела договорить, потому что сверху раздался крик:

— Я в последний раз тебя прошу, не двигайся! Ну неужели так сложно посидеть смирно?!

Прозвучала эта фраза без гнева, но с раздражением и неодобрением.

Батильда засмеялась, а Мелла уставилась на нее, требуя объяснений.

— Он сейчас рисует кого-то. Аристид очень не любит, когда его труду не уделяется должное уважение. Хотя, на самом деле, немногие просто способны сидеть на стуле несколько часов.

Мелла усмехнулась, понимая, что кого-то сейчас «пытают». А у отца Маргарет, вероятно, случился культурный шок или же нервный срыв оттого, что он устал просить этого незнакомого гостя посидеть спокойно.

Аристид не рисовал на заказ. Если им овладевало вдохновение, то он был готов пригласить домой кого-угодно, лишь бы запечатлеть его на бумаге. Но попался ему некто довольно нетерпеливый.

Мелла ухмыльнулась, решив понаблюдать за этим явлением. Она поднялась по широкой лестнице, двигаясь по второму этажу в сторону кабинета мистера Тетчетта. Как тот говорил, он всегда в юности мечтал об отдельном месте для рисования. И Аристид его себе обустроил.

Мелла осторожно приоткрыла кабинет, просовывая в него голову. Он был достаточно темным из-за тяжёлых красных штор, скрывающих ото всех яркое солнце. По всему помещению висели или стояли на полу картины. Было очень много картин, написанных для знакомых и родственников. Портрет самой Маргарет, несколько портретов Клэрети, Энтони, Регулуса, двойной портрет Гидеона и Фабиана…

Сам отец Маргарет сидел перед большим мольбертом, а рядом с ним лежали краски и кисти. А также карандаши, которые Аристид использовал, чтобы нанести наброски.

Сейчас, наброски были нанесены на больших размеров холст. Аристид уже во всю работал кистью, часто глядя из-за мольберта на того, кто сидел перед ним.

— Все сидят неподвижно, ожидают, когда их шедевр будет готов, а ты… — Проворчал мистер Тетчетт, уже начиная выделять черты лица на холсте. Он обернулся, услышав, как кто-то открыл. Увидев Меллу, Аристид улыбнулся.

— Мелла, ну и друг у тебя. Давно так не страдали мои нервные клетки. — Теперь он уже засмеялся, а Мелла прошла вперед. Она остановилась, глядя перед собой и предаваясь поражению.

Северус. Да, это был Северус. Он, с вымученным выражением лица сидя на стуле, мгновенно воодушевился, видя перед собой Меллу. Она на время забыла, где находилась. Настолько была удивлена и даже напугана. Ведь поняла, что пора прекратить молчать. Пора поговорить с Северусом, и чем раньше, тем лучше. А иначе Мелла рассорится с ним окончательно.

— Вы же меня сами пригласили, — Возмутился Северус несколько дрогнувшим голосом. Отец Маргарет покачал головой.

— Да, пригласил, ведь ты, как я считаю, необычный парень. Во многих отношениях необычный. — Аристид теперь уже неловко сжал губы. — Я не хотел так срываться. Просто ни разу у меня еще не было такого, чтобы кто-то так много крутился.

Северус нервно засмеялся, показывая этим, что не обиделся.

Мистер Тетчетт облегченно кивнул, ругая теперь уже самого себя. Действительно, он никогда не был особо строг с детьми и никогда не обижал жену. Но с другими людьми, если те его задели, Аристид мог быть очень чувствителен.

— Мелла, если ты не против, подожди этого молодого человека какое-то время. Я должен еще хотя бы немного поработать над картиной.

Северус из уважения снова вернулся на стул, хотя Мелла видела, что друг уже очень устал.

— Еще немного, Северус, я обещаю. Я тебя совсем скоро отпущу, и, если ты не возражаешь, мы продолжим завтра. Я мог бы срисовать тебя с фотографии, но, понимаешь, мне хочется, чтобы ты получился как можно более живым, естественным.

Северус широко открыл глаза, не рассчитывая на то, что портрет займёт так много времени. Аристид, встав со своего места, подошел к Снейпу. Он похлопал его по плечу.

— Да, Эйлин — настоящая счастливица. Такую прекрасную натуру еще поискать надо. А она, должно быть, была горда, что такая натура жила прямо рядом с ней…

Северус засмеялся оттого, что его назвали прекрасной натурой. Ведь считал себя очень некрасивым.

— Разве я обладаю достаточной красотой для того, чтобы писать мои портреты?

— Красота, — Фыркнул Аристид, медленно приподнимая подбородок Северуса прямо кистью для рисования, возвращая парня в прежнюю позу. Затем отец Маргарет продолжил: — … Это ведь часто совершенно не важно. Искусство, Северус, это многогранность. Были бы все моделями, было бы оно интересно и обсуждаемо? Именно, что нет. Поэтому, даже если бы ты являлся таким некрасивым, каким себя мнишь, это бы не значило, что ты неподходящий человек для срисовки.

Мистер Тетчетт очень быстро перестал испытывать тот самый культурный шок, когда Северус наконец угомонился. Мелла размышляла, почему он, собственно, перестал двигаться — и осознала ответ. Возможно, ему не терпелось с ней поговорить, и он был готов сделать все, лишь бы осуществить свое желание как можно быстрее.

Аристид, конечно, частенько подходил к Снейпу и, вздыхая и хмурясь, то и дело аккуратно наклонял его голову то в одну, то в другую сторону.

Меллу это забавляло. Северус тоже старался не расхохотаться, лишь бы не обидеть этого занятого художника.

Она смотрела на Снейпа довольно-таки испытующе, понимая, как хочет поговорить с ним. Да, именно хочет. Мелла почему-то стала верить в то, что произошло какое-то недоразумение.

Мучения Северуса и последние мелкие негодования Аристида на сегодня были окончены. Мистер Тетчетт, глядя на мольберт, горделиво улыбался. Почти ничто, казалось, не способно доставить отцу Маргарет такое удовольствие, как написание картины.

— Что ж, для нескольких часов вполне неплохо, — Оценил он самого себя, все не в состоянии сдержать улыбки. А затем перевел взгляд на Северуса. — Не воспринимай всерьёз все эти мои творческие заскоки. Ты может и сидел нормально, но вот понимаю ли это я — вот в чем вопрос. И похоже я не понимаю…

Северус усмехнулся, заверив, что в этом нет ничего страшного.

Аристид был рад, что не смог никому причинить вреда своей вспыльчивостью, вызванной из-за своего увлечения.

Северус, наконец освободившись от такого нудного для него времяпрепровождения, посмотрел на Меллу осторожно и со сдержанной радостью. Та и сама жаждала обсудить с ним все.

— Ты пришел поговорить со мной? — Спросила Мелла, когда они вышли за пределы кабинета. Северус коротко кивнул.

— А ты хочешь со мной поговорить?

— Мне показалось все это достаточно странным. Наверное, было бы неплохо разобраться во всем.

— Ты мне это заявляешь после того, как не общалась со мной несколько месяцев?

— Я не собиралась бросать тебя, Северус, — Виновато произнесла Мелла. — Я хотела лишь отойти от… — Она не стала договаривать и просто обречённо вздохнула. Северус, задумчиво глядя ей в лицо, сказал:

— Пойдём. Я долго ждал, когда ты наконец нагуляешься по Лондону.

Они пошли в дальние комнаты и зашли в ту, где когда-то проводила дни Эйлин Принц…

Теперь здесь жил Северус. Он ощущал печаль и скорбь, находясь в этой комнате, даже если никогда не видел мать в ней.

Здесь что-то переменилось. Стало более светло, так как шторы были раздвинуты. На полу валялся раскрытый чемодан.

— Я бы хотел пригласить тебя ко мне, но эта скотина дома, — Сказал Северус, садясь на постель. Мелла присела рядом, нахмурившись. Она с ожиданием посмотрела на него.

— У тебя, кстати, шнурок развязался. — Предупредил Северус, и Мелла наклонилась, чтобы это исправить, попутно укорив себя за то, что забыла снять ботинки.

Она была одета на этот раз не в джинсы, а в широкие хлопковые штаны. Поэтому, карманы в них были большими и из них легко могло бы что-то выпасть. Так и вышло. Оттуда выпала деревянная курительная трубка, почти как у Шерлока Холмса. Только у Меллы она была куда меньше.

Северус смотрел на неё очень неодобрительно.

— И, что это? — Строго спросил он. Мелла неловко пожала плечами.

— Ну-у… Я приобрела её в Хогсмиде только в июне, так же как и волшебный табак.

— Мелла, и давно ты?..

— Нет, Северус. Я же не совсем ума лишилась, чтобы курить каждый день. Я делаю это только когда мне бывает… Не очень хорошо.

— Если бы не лишилась ума, ты бы даже не притрагивалась к ним. Неужели тебе плевать на свое здоровье?

Мелла посчитала, что не сможет испортить себе лёгкие, если будет выдыхать дым лишь раз в месяц.

— Пообещай мне, что ты больше не будешь.

Она была несколько расстроена. Ведь курительные трубки выглядели очень изящно и будто бы предавали образу деловитости. Но Мелла прекрасно осознавала, что здоровье можно испортить очень легко, поэтому, собственно, и не курила часто. Наоборот, достаточно редко.

Хотя, с другой стороны, если Северус так к этому относится, значит, заботится, что Меллу немало согрело изнутри.

— Хорошо, если тебе так это важно. Не переживай, я не дошла бы до такого состояния, как твой отец.

— Я и не думаю, что дошла бы. Но мало ли, что может случиться. Настоящий друг обязан быть требовательным и пытаться оградить от ошибок. Ты понимаешь?

Мелла, серьёзно глядя на него, кивнула. Она решила, что если Северус так об этом печётся, значит, ради него можно и оставить это на самом деле зловредное занятие.

— Знаешь, я не подвержена чьему-то влиянию. — «Ага, кроме Тома Реддла, очевидно…» — Например, когда мне было восемь лет, старшие воспитанники приюта раздобыли откуда-то сигареты. Сама не знаю, откуда. Они мне, ребёнку, предлагали попробовать. Но я отказалась. У меня есть и самомнение и сила воли.

— А так же нет ни стыда, ни совести. — Грустно фыркнул Северус.

— Впрочем ничего лишнего, — Кивнула Мелла, впервые задорно улыбнувшись. Она до сих пор была обижена на него, но понимала, что соскучилась.

Северус усмехнулся.

— Так что, курильщик, прекращай.